Долина Колокольчиков - Антонина Крейн

Подозреваю, это была очень грязная ругань.

Берти, помедлив, отпустил меня, скинул сапоги и с растопыренными пальцами – точно будет тискать! – приблизился к нахохлившейся птице. Погладил её.

– Ничего, что я так быстро вернулся? Да ещё и с компанией?

– Кар-р-р.

– Вот и я тоже рад!

Глаза ворона горели красным светом, на мой взгляд, ни разу не радостным.

– Корвин – Тинави, – чинно представил нас друг другу Голден-Халла. – Посидите здесь, а я схожу за хозяином.

При свете включённых маг-сфер прихожая, совмещённая с гостиной и кухней, оказалась прекрасна. Честное слово, я уже устала восторгаться. Но что поделать, если я обожаю атмосферу уютных шале? Она обволакивает тебя, как добрая сказка, и ты невольно перестаёшь торопиться, сворачиваешься в кожаном кресле в клубок и умиротворённо смотришь на то, как в камине пляшет огонь, зажёгшийся при нажатии на декоративную бордовую книгу на этажерке… Секреты-секретики! Мы с хозяином точно поладим!

Единственное, что меня смущало – это всё тот же Кори, расхаживающий по низкому столику с таким поистине человеческим достоинством, что я задумалась: а не оборотень ли это? При этом ворон не отводил от меня взгляда. Похоже, он меня оценивал. Совершенно в открытую, в стиле родителей, у которых беспутный сын привёл домой очередную девушку. Разве что галочки в воображаемом списке минусов не ставил.

– Я люблю птиц, – по некотором размышлении сказала я. И чувствуя, что тут нужно доказательство, добавила: – У меня дома живёт филин Марах. Он мной доволен.

– Пф, – чихнул-каркнул Кори.

Я задумалась о том, что ещё хорошего могу о себе сообщить, но тут со второго этажа раздался дикий вопль, потом звук взрыва, грохот и череда отборной ругани, произнесённая голосом, который явно не принадлежал Голден-Халле.

Я вскочила из кресла, Кори, кажется, попробовал лапкой накрыть клюв.

Наверху послышались шаги, и вот на лестнице объявился мужчина с безупречно-аристократическим лицом, встрёпанными золотистыми волосами, частично убранными под тонкий ободок, прекрасными зелёными глазами и… в клетчатой красной пижаме.

– Добро пожаловать в мой дом, Тинави из Дома Страждущих, – царственно произнёс он, посмотрев на меня сверху вниз настолько холодно, что все предыдущие взоры Кори показались мне милостивой репетицией, подготовкой к этому взгляду – от которого, ей-небо, хотелось провалиться под землю, предварительно извинившись раз эдак пятьсот.

– Добрый вечер, доктор Морган Гарвус. Спасибо за гостеприимство.

Я и не сразу поняла, что умудрилась, кхм, слегка поклониться. Совершенно рефлекторно, просто сражённая напрочь величественным (отбросим пижаму) образом хозяина дома.

За спиной Моргана появился Берти, почему-то держащийся за правую половину лица. Панибратски хлопнув Гарвуса по плечу, он обогнул его, вихрем слетел вниз и рванул напрямик к холодильной камере.

– Ягоды или сырое мясо? Что лучше? – деловито поинтересовался он, копаясь на полках.

Когда Голден-Халла отнял руку от лица, стало видно, что под глазом у него разлился впечатляющий фингал.

– Ягоды, – сказала я.

– Сырое мясо, – сказал Морган.

Мы вновь обратили взоры друг к другу, и на сей раз мой взгляд был не менее ледяным, чем у доктора. Из мысли «мы сейчас подружимся!» в мысль «мы ещё посмотрим, кто лучше строит из себя крутого» я переобулась прямо на лету.

Берти прижал к лицу замороженный зелёный горошек.

– Представляешь, он мне врезал! – пожаловался Голден-Халла, с размаху плюхаясь на софу.

– А нечего ко мне спящему наклоняться, – процедил Гарвус, яростно доставая из серванта чашки. – Да ещё и с этим загробным шёпотом: «Мо-о-о-орган… Я вернулся…»

Я прыснула. Морган резко оглянулся; я едва успела натянуть обратно серьёзную мину.

– Скажи спасибо, что я тебя прахом не развеял, – подытожил он, всё так же гневно ставя на жаровню чайник и поджигая её, кажется, одной силой мысли.

– А ты умеешь? – восхитился Берти.

– Ради такого – научусь.

– Ну вот, как обычно. Только угрожаешь, скучный ты человек… Тинави, располагайся! – Берти похлопал по дивану рядом с собой.

Морган, не переставая взглядом буравить во мне две хорошенькие дырки, брякнул перед нами чай на низкий стеклянный столик. Я металась между желанием устрашать в ответ и быть благодарной и удобной гостьей. Берти жевал песочное печенье и болтал, живописуя наши приключения.

– То есть ты дважды чуть не помер за неполную неделю, – покачал головой доктор Гарвус. – Я же тебе прямым текстом сказал ехать прочь из Седых гор, чтобы ничего такого не случалось.

– Так я и ехал! – фыркнул Голден-Халла. – Просто приключения меня очень любят. Смирись и не завидуй.

– Было бы чему. Покажешь мне эти колокольчики?

Морган долил мне чая с таким лицом, будто надеялся, что там яд. Берти пошёл за уменьшенным сундуком, так и лежавшим в его сумке.

– Берти многое мне о вас рассказывал, – всё-таки выбрав «благостную стратегию», я улыбнулась самой обаятельной из арсенала своих улыбок.

– Вот как? – Морган нехорошо прищурился: – Что ж, тогда я тоже про него расскажу.

Голден-Халла вздрогнул и обернулся, вытаращив глаза.

– О нет! Пощади!..

Вернувшись, он обвёл пальцем нашу крохотную добычу и шепнул заклинание. Сундучок затрясся, а потом с хлопком принял изначальный размер. Морган долго и дотошно изучал его содержимое, периодически ворча и шлёпая нас с Берти по рукам – мы всё порывались мимо него дотянуться до сундука. Ибо – какого праха? Это же наш трофей!

И тут, при взгляде на очередной колокольчик, Морган на мгновение потемнел лицом…

– Вы, наверное, устали. – Он захлопнул сундук, чуть не прищемив Голден-Халле пальцы, и резко встал. – Предлагаю отложить разговоры на утро. Пожалуйста, чувствуйте себя… – тяжкий вздох, – как дома.

За это я прониклась к однозначному интроверту Моргану глубочайшим уважением.

* * *

Я долго стояла под горячим душем, отогреваясь после всех часов, проведённых в пути. В подвале шале располагалась традиционная для Норшвайна «горячая часть дома», но я решила не злоупотреблять гостеприимством и ограничилась ванной на втором этаже. Потом натянула чистую пижаму, выданную мне Гарвусом, села на кровать и глубоко призадумалась.

Рискнуть поспать или ну его?

Памятуя о своих недавних умозаключениях насчёт кошмара, я начала из подручных средств строить непростую конструкцию, состоящую из подушки, стопки книг и нашедшегося в комнате будильника. Можно было бы ограничиться одним им, но с книгами и подушкой надёжнее: по плану, он зазвонит и затрясётся, стоя на не очень ровной стопке, и вскоре упадёт на меня. А если повезёт (или не повезёт), то собьёт и парочку верхних томиков по… что это у нас?.. лесной поэзии последнего столетия. О-о-о, а у меня в библиотеке такие же издания! Здорово!

Другое дело, что в случае снов ты никогда не знаешь, в какой момент они начнутся и как долго будут длиться по сравнению с реальностью…