Дыхание Ивента - Артемис Мантикор

холодные мурашки.

Двойственное чувство.

Радость и страх.

Сайна была счастлива знать, что Тия жива.

И Сайна панически боялась встретиться с чёрными глазами бедствия, стирающего души.

— Тия? — осторожно спросила механистка. Всё равно рано или поздно придётся выяснить, с кем её заперли, с влюблённой шаманкой или хищным хаархусом.

Чёрная фигура вздрогнула.

Тия медленно обернулась и затравленно посмотрела на Сайну.

С трудом распознала и произнесла:

— Маленький кусочек моего сна… — голос был более сухим и хриплым чем обычно, а в конце и вовсе перешёл на кашель.

Она чуть приподнялась, и механистка увидела на полу лужу янтарного света. Светлячки всё ещё продолжали покидать её тело, как и в последней фазе сражения. Но под светом ионитов они сразу же расплывались в светящуюся лужу.

— Как ты? — осторожно спросила Сайна.

— Жжётся… — с трудом проговорила Тия.

— Что?

— Здесь, — она опустила руку на живот. Вид у неё был ужасным. Будто она каждый вдох считает и держится из последних сил.

— Магия хаоса? — поняла Сайна. — Твой источник хаоса же где-то в животе?

— Да… Не знаю… — почти прорыдала девушка. — Сложно… Удержаться… Не могу кричать… Больше нечем. Голос…

Она сорвала голос от крика? Тогда понятно. Только когда? В бою она точно не кричала. Значит, уже здесь, пока она была без сознания. Сильно же её приложило.

— Выжигает изнутри… боги… стая… Арк… где все… что это за сон… Сайна?

— Это не сон, а реальность, хех. Добро пожаловать в темницу Своры.

— Где… Арктур…?

— Не знаю. Мы шли за ним, помнишь? Это у тебя метки на всех в группе.

— Метки… не чувствую… ничего нет… — девушка развернулась к Сайне и теперь она смогла лучше разглядеть в свете ламп ионитов свою сокамерницу.

Частое тяжёлое дыхание, будто та не могла никак отдышаться после долгого бега. От экипировки не осталось и следа. Оружие отобрали своровцы, как и артефакты, оставив только обрывки живой мантии. Живой она, собственно, уже не была — любимая мантия девушки явно ремонту не подлежала. Разве что в плюсовом терминале.

Своровцы наверняка сняли бы и её, но побоялись лишний раз приближаться. Вот Сайна осталась в одном белье. Остатки многострадальной брони селенитов слишком ценный трофей.

Мелькнула запоздалая мысль — что с куклой. Глупо, конечно, думать об этом сейчас. Но расставаться с ней даже в мыслях механистка была не готова. Хотя подумать стоило скорее о своей жизни.

Обменивать их Свора явно не будет. Почему тогда не убили сразу? Оставили для вивисектора? Может, ждут, пока из Тии вытечет вся эта янтарная жижа? Своровцы лучше всех на Стене разбираются в магии хаоса, спасибо Тенеходцу.

Тия снова что-то простонала и уткнулась лицом в пол, поджав колени и свернувшись в форме эмбриона. Девушка находилась в полу-бреду и не совсем осознавала, что происходит.

— Арк… скажи что-то… не молчи… только не молчи… — с трудом разобрала Сайна.

Мелькнула хитрая прагматичная мысль прежней Синицы, какой она была до вступления в Орден Смотрителей. Раньше она никогда не упускала возможности.

— Хочешь, можем поговорить, — предложила она.

В ответ послышалось что-то неразборчивое, но затем Тия подняла залитое янтарными слезами лицо с чёрными глазами.

Дыхание снова перехватило. Перед глазами возник лишившийся на её глазах души проходчик. Даже сейчас она может сделать это и с ней, если захочет. Нужно всего лишь подойти вплотную и прикрыть глаза от алого света.

— Эм… как ты призвала Гарри и Дину? — спросила Сайна. Вопрос был внезапным, и механистка планировала подойти к нему плавно, но в последний момент испугалась, что если немедленно не продолжить разговор, может случиться что-то непоправимое.

— Альфа каард… Астральная связь… — ответила Тия. — Призыв…

— Альфа — это воплощение побеждённых противников?

— Да… Тела — каард… души — мои…

— Твои? Погоди, тебе принадлежат души Гарри и Дины?

— Нет… Они… в омуте… больше нет… В телах слуги…

— Слуги?

— Фракир… — тяжело выдохнула Тия. — Аластор…

Шаманка в полубреду не отдавала себе отчёт, где и что она говорит, или воображала Сайну Арком — тут она так и не поняла. Но вместе с тем разговор отвлекал Тию.

Но увы, Сайна Синица не была суггестором с даром манипулятора.

— Если ты призвала Дину способностью Каард… Получается… это ты её убила? — спросила механистка. — Так же, как того своровца?

— Да… да-да-да! Ты это от меня хочешь услышать⁈ — рыкнула Тия, ударила кулаком о стену. — Жжется… как же жжётся. Горит… мне срочно нужна свобода. Воздух. Небо…

— Его нам теперь не скоро увидеть.

Девушка снова в бессильной злобе забила кулаками по стене, оставляя кровавые следы на камне. Но алый свет ионитов сдерживал любую духовную и магическую активность. Здесь мог помочь только хитрый физический мод, который завязан только на физических явлениях… какая-то техника.

— А-арк… — сползло на пол камеры самое жуткое чудовище из встреченных Сайной в Стене.

По щекам девушки скатились янтарные слёзы.

Тия захныкала, как загнанная одноклассниками школьница.

Даже Сайне стало не по себе. И… жаль её. Что не отменяло и страха.

Она вдруг поняла, что перед ней запутавшаяся девушка, настолько панически боящаяся одиночества, что начала сходить с ума от одного только страха перед ним. Из всех, Тия вспомнила больше всего жизней. Не Арк или остальные, поднявшие воспоминания лишь об одной. Некоторые помнят о Земле, самой далёкой из жизней, которая только была. Но Тия помнит их десятки, если не сотни. Кто бы на её месте остался в здравом уме?

Кто вообще оставался человеком, дойдя до десятого этажа? Да что там, хотя бы до пятого…

— Как же горячо… жарко… Арк… что мне делать, Арктур?…

Очень острое, но необычайно хрупкое лезвие, вот что такое Тия.

Это… эта девушка — хрустальный клинок.

Как тот, что лежал на полке в той локации, которая стала для Арктура первым домом, и в которой Сайна рассказала свою историю.

— Горячо-горячо-горячо…

— Что с тобой?

— Хаос… я убила… души… сколько…?

— Ну, душу вроде бы только у одного, — поняла Синица. — Убила… десятка два точно. В последнем бою. До этого ещё десяток. Призванных существ… их не знаю. Около сотни. Но их точно жалеть не стоит. Местные переродятся, а иномирные вернутся домой. Хотя… несколько их душ ты тоже… эм… того.

— Жжётся… — янтарь пытался вылететь светлячками, но не мог противостоять свету ионитов и растекался расплавленной рыжевато-жёлтой светящейся массой. Даже при таком освещении он казался чем-то инородным, привнесённым из-за клеток камеры. Как и не утратившие янтаря глаза бедствия.

— Сколько осознанности? — всплыл в голове вопрос Эфкерии.

— Это хаос? Откат от способностей?

— Да… — с трудом ответила она, укрывая руками лицо и размазывая жжёный янтарь светящихся слёз. А затем неожиданно осмысленно закончила. — Он ничего не привносит… всё уже есть… в нас… хаос лишь преумножает…

— Преумножает откат? — Сайна надеялась, что разговором хотя бы отвлекает шаманку. Но огни в её глазах ей сильно не нравились. Своровцы — идиоты. Запереть бедствие с проходчиком в одной камере? Серьёзно⁈

Если Тия утратила осознанность, то какая бы хорошая она не была раньше, сейчас в ней будет говорить птица. Как шаманка раньше справлялась с этим? Глупый вопрос. Раньше она не использовала и половины сегодняшней силы.

— Послушай… может, я могу тебе чем-то помочь? — спросила Сайна без особой надежды.

— Нет… — выпалила Тия. А затем подняла голову и впилась немигающим взглядом двух хищных янтарных глаз. — Да…

Девушка встрепенулась. Сайна похолодела. Чутьё подсказывало ей, что только что она совершила чудовищную ошибку. Ошибку, результат которой будет ещё долго преследовать её во снах, если эти сны вообще когда-нибудь будут.

— Пожалуй, да, можешь… — произнесла она ледяным голосом бедствия. Сайну пробрало ознобом, и она открыла было рот, чтобы спросить «а что, если нет?», как шаманка закончила. —…Если правда хочешь помочь.

То есть выбор всё таки есть? Проклятие на головы строителям, почему я всегда на это ведусь? Почему я никому не могу отказать в помощи?

Сайна едва заметно кивнула. На большее её просто не хватило.

Девушка-бедствие шагнула к механистке, приблизилась вплотную и вдруг впилась в её губы страстным поцелуем. Требовательным и неотступным, какому противиться невозможно.

Камера покрылась рябью и начала оплывать, являя перед девушками бесконечный мёртвый лес Тии, источник