Твоё имя после дождя - Виктория Альварес

Воцарилась тишина. Выдержав театральную паузу, Брианна продолжила:

— Вот уже год как Маор Кладейш выставлен на продажу. До сих пор не нашелся никто, кто мог бы заняться этой старой развалиной…

— Не удивительно, — встрял Лайнел, — особенно, имея ввиду, что покупатель замка получит в придачу банши О’Лэри.

— Да уж, надо быть по-настоящему безрассудным, чтобы взять на себя подобную ответственность, — согласился Оливер.

— Мой муж и собирался стать тем безрассудным, мистер Сандерс. Он хотел заняться замком.

Оливер чуть не уронил чашку. Он уставился на пожилую даму, в то время как та спокойно поправляла гребень в своей прическе.

— Ваш муж хотел этот замок? Но почему?

— А я постоянно спрашивала его об этом, — вздохнула она. — С тех пор, как он заявил, что хочет его приобрести. Он приводил нам с дочерью множество доводов: и сколько раз он там был, и сколько чудных воспоминаний о дружбе с О’Лэри он несет, и что мы должны поддержать Рианнон и Эйлиш в трудные для них времена…

— Отец всегда говорил мне, что хотел замок не для себя, — вдруг вступила в разговор мисс МакКоннал: ее робкий голос походил на чириканье воробья. — Ему взбрело в голову купить его для Лиама. Для его новой семьи.

— Лиам — это мой внук, — объяснила Брианна. — Возможно, вы видели его выходящим из дома со своей женой Кэтлин и моей второй дочерью Эйлин. Кэтлин вот-вот должна родить. Очень жаль, что мой муж не дождался этого события. До сих пор они жили в Дублине, но Ферчэр хотел, чтобы они переехали в Киркёрлинг, в новый дом, где наши правнуки смогут сделать свои первые шаги. Наша деревня находится достаточно близко от Дублина, чтобы Лиам мог продолжать свою карьеру финансиста. К сожалению, этим планам не суждено сбыться…

— Я не уверена, что Кэтлин нравилась эта идея, хоть она и не возражала открыто, — уточнила Мэри. — Должно быть, ей внушала ужас сама мысль о том, чтобы родить в таком зловещем доме. Я бы на ее месте точно испугалась. Это все равно, что сознательно нарываться на неприятности

— К счастью, дорогая, тебе это не грозит, ни в Маор Кладейш, ни где-либо еще.

Мисс МакКоннал покраснела, но ничего не сказала. Александр задумался, помешивая чай и рассматривая невидящим взором арабески на ковре.

— А что думала обо всем этом сама Рианнон Бан И Лэри? — спросил он, наконец. — Она была согласна с тем, что самое ценное наследие клана ее мужа перейдет в ваши руки?

— Никогда не знала, о чем там думает Рианнон, — ответила Брианна с еле заметным раздражением в голосе. — Ферчэр был уверен, что, в конце концов, она согласится на его предложение, но он не рассказывал мне всего. Эти кланы продолжают жить в Средневековье, вы даже не представляете, как им больно покидать земли, завоеванные их предками. Ферчэр полагал, что с Рианнон будет нетрудно договориться, так как ее происхождение не столь благородно, как у ее мужа. Вам никто не рассказывал где откопал ее О’Лэри? — она ехидно усмехнулась, когда они англичане покачали головой. Глубоко вздохнув, она продолжила: — Ей не было и двадцати, когда Кормак привез ее сюда. Видели бы вы ее тогда — красивая, светловолосая, но при этом вся такая из себя несчастная.

— Я уверена, что несчастной она была явно не по вине своего мужа, — сказала мисс МакКоннал. — О’Лэри всегда казался мне очаровательным. Джентльмен с головы до ног. Он обращался с ней так, как-будто она — величайшая ценность.

— Так вот, дело в том, что появившись в Киркёрлинге со своим обликом дохлой мухи, через пару месяцев Рианнон отлично обосновалась в замке. О’Лэри даже не заметил, как все решения в отношении Маор Кладейш принимала его жена. Мэри права, сказав, что он возвел ее на пьедестал, хоть и был почти в три раза старше нее. Кроме того, не прошло и девяти месяцев, как она родила наследницу, так что нельзя сказать, что она не выполнила свои супружеские обязательства, — старуха помолчала, перебирая руками четки. — Помню, что всякое болтали, когда родилась маленькая Эйлиш.

— Да, но, все-таки, не так как сейчас, — добавила ее дочь, присаживаясь на подлокотник кресла Брианны. — В то время она была очаровательной малышкой. Никто и предположить не мог ни то, что она вырастет такой странной, ни то, что создаст столько проблем в Киркёрлинге.

Оливер со стуком поставил чашку на блюдце и открыл было рот, чтобы потребовать разъяснений, но Лайнел его опередил:

— Все это кажется мне крайне интересным, но совершенно не объясняет то, что произошло в Маор Кладейш. Как бы не была привязана миссис О’Лэри к замку, не понятно почему она изо всех сил пытается его сохранить. Все говорят, что у них финансовые проблемы.

— Да, и достаточно серьезные, насколько мне говорил Ферчэр, — поддакнула Брианна.

— Вы не в курсе, подписал ли ваш муж перед смертью какой-либо документ в отношении собственности на замок? — поинтересовался Александр. — Может, какой-либо договор или что-то в этом роде?

— Нет, — не колеблясь ни секунды, ответила вдова. — Это единственное утешение, что мне осталось.

— То есть, вы не заинтересованы в дальнейших переговорах?

— О покупке дома на холме? Дома, о котором говорят, что он проклят вместе с его обитателями? Дома, в котором умер мой Ферчэр? — в ярости воскликнула Брианна. — Я не соглашусь, даже если мне скажут, что под каждой статуей зарыт клад. Я поклялась, что ноги моей там не будет, пока я жива.

— Понимаю ваше решение, — ответил ей Александр. — Но хотел бы знать, согласны ли вы с теми слухами, которые бродят в Киркёрлинге относительно Маор Кладейш? Вы боитесь банши?

Было очевидно, что Брианна не ожидала такого вопроса, по крайней мере, сформулированного с такой прямотой. Изогнув бровь, она взглянула на Александра.

— Да и нет, — ответила она после недолгой паузы. — Верю, что банши существует, профессор Куиллс. Только полный идиот будет отрицать очевидное, услышав столько раз ее плач по ту сторону деревни. Но я также верю, что подобного рода духи принадлежат конкретному клану, а не месту, где жили его предки. Это не наследство, от которого можно избавиться, подписав пару бумаг. Если обе выжившие О’Лэри покинут Киркёрлинг, банши последует за ними. Она будет преследовать их во всех уголках мира, потому что они — ее хозяева, ее единственная связь с миром живых. Не думаю, что ее можно купить или продать.

— И при этом вы утверждаете, что замок вам и даром не нужен, — ухмыльнулся Лайнел.

Брианна снова помедлила с ответом. Она опустила глаза, посмотрев на свои сцепленные руки, а когда вновь взглянула на визитеров, то показалось, что вдова постарела на десять лет за несколько секунд.

— Мой муж умер посреди грязной раскисшей от дождя дороги с выражением ужаса на лице, который я никогда не забуду, — сказала Брианна так тихо, что ее дочь, встревоженная переменой в голосе, вынуждена была наклониться, чтобы расслышать слова. — Врач утверждает, что мой муж умер от остановки сердца, но я знаю, что он очень ошибается. У Ферчэра никогда не было проблем с сердцем.

— Но он был довольно пожилым человеком, миссис МакКоннал, с ним могло произойти что угодно.

— Нет, — повторила женщина, нет, профессор. Знаю, вы думаете, что старуха выжила из ума, но я уверена в том, что говорю. Банши не возвестила о его смерти. Банши лишила его жизни, она убила его. Банши появилась пред моим мужем, чтобы напугать до смерти. — Вдова провела рукой по уставшим глазам и прошептала: — Она не глашатай смерти, она — сама Смерть, она — сам Дьявол.

— Прошу извинить мою мать, — пробормотала побледневшая вдруг мисс МакКоннал, — эти дни были для нее сущим кошмаром. Слишком много потрясений…

Никто не сдвинулся с места, пока женщина поднимала мать с кресла. Казалось, все силы покинули Брианну, которая продолжала шептать:

— Можете делать все, что вам угодно, можете продолжать со своим расследованием, но все-таки, попробуйте прислушаться к совету старухи, которая вскоре последует в могилу за своим мужем: лучше вам уехать отсюда. Это проклятый замок, сто раз проклятый, — повторила она. — Если бы он был моим, то я смешала бы его земли с солью, чтобы там больше ничто и никогда не взросло, ни живое, не мертвое. Клянусь, я бы там камня на камне не оставила.

С этими словами Брианна, наконец, позволила дочери увести себя из гостиной, оставляя своих гостей наедине с их мыслями.

————————————

[1] Ирландское Республиканское Братство или Фенианское братство — Фении ( от др . ‑ ирл . fían — легендарная военная дружина древних ирландцев ) — ирландские мелкобуржуазные революционеры - республиканцы 2- й половины XIX — начала XX веков , члены тайных организаций « Ирландского революционного братства » ( ИРБ ), основанного в 1858 году ( с центрами в США и Ирландии ). Сам термин был впервые использован Джоном О ’ Махони применительно к американской ветви Ирландского Республиканского Братства . Организации ИРБ распространились в 1860-1870- х годах в Ирландии , Великобритании , а также среди ирландских эмигрантов в США , Канаде , Австралии и др . Основной целью фениев было создание независимой Ирландской республики путём тайно подготовленного вооруженного восстания . Деятельность фениев отражала протест народных масс Ирландии против английского колониального господства , в частности против усилившегося во 2- й половине XIX в . сгона ирландских арендаторов с земли .