Азиатский аэролит - Иван Ковтун

Девушка выдернула руку, и застенчивый румянец еще сильнее запылал на ее щеках.

Аскольд растерянно оглянулся и теперь только заметил, что в комнате они были не одни. В углу на желтом диване сидел незнакомый юноша, по виду комсомольский работник, в сапогах и косоворотке. Рядом с ним — суровая мать Майи.

Знакомься, мой… муж, — тихо сказала Майя.

Юноша в косоворотке встал и крепко пожал безвольную руку Аскольда.

Веник, — представился он.

В комнате повисла мертвая, напряженная, даже мучительная тишина. Все молчали. Наконец Аскольд пришел в себя, смущенно улыбнулся.

Простите, я забежал на минутку, мне надо уже идти.

Никто не возражал. На пороге наткнулся на корзину с цветами — забыл о них, когда увидел Майю.

Ты, кажется, любила розы? — робко протянул цветы девушке.

Она посмотрела на него скорбными лучистыми глазами и тихо покачала головой.

Аскольд тяжело вздохнул и тихо двинулся к двери.

Спустился, вышел на улицу, поставил на асфальт корзину с цветами и сам сел рядом на лестнице. Подпер руками голову, задумался, ничего не замечая вокруг.

В глубокой задумчивости не заметил, как возле него остановилась старенькая бабушка, склонилась над цветами, выбрала десяток лучших гвоздик и негромко прошамкала:

Школько этот дешяточек стоит?

Аскольд от неожиданности поднял голову, растерянно посмотрел на бабушку, ничего не понимая. А потом что-то заметил, рывком вскочил на ноги и уставился на витрину. Там пестрел огромный плакат.

Перед глазами запрыгали слова:

«Экспедиция на остров Врангеля… ледокол… Одесса… Опытный оператор… Телеграфный адрес…»

Аскольд потянулся к карману, но вспомнил, что все деньги потратил на цветы и растерянно оглянулся вокруг.

Бабушка, спрашивавшая о гвоздиках, не дождавшись ответа, ушла. Ее фигура чернела на углу улицы. Аскольд схватил цветы и опрометью бросился вдогонку.

Простите, вы хотели купить цветы? Пожалуйста, я вам за рубль все отдам.

Бабушка посмотрела на цветы, покачала головой:

Да я их и не донешу, — сказала она.

Я вам сам их донесу домой.

Бабушка подумала немного, вытащила из кошелька рубль.

На улице Короленко Аскольд остановился у почты и вежливо обратился к бабушке:

Вы простите, я на минутку на телеграф забегу, — и, поставив цветы у бабушкиных ног, мгновенно исчез в дверях почты.

Обманул, шукин сын, — разочарованно покачала головой бабушка.

Но она ошибалась. Через пять минут в дверях появился Аскольд.

Все готово, отослал, — радостно проговорил он и, взяв цветы, зашагал с бабушкой к ее квартире.

Харьков, Первое Советское, Евпатория, «Томп»

1929–1930

Иван Дмитриевич Ковтун родился в 1906 г. в селе Чернобаевка на Харьковщине, в крестьянской семье. После окончания гимназии поступил в 1922 г. на педагогические курсы в Харькове, затем учился в Харьковском институте народного образования.

Будучи еще студентом, начал сотрудничать в газете «Селянська правда», позднее работал в редакциях газеты «Комсомолець України», журнала «Червоний перець». В 1920-х гг. приобрел широкую известность благодаря сатирическим произведениям (которые публиковал под псевдонимом Юрий Вухналь) и считался одним из наиболее популярных сатириков Украины. При жизни успел выпустить 18 книг; помимо сатирических и юмористических рассказов, писал также повести, приключенческие и авантюрные романы («Ястребы», «Чанг»); в начале 1930-х гг. совершил путешествие из Одессы во Владивосток через Черное и Средиземное моря, Суэцкий канал и Индийский океан, опубликовал книгу путевых заметок «Люди моря» (1935).

Второго ноября 1936 г. был И. Ковтун был арестован НКВД в Харькове по обвинению в «участии в украинской националистической террористической организации, готовившей террористические акты против руководителей ВКП (б) и Советского правительства». На допросах и суде виновным себя не признал. 14 июля 1937 г. вместе с рядом других видных представителей украинской интеллигенции был приговорен к высшей мере наказания с конфискацией имущества и 15 июля расстрелян. Реабилитирован в 1958 г.

Роман «Азиатский аэролит», первое в советской фантастике произведение о Тунгусском феномене, был написан в 1929–1930 гг. и опубликован в 1931 г. Таким образом, книга появилась в период рокового излома, когда фантастика в СССР начала стремительно превращаться в производственную и военизированную литературу «ближнего прицела».

Роман, безусловно, также является фантастикой «ближнего прицела» — фантастические гипотезы в нем сводятся к новым дирижаблям, наполненным доселе неизвестным газом, и месторождению платины в «Великом болоте». Тем не менее, роман был отрицательно оценен правоверной советской критикой. Автору ставили в упрек и недостаточную проработанность «производственной линии», и приемы, восходившие к авантюрно-приключенческой школе 1920-х гг., с ее кинематографическими трюками, приемами, резкой сменой планов и места действия и напряженной интригой. «Может быть, произведение имеет хотя бы поляризационно-информативную ценность? Нет. Слишком широко и свободно пользуется автор художественной “выдумкой” и в описаниях путешествия экспедиции (которую он направляет куда и как захочет), и результатов ее работы; в частности, металлургического завода правительство пока не планирует строить (вопреки заверениям автора на стр. 145); а о конкретных результатах геометеорологических исследований И. Ковтун предпочитает “промолчать”. Научно-популяризационная информативная ценность “Азиатского аэролита”, следовательно, в лучшем случае — никакая, а в худшем — чисто отрицательная. Ибо, пожелав осветить проблему борьбы за металл, И. Ковтун не только “неточно” оперирует данными, но и вульгаризует проблему, сводит ее к мечтам ленивого обывателя» — писал журнал «Молодий більшовик» (1932, № 1–2).

Не вдаваясь в нелепость этих обвинений по отношению к научно-фантастическому роману, пусть и «ближнего прицела», отметим их несправедливость: книга свидетельствует о пристальном внимании автора к источникам, а именно — запискам пионера исследований Тунгусского метеорита Л. А. Кулика (1883–1942) и его соратников. Работа над романом отнюдь не случайно была начата в 1929 г.: в 1928 и начале 1929 г. советская пресса широко освещала судьбу оставшегося в сибирской тайге Кулика, усилия по его эвакуации, возвращение ученого в Ленинград и отъезд в новую экспедицию на место тунгусской катастрофы. С Л. А. Кулика, вплоть до внешности, «списан» Ковтуном профессор Горский. Мало того, обыгрываются и мельчайшие биографические подробности — например, календарный листок, побудивший ученого обратиться к тунгусской загадке, бесплодные поиски финансирования, встреча с А. В. Луначарским, сумевшим заручиться средствами, снаряжением и транспортом для первой экспедиции Кулика в 1921 г. (Луначарского нетрудно узнать в безымянном наркоме «Азиатского аэролита»). В письме профессора Горского Маричу дословно цитируются путевые заметки Кулика (все это и автор мог почерпнуть, скажем, в брошюре ученого «За тунгусским дивом», вышедшей в 1927 г.). Более чем вероятно, что образ кинооператора Аскольда, племянника профессора, возник в романе благодаря оператору Н. Струкову, участнику экспедиции 1928 г. Широко пользовался Ковтун и записками зоолога, в будущем исследователя стратосферы, сотрудника Осовиахима и писателя В. А. Сытина (1907–1989/91), еще одного участника экспедиции 1928 г., который в 1928-29 гг. много писал о ней прессе и в 1929 г. выпустил книгу «В тунгусской тайге (Впечатления участника экспедиции за метеоритом Л. А. Кулика)». Маршрут «обгоняющей весну» экспедиции в романе в точности повторяет маршрут 1928 г. Из описаний Сытина заимствованы детали экспедиционного быта, некоторые его фразы развернуты в целые эпизоды, как например беглое упоминание о том, что на станции Тайшет не было носильщиков и поэтому Кулик «на собственных плечах вытаскивал из вагона 5-6-пудовые тюки».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});