Ошибки Г. К. Жукова (год 1942) - Фёдор Свердлов

Отстреливаясь, части отходили через лес. Немцы вели огонь из танков, стреляли автоматчики, но преследовать не решались. Отход прикрывался разведывательными подразделениями, которые затем, тоже отходя, ставили за собой мины. Колонны вновь сосредоточились в лесу. Но среди командования не оказалось врид. начальника штаба подполковника П.С. Батурина, заместителя Кононенко майора П.Н. Пох, начальника шифровального отдела В.В. Ефимова, коменданта штаба Москалева, а также еще около 30 человек. Здесь узнали, что немцы напали на коноводов. Все разбежались кроме командира взвода комендантского эскадрона Клавы Казаковой. Она до последнего патрона отбивала от немцев лошадей, и была убита. Эта девушка, горьковчанка, была героем, и не один воин мог бы позаимствовать у нее отваги. Углубившись в лес, передовая колонна наткнулась на дом лесника, где были немцы. Пришлось опять отклоняться в сторону и останавливаться на дневку. Голодные, уставшие, мокрые и злые, все наслаждались возможностью поспать.

Теперь перед дивизиями Белова была река Десна. Нужно было искать переправы. Отдохнув, разведчики пошли их разыскивать. Бродов не было, река глубокая, быстрая и полноводная. В нескольких километрах правее расположения войск, была разрушенная мельница, и сваи от деревянной гати. По ним, прикрепляя жерди, можно было перебраться на другую сторону реки, но такая переправа забирала много времени. Поэтому часть людей, умеющих плавать, преодолевала реку вплавь. Оставшиеся 7 лошадей Белов поручил переправить коноводам, которых возглавил старший лейтенант Брехин. После переправы через реку Белов послал вперед разведку под командованием командира разведдивизиона Кравченко. Вернувшись, тот доложил, что на карте, на той стороне реки, значился смешанный лес, но вместо него были кусты. Среди них стояло много танков, брошенных нашими войсками при отступлении в 1941 году. Моторы на танках были взорваны, баки пустые. Очевидно, осенью 1941 года наши танкисты, оказавшись в окружении и без горючего, подорвали свои боевые машины и ушли кто куда.

К Варшавке колонны Белова подошли по совершенно открытой местности. Правее, почти рядом, находилась деревня Водневка (примерно в 30 километрах восточнее Рославля), а в ней – немцы. Часовой на окраине, что ближе к колонне кажется заметил ее, Но закурил и пошел прочь, по центральной улице деревни. Его не трогали, а ему было не совсем выгодно «шуметь». Видно подумал, что лучше быть несколько минут трусом, чем всю жизнь покойником!

По Варшавке очень редко проходили немецкие машины с потушенными фарами. Колонны перешли Варшавку у моста. Они точно вышли к нему по намеченному еще у переправы азимуту. Белов страшно зол: коневоды бросили коней. Погибли последние семь лошадей, среди которых и его конь, любимый им «дончак». Старший лейтенант Брехин врет, что лошади утонули в трясине. Белов порывался застрелить труса и лжеца, но Кононенко уговорил его не делать этого, ведь все равно лошадей не вернешь. Да и зачем они теперь?

Начинает светать. Останавливаться в мелких кустах нельзя. Рядом дорога, враг может обнаружить, и тогда – опять бой. На горизонте темная полоса. Белов посылает в разведку Кононенко с одним самым выносливым разведчиком. Они быстро шагают, но, еще быстрее светает. Они видят лес, он далеко и чуть правее. Теперь колонны идут в этот лес. Пришел гость – мальчишка из соседнего хутора. Он привел немецкую лошадь. Мальчик в курсе дела, знает, где немцы, где их танки, артиллерия, машины. Он даже знает, что пришел к беловцам и говорит, что ему очень хочется увидеть Белова. Просит взять его с собой, и ему не отказывают. Он просит пистолет, и кто-то ему его дает. Парень на «седьмом небе».

Ко всем бедам отходящих добавилась еще одна – они не были привычны к длительным переходам в пешем строю. У многих ноги покрылись потертостями и сплошными гноящимися ранами. Этому способствовало также и то, что большую часть пути они двигались по глубоким болотам, где вода и жидкая грязь часто доходили до пояса. И все же – самыми страшными их врагами были голод и невероятная усталость. Несмотря на все это, численность людей в колоннах с каждым днем катастрофически увеличивается. К кавалеристам непрерывно присоединяются отставшие от своих частей бойцы и командиры, многие из них раненые; проживавшие здесь окруженцы 1941 года и просто местные жители, убегавшие от угона в Германию на немецкую каторгу. Почти все они были без оружия, и хоть колонна росла, боеспособность в такой же пропорции падала. Вот почему пришлось создать три колонны. Первая – все, кто относился к штабу и управлению группы войск Белова (дивизион связи, разведывательный дивизион, комендантский взвод, отделы штаба, коноводы и прочие); вторая колонна – десантные части и подразделения; третья – все прочие: легкораненые, окруженцы, отставшие от своих частей, местные жители. Командование первой колонной было поручено Кононенко. Одновременно командующий Белов сделал его своим заместителем, так сказать, по боевой части. Сам он возглавлял руководство всеми тремя колоннами. Второй колонной командовал командир 8-й воздушно-десантной бригады полковник Ануфриев, а после его ранения и эвакуации, командование принял подполковник Карнаухов. Третьей сборной колонной командовал один из командиров полков 2-й гвардейской кавдивизии полковник Белых. Он сам отстал от дивизии, а его полк был отрезан, разбит и рассеян врагом еще в первые дни немецкого наступления. Каждая колонна, в свою очередь, была разделена на взводы численностью до 40 человек. Взводами в первой колонне командовали, как правило, начальники отделов штаба группы войск Белова.

В то время командующим группой Беловым еще не было принято окончательное решение – когда и в каком точно районе она будет прорываться на «Большую Землю». Снова переправляться на левый берег реки Десны и идти на восток было нельзя, поскольку там все было «забито» войсками противника. Общий и пока ориентировочный план заключался в следующем: продолжать движение на юг и даже на юго-запад, перейти железную дорогу Киров – Рославль, а затем, повернув на восток, опять переправиться через реку Десна на левый берег и выйти в район партизанского соединения Галюги. Если же так сделать будет нельзя, то продолжать движение на юг в зону действий Брянских партизан. План был очень прост, но его выполнение всецело зависело от действий противника. Пока же группа быстро двигалась на юг, не позволяя врагу настичь ее и окружить. В один из таких дней рано утром колонны, проскочив ночью открытую местность, вошли в большой лесной массив. Здесь было принято решение не останавливаться на дневку, а продолжать движение по лесной дороге на юг. Хотя люди еле стояли на ногах, но необходимость продолжать движение вызывалась, во-первых, желанием скорее достичь железной дороги и, разведав ее днем, с наступлением темноты перейти через нее. Этим выигрывалось время, что позволяло значительно оторваться от преследовавшего противника. Во-вторых, между железной дорогой и следующим лесным массивом на юге было довольно большое расстояние открытой местности, и колоннам следовало проскочить ее за одну ночь. Люди, еле державшиеся на ногах, медленно плелись по лесной, успевшей зарасти травой, дороге. И, вдруг, за одним из крутых поворотов лесной дороги Кононенко, шедший в голове первой колонны, «нос к носу» столкнулись с немцами. Это был небольшой отряд человек 20-25 в немецком обмундировании с немецким оружием. Но не все у них было немецкое: отсутствовали заправка, уставной обязательный у немцев строй, не было охранения, чего немцы в лесу не могли допустить. И главное, – лица у них были не немецкие.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});