Прозрачные воды южных морей - Артур Прядильщик

— Если она сможет испортить мальчика, то туда мальчику и дорога. — Неожиданно жестко ответил Ченг. — Будет обычным отморозком-головорезом, каких тут сотни. И которому рано или поздно кто-нибудь открутит голову…

— «Все, что не убивает — делает сильнее», да? — Поджав губы, прокомментировала Балалайка. — Мне не нравится твой подход к воспитанию наших… нашего молодого пополнения. Но — ладно. Вернемся к… Я довела информацию до Йогана. В том числе и раскрыла ему одну из целей акции — отжать немного японских денежек.

— С ума сошла?!

Теперь жестко улыбалась Балалайка, невольно максимально точно скопировав интонации Ченга:

— Если эта информация толкнет мальчика на неправильные поступки, то туда мальчику и дорога. «Отелю» это не угрожает — мы сможем действовать даже в условиях прямого противодействия властей. Пусть и с большей тратой ресурсов.

— Эгоистка! — Возмутился Ченг, совершенно явственно представив холодную улыбку Балалайки. — Кста-а-ати! — Елейно заулыбался он. — Как он вел себя за столом?

— Сносно. — Была вынуждена признать Балалайка. — Блинчиками не чавкал. Даже ложкой и вилкой пользовался.

— И-и-и?

— Можешь забирать себе этот дурацкий «Боинг». — Вздохнула Балалайка. — Завтра утром тебе занесут документы.

— Тц-тц-тц…

— … и приведут пилотов! — Балалайка поморщилась.

— Балала-а-айка! — Протянул Ченг. — Зачем мне пилоты? Среди пассажиров было двадцать химиков из исследовательской группы «Сион Дайнемикс». Ты обещала мне именно их! А пилотов можешь себе оставить! — И, правильно истолковав молчание собеседницы, радостно воскликнул. — Спасибо-спасибо! Пусть тебе сегодня ночью приснится Ченг, май дарлинг!

— Мне только ночных кошмаров не хватало…

* * *

— Ты вспомнил? — Шепнула Рита, сильно прижавшись ко мне всем телом.

Сзади, строго в восьми метрах — не ближе и не дальше — шли наши сопровождающие. Прохожие кидали мимолетные взгляды и тут же отводили глаза — это все-таки Роанапра и тут глазеть на других не просто неприлично, а опасно. Тем более (тем более!), если объекты наблюдения выглядят невинно и безобидно, будто влюбленная парочка.

— О чем? — Осторожно уточнил я.

Осторожно, потому что — кто их, женщин, разберет! Еще обидится, если выяснится, что я забыл какое-то свое обещание.

— Значит, не вспомнил еще… А, забудь! — Легкомысленно махнула она рукой. — Когда вспомнишь — поговорим…

И? Что это сейчас было?

— Мороженое! — Воскликнула она. — Йоган! Хочу пломбир! Или шербет! Пли-и-из! Поухаживай за красивой немецкой фройляйн!

И захлопала глазками. Ну, это «хлоп-хлоп» у нас, видимо семейное — и действует одинаково на всех.

* * *

— Стоять, нах! — Рыкнули в наступившей тишине из-за дальнего столика и добавили то, что повергло меня в короткий ступор. — Большое спасибо!

Как там говорят: «Это я удачно зашел!», да? Вот то же самое, но — наоборот.

Убегать было поздно — «спица» из хромированной «Беретты» упиралась мне точно в центр груди. Поверх ствола посверкивали мрачные глаза Ребекки.

Она была бухая — об этом свидетельствовала не только наполовину пустая бутылка виски, стоявшая перед ней, но и плывущий взгляд, и покачивающееся тело… Но «спица» из ее пистолета почти не дрожала.

И жгла. Ну, хоть это ощущение и было для меня новым, но тут не надо быть титаном мысли, чтобы понять, что жжение скорее всего означает наличие патрона в патроннике и снятый предохранитель. И, возможно, готовность выстрелить.

Паршиво!

Волосы на затылке, кажется, встали дыбом от набежавших мурашек, тело закололи маленькие иголочки, полумрак бара будто осветили мощными софитами и, одновременно, цвета поблекли, будто я смотрю через светофильтр… с эдаким красноватым оттенком. В пальцы обеих рук слабо ткнулись острия лезвий метательных ножей, выпав из зажимов на запястьях (про шарики для тех же целей я даже не подумал в этой ситуации!).

Стоп-кадр.

Рита, только что висевшая у меня на руке, была уже справа в пяти шагах от меня, в тишине зала бродило эхо от щелчка предохранителей, а в Македонскую упирались уже три «спицы» — от пистолета Риты и из пистолетов ее сопровождающих.

При этом две спицы — сопровождающих — подрагивали и гуляли по телу Реви, иногда соскальзывая «в молоко», а одна — застыла, как влитая, «прилипнув» к солнечному сплетению Македонской.

Ну, предположение можно считать доказанным — моя сестра тоже может пользоваться этой «спицей»… Как, впрочем, и ожидалось. Выяснить бы еще, на каком уровне. Или не стоит? Умеешь считать до десяти — сосчитай до пяти. А в Роанапра — лучше сделать вид, что неграмотный и считать вообще не умеешь.

Кстати, «спица» из «Беретты» Реви дрожала куда меньше, чем «лучи любви и дружбы» из пистолетов наших сопровождающих. Правда, эта спица не была такой… эластично-монолитно-упругой, как Ритина или моя. Но все равно — интересно. Очень интересно.

— Садись… Присаживайся… пожалуйста. — Реви положила пистолет на столешницу и лихим «хоп!» опустошила свой стакан. — Пока вежливо…

Я осторожно присел напротив Македонской. Рядом, снова ко мне прильнув, устроилась Рита, а сопровождающие заняли один из свободных столиков, которых вокруг оказалось непривычно много…

Странно, я ожидал от Реви смущения или прилипчивого заигрывания. А тут какая-то злость и ненависть, приправленная нешуточной обидой. Неужели, она как-то прознала о том, что тогда я всего лишь вырубил ее и потом даже пальцем не дотронулся, чего не допустило бы большинство жителей Роанапра, считающих себя мужчинами.

Но как?!

Вряд ли Бенни — он совсем косой был и уже не отличал виртуальность от хорошенько проспиртованной реальности, в которой белобрысый парень в одной набедренной повязке открыл перед ним дверь в каюту. А в той каюте полностью обнаженная девушка лежала на койке, стыдливо отвернувшись к стене. Так что «реальность» Бенни не включала в себя такие сложные вещи, как «мистификация» и «обман» — должен был принять все за чистую монету.

Может, Датч проболтался? Да нет, тоже вряд ли он — зачем ему меня так подставлять? — он с Йонг на почве поэзии неплохо сошелся. Столько книжек ей надарил… А может он — педофил или лоликонщик — и хочет «оторвать» меня от Йонг?

Может, Реви — девственница и по этому смогла определить, что к чему? Тем более — вряд ли. Не может такая девушка, как она, до двадцати лет (или сколько ей там?) не попробовать хотя бы разочек. Впрочем, не исключено…

Что за бред в голову лезет после адреналиновой встряски!

Некоторое время мы молчали. Кажется, Реви не знала, с чего начать. Тем более, в присутствии Риты, на которую кидала подозрительные и враждебные взгляды.

— Ты чё без пушки, херувимчик? — Наконец, мрачно поинтересовалась она. — Совсем е%%нулся по Роанапра без оружия ходить! В подворотню затащат и по кругу пустят такого беленького и смазливого…

Заботливая какая!

Я, разумеется, не стал «лезть в бутылку» и говорить, что сейчас Реви пытается транслировать на безобидных горожан Роанапра собственные комплексы и собственные скрытые желания в моем отношении… или в своем?

Также, я не стал ей говорить, что, во-первых, пистолет у меня надежно спрятан на поясе под полами китайского пиджака, а, во-вторых, в экстренной и неожиданной ситуации я больше полагаюсь на метательные ножи, позаимствованные у Йонг и закрепленные на внутренней стороне предплечий. И между лопатками, чтобы преподнести сюрприз тому, кто попробует скомандовать мне «руки за голову!»

И пусть метаю я их на порядок хуже, чем Йонг и на два порядка хуже, чем Шеньхуа, но для окончательного решения девяноста пяти процентов могущих возникнуть в Роанапра проблем — более чем достаточно. Мало никому не покажется. А в оставшихся пяти процентах мне и пистолет вряд ли поможет.

Я лишь мотнул головой в сторону Риты, сноровисто спрятавшей свой странный пистолет в наплечную кобуру, объяснив таким образом, что затащить меня в подворотню довольно затруднительно — кое-кто будет против. Угловатый, будто рубленный, дизайн пистолета и, в то же время, явственно ощущаемая функциональность — однозначно выдавало поделку русских оружейников.

— «Багира». — Объяснила Рита, перехватив мой заинтересованный взгляд. — Модификация на десять патронов. Ле… Балалайка сказала, что если я не смогу решить свои проблемы десятью пулями, то она во мне ошиблась.

— Что? Тоже пистолет подарили? Балалайка? — Процедила Реви, переведя пьяный взгляд с меня на Маргариту.

И попыталась изобразить этим взглядом угрозу и пренебрежение. Получилось плохо. Рита ответила лучезарной улыбкой, захлопав глазками…

— Сестра. — Догадалась Реви. — Я тя видела, нах… у Балалайки…