Криста. Сердце жемчужного моря - Элиана Никитина

и оказалась в абсолютно круглой комнате, из которой точно лучи от солнца в разные стороны расходились коридоры побольше.

«Ну, и куда дальше идти? — продолжила я вслух высказываться, оценив по очереди каждый из возможных путей. — Местная огненноволосая 'рыбка» могла бы и подождать меня, а не бросать на середине пути.

«Прямо», — булькнул Руди, забравшийся в «аквариум» сразу, как только оказался вне своей привычной среды. — Там ощущается присутствие живых существ.

— Ясно. Спасибо, мой хороший. Пойдём смотреть, кто там находится.

И мы пошли: я ногами, а морской конёк полетел рядом в своём водяном шаре.

* * *

Прямой как стрела коридор оказался неожиданно длинным и вывел нас в просторную, круглой формы комнату, которая своими прозрачными стенами живо напомнила мне ванную в доме Лорана, а мягким полом бежевого цвета, обилием разбросанных по нему разноцветных подушек и низкой мебелью, имеющей исключительно обтекаемые формы, морское дно.

— Ну наконец-то, сухопутная! — прозвучал слева ироничный голос рыжеволосой волрины, и этим отвлек меня от неприятного ощущения, что нахожусь в аквариуме. — Я уже думала, что возвращаться придётся и за ручку, как маленькую, вести тебя сюда.

На прозвучавшую в свой адрес шпильку я не обратила никакого внимания. Куда больше меня заинтересовали другие «русалочки», что сидели рядом со своей товаркой и неприятно захихикали, услышав её комментарий.

Их было пятеро, не считая той самой «Ариэль», как я прозвала про себя рыжеволосую волрину. Все совершенно разные внешне, но при этом чем-то неуловимо похожие. Дальние родственницы? Подруги? Трудно сказать. Но что являлось абсолютным и неоспоримым фактом так это то, что я ни одной из девушек не понравилось. В их внимательных, оценивающих взглядах, которые скрестились на мне, не было и тени дружелюбия.

А следующая прозвучавшая реплика от черноволосой красавицы с бледно-голубой кожей и раскосыми чёрными глазищами только уверил в том, что союзников мне тут будет не найти:

— И почему каждая следующая добытая смертная страшнее предыдущей? Где охотники их выискивают?

— А она и не из добытых, — фыркнула в ответ «Ариэль», нисколько не смущаясь того, что я стою неподалёку и всё прекрасно слышу. — Эта сухопутная попала к нам со своим женихом. Ума не приложу, как именно это им удалось, но результат, как говорится, на лицо.

— С женихом? — звонкий голос другой волрины, которая имела необычайно бледную, я бы даже сказала мертвенно бледную кожу и бледно-голубые до прозрачности глаза, неприятно резанул слух. — Ты хочешь сказать, Фелиса, что к нам проникли сразу двое людей?

— Нет, Молина, — загадочно улыбнулась рыжеволосая волрина, имя которой наконец перестало являться для меня тайной. — Попади к нам человеческий мужчина, его убили бы на месте. Избранник этой смертной, — в мою сторону последовал небрежный взмах изящной женской ладони, — волранг.

— Волранг⁈ — огласил комнату синхронный возглас подруг Фелисы.

— Да, — подтвердила та, растягивая губы шире. — И какой! Сильный, красивый, магически одарённый… Да вы сами можете оценить привлекательность этого мужчины, если подойдёте к окну. Его и отсюда прекрасно видно.

Повторять дважды рыжей не пришлось. Её товарки повскакивали со своих мест и бросились куда-то вправо. Я проследила за ними взглядом и сильно удивилась. увидев «аквариум», который являлся практически точной копией тому, в котором находилась сама. И Марташа тоже смогла различить. Правда лишь на пару мгновений, потому как после его от меня скрыли фигуры местных прелестниц. Они буквально прилипли к стеклянной стене и принялись с энтузиазмом комментировать то, что открылось их глазам. А ко мне подошла Фелиса и, метнув быстрый взгляд на висящий в воздухе водяной шар с морским коньком, протянула белую жемчужину размером с грецкий орех.

— Здесь всё, что тебе нужно знать о своей дальнейшей судьбе, сухопутная. Ознакомься. И во избежание расспросов, которые наверняка возникнут после просмотра информации, скажу: выбора у тебя нет. Назад пути не будет. Ты либо примешь свою роль и будешь жить, либо умрёшь в страданиях.

Услышанное не понравилось. И сильно. Однако я сумела взять себя в руки и приняла предложенную жемчужину. Нужно было выяснять, что тут происходит. А едва источник информации оказался в моих руках, рыжеволосая волрина отвернулась и отошла к своим подругам. Откуда спустя миг прозвучало уверенное:

— Любуйтесь, девочки, любуйтесь! Это единственное, что вам остаётся. Чужак будет моим.

— Почему это?

— Может, он выберет вовсе не тебя.

Ответные реплики посыпались на Фелису словно горох.

Слушать всё это я не стала. Отошла в сторону, опустилась на местное подобие мягкого кресла и озадаченно уставилась на жемчужину в своей руке. Если это источник информации, как мне её прочесть?

— Сожми жемчужину в кулаке, хозяйка, — тихо пояснил Руди, опускаясь в своём шаре мне на колени. — Она настроится на твою ауру, и ты сможешь считать всё, что хранит в себе этот предмет.

Я подчинилась. Крепко стиснула в кулаке местный аналог флешки, а потом для верности и глаза закрыла. Сосредоточилась на ощущении нахождения в ладони гладкого, чуть тёплого на ощупь шарика.

И это сработало. Где-то словно невидимая заслонка открылась и в мой разум потоком полилась информация, сопровождаемая необычайно реалистичными образами.

* * *

Правда оказалась шокирующей. А ещё крайне неприглядной.

Выяснилось, что раньше люди были весьма многочисленной расой, а сами волранги выглядели именно как лягушкоподобные создания с хвостами и жили большими кланами, каждый из которых имел своего вождя.

Оба народа знали о существовании друг друга, но при этом никак не контактировали. Более того, представители человеческой расы, в большинстве своём, не рисковали соваться в воду и не умели плавать. Исключение составлял самый бедный слой населения, у которого не было иного выбора, кроме как идти ловить рыбу, потому что на мясо, фрукты и овощи у них просто не было средств.

И так продолжалось довольно долго: люди жили своей жизнью, волранги своей. Пока однажды двоим представителям морского народа, выросшим в одной семье и, как бы сказали на Земле, являющимися по отношению друг к другу сводными братьями, не захотелось приключений.

Они не нашли ничего лучше, чем похитить двух человеческих девушек. Этим молодым мужчинам было интересно, насколько совместимы их виды. И до того волрангам понравилась та власть над слабыми и совершенно беззащитными перед ними смертными, что глупый первоначальный интерес перешёл в одержимость. В ход пошло не только физическое воздействие на несчастных похищенных, но и магия, которой в той или иной мере обладали все представители подводного народа. Что в конечном итоге принесло свои результаты, а дети, которые родились, стали первыми изменёнными жителями подводного мира.

Дальше-больше. У парочки экспериментаторов нашлись последователи: причём не только из их собственного клана, но и из других. Смертные женщины, в качестве личных игрушек, стали показателем статусности волрангов мужского пола, а их потомство, которое было способно менять хвост на ноги и жить на поверхности, превратились в низший класс и, по сути, бесплатную рабочую силу.

Но, как известно, ничто не вечно и однажды наступил момент, когда роли поменялись. Те, кто годами находились в «тени» вышли на «свет». И этих вышедших оказалось неожиданно много. В Ландио случился переворот, финалом которого стал распад народа волрангов.

Большая часть изменённых, ведомая одним из лидеров переворота, навсегда покинула родной город и принялась строить новое общество, а те, кто остались, встали над сородичами, которые столько лет принижали и использовали полукровок в своих целях.

О людях и тот и другой народ, занятый своими проблемами, на время позабыл. На время, пока один из новых правителей Ландио не предложил вспомнить о старой традиции похищения смертных девушек. Не чаще чем пару раз в год и не более двух за раз: исключительно в целях притока свежей крови.

На этом моменте подача информации из полученной жемчужины вдруг резко прервалась, не дав узнать окончание истории. Я моргнула, возвращаясь в реальность, и тут же услышала тихое предупреждающее бульканье Руди:

— Опасность, хозяйка!

«Опасность?» — так же тихо переспросила я, первым делом бросая взгляд в сторону местных красавиц.

И увидела, что те больше не липнут к окну и не рассматривают Марташа, а выстроились в одну линию и изучают носки собственных босых ног, не смея поднять глаза на… кого-то. Я перевела взгляд в ту сторону, куда были обращены склоненные головы юных волрин, и замерла в своём кресле, настороженно глядя на сереброволосого мужчину, застывшего в дверном проёме. Красивого