Наследник огня и пепла. Том VI. Сердце бога - Владислав Добрый

без поножовщины.

Я не стал останавливаться. Пусть разбираются сами.

Я направился к пехоте. Тут меня встретили сильно иначе. А именно — толпа технично рассосалась при виде меня. Но я знал куда иду. Я шел к тому самому мужичку, с красивой женой. Я бы не узнал его, если бы не отслеживал его перемещения. Всадники его игнорировали настолько старательно, что это доходило до смешного. А вот обозная челядь наоборот, буквально толпилась вокруг него. Я специально послал Сперата выяснить, как он смог не только пробраться в башню, но и умудриться зарубить там вооруженного хозяина, как выяснилось аристократа с даром к воздуху, и нескольких вооруженных слуг. К несчастью, Сперат вернулся ни с чем. Вернее, уже с готовой байкой о непобедимом внебрачном сыне предыдущего Регента, который с волшебным топором замаскированным под обычный плотничный, пролез сквозь щель в стене… В общем, единственной правдивой частью рассказа осталось только упоминание о ранении его дочери.

Но, не смотря на любовь к небылицам, местные были людьми справедливыми. Признавая за ним героизм и, подозреваю, испытывая благодарность — все же гостевой дом был довольно богат, и разграбить его было большой удачей — пехота преподнесла неожиданному герою подарки. Изувеченный топорик пропал, зато теперь у него был толстый стеганный поддоспешник, сам по себе вполне неплохо заменяющий броню. Он устало опирался на двуручный дрын с боевым навершием, похожим на огромный нож, на голове великоватый для него пехотный шлем с широкими полями. Но главное, на поясе самый настоящий меч. Очень дорогая штука. Ножны хоть и простые, но за меч можно купить пару коров. Или быков. Я плохо ориентировался в ценах на коров. Меч, скорее всего, сняли с одного из всадников столь неосторожно полезших за мной в круг телег. С них растащили все, кроме лошадей, чем были очень недовольны мои всадники. Я дважды пресекал попытки моих рыцарей отнять добычу у пехотинцев. Поэтому то, что он повесил меч вот так, напоказ, было настоящим вызовом.

Сейчас он стоял, опираясь на дрын и настороженно смотрел на меня. Не делая попыток выказать мне какие-то знаки уважения.

— Здравствуй, — сказал я ему, когда подошел поближе. — Как дочь?

Он долго молчал, прежде чем ответить.

— Она будет жить, — наконец уронил он слова с такой неохотой, как будто давал их в долг. У него было обычное, ничем не примечательное лицо. Я жадно всмотрелся в него, ища признаки выдающегося мужества, но не находил их. Обычный, только какой-то колючий простолюдин…

— Как тебя зовут? — спросил я. И мне снова пришлось проявить терпение, чтобы дождаться ответа. Я даже осадил жестом Сперата, который дернулся вперед, видимо решив отвесить простолюдину леща для бодрости. Сперат последнее время этим стал злоупотреблять.

— Тут меня называют Студентом, — наконец ответил он.

— Ты учился в университете? — спросил я, привычно стараясь держать лицо, но чувствуя, как мои брови удивленно ползут вверх.

Студент покачал головой.

— Просто я умею читать. И, немного, писать.

Он не стал пояснять, где он набрался такой учености. Я немного помолчал, справляясь с удивлением. Надо же, как я вжился в местные реалии. Человек у меня уже очень прочно вписывается в сословия. Настолько, что если простолюдин имеет навыки не присущие его сословию, меня это поражает даже больше, чем хвост и рога. И когда это я так успел адаптироваться.

— Есть ли в тебе другие необычные таланты? — спросил я, на всякий случай.

Его лицо впервые утратило безразличное выражение. Он самодовольно улыбнулся и взмахнул рукой. В жарком воздухе остался пар в котором закружились снежинки. Магия льда.

— Я мог заморозить целую бочку со свежей морской рыбой на побережье, и она не оттаивала целый день, пока не прибудет в Таэн.

И он прям нагло так на меня посмотрел, с чувством собственного достоинства. Последний раз на меня так смотрел Ректор Фро, перед тем как попытался меня убить. От этого взгляда меня внутри аж покорежило и все инстинкты Магна закричали «Да как он смеет!». Руки инстинктивно стиснули рукояти оружия. Левая схватилась за Коготь, правая вцепилась в двуручный молот, взятый у Сперата. Меча ж нету, на рукоять руку не опустишь. Однако я, наоборот, вдруг резко успокоился. Я понял этого человека. Самый обычный профессионал. Специалист, который многое умеет, и вполне осознает ценность своих навыков. Что-то вроде хорошего и знающего инженера или сварщика высшего разряда в моем мире. Ведет себя, конечно, несколько иначе. Но очень похоже. Значительно более нервно и скованно. И все же, гордость не позволяет ему лебезить. А держать себя с достоинством в присутствии большого начальства он не умеет. Отсюда слегка вызывающее поведение. Глупые начальники таких не любят. Очень зря, нет более надежных людей — ведь они ценят себя. Дай им немного вполне заслуженного уважения и признания, и не будет человека более лояльного.

— Сперат, ты же знаток всяких сказаний, — сказал я. — Есть ли история про славного рыцаря, совершившего великую месть?

Сперат некоторое время молчал. А потом неуверенно сказал:

— Мне вспоминается только истории долгобородов…

Ах ты ж… Точно. Месть не рыцарская добродетель. Нельзя об этом говорить прямо, хотя почти вся палитра рыцарских историй, косвенно, именно об этом. Вернуть земли, убить убийцу и так далее. Но это всегда «справедливость».

— А есть ли кто из легендарных рыцарей, знаменитых более всего своей справедливостью? — изменил я запрос.

— Их много. Это, несомненно сеньор Итвис, славный прародитель вашего рода, сеньор Голдхарт да Кастига из земель далеко на севере…

— Отлично, — сказал я. Имя, означающее «Золотое сердце» было каким-то неуклюжим. Я отдал молот Сперату, сам подошел к Студенту поближе, вытащил меч из ножен на его поясе, сделал шаг назад и велел ему. — Опустись на колено!

Я сделал это слишком быстро. Бедняга не успел среагировать сразу. Дернулся и вцепился нервно в свой дрын, когда его меч уже оказался направленным в его сторону. Он испуганно начал опускать дрын.

Я опустил меч, снова приблизился к нему и сказал, спокойнее и мягче: