Ради любви к не-матери - Алан Фостер

– Пип, завтракать!

Снаружи не послышался знакомый гул, не показались яркие крылья. Флинкс отыскал кусок проволоки и потыкал в отверстие. Там ничего нет.

Он вышел из комнаты и принялся лихорадочно обыскивать другие помещения. У печи стояла матушка Мастиф, готовя что-то ароматное, с перцем и другими пряностями.

– Что случилось, мальчик?

– Пип. – Флинкс заглядывал под мебель, передвигал посуду, раздвигал занавеси.

– Я догадалась по тому, как ты вопил у себя в комнате, – сардонически ответила она. – Снова исчез?

– Он никогда не задерживается утром, когда отправляется полетать ночью. Никогда.

– Ну, всегда что-то бывает в первый раз, даже у чудовищ, – сказала матушка Мастиф, пожимая плечами и вновь сосредоточившись на своем блюде. – Я бы не расстроилась, если бы это маленькое чудовище вообще не вернулось.

– Как тебе не стыдно, мама! – сказал Флинкс, в голосе его звучала боль. – Он спас мне жизнь, вероятно, тебе тоже.

– Я неблагодарная старая Якс'ма, – фыркнула она. – Ты знаешь, что я думаю о твоем звере.

Флинкс закончил осматривать ее комнату, потом решительно направился к себе и начал одеваться.

– Пойду поищу его.

Матушка Мастиф нахмурилась.

– Скоро будет готов завтрак. К чему беспокоиться, мальчик? Наверно, он скоро вернется. А жаль. К тому же если он где-то застрял, ты его не найдешь.

– Он может быть в переулке за магазином, – возразил Флинкс, – и я чувствую его, даже когда не вижу.

– Как хочешь.

– Не жди меня с завтраком.

– Думаешь, я буду из-за тебя умирать с голоду? А тем более из-за этого крылатого дьявола? – Она давно не пыталась с ним спорить. Когда он принял какое-нибудь решение – ну, это все равно, что пытаться сделать полными кольца планеты. Вообще-то он послушный сын, просто отказывается от ограничений свободы.

– Я буду здесь, когда ты вернешься, – негромко сказала она, проверяя содержимое кастрюль и немного уменьшая температуру. – Подогрею.

– Спасибо, мама. – Несмотря на то, что она пыталась увернуться, он торопливо поцеловал ее в сухую щеку. Она вытерла щеку, но не сердито, и посмотрела ему вслед.

Почти решилась рассказать, что узнала тогда в лесу. Об этих странных улучшителях и их намерениях относительно его. потом отказалась от этой мысли. Нет, они избавились от этих ужасных людей; она видела, что осталось от их лагеря: больше никогда она не станут тревожить ее мальчика и ее самое.

А то, что она узнала, лучше на несколько лет сохранить в тайне. Она знает его упрямую импульсивность. Такие сведения могут подтолкнуть его на действия в самых неожиданных направлениях. Лучше пока ничего не говорить. Вот когда он достигнет зрелого возраста, скажем, двадцати трех лет, она сможет рассказать ему, что узнала о его прошлом. Он тогда, наверно, примет на себя управление магазином, может быть, женится. Будет вести оседлую спокойную разумную жизнь.

Она попробовала еду, сморщилась. Не хватает сладости. И протянула руку к небольшому шейкеру.

– Пип! Ко мне, парень! – По-прежнему никакого блеска крыльев на фоне светлеющего неба, никакого гудения. Куда же идти? Флинкс задумался. Он знал, что минидрагу нравится переулок за магазином. В конце концов там он впервые встретился с летающей змеей, и, с точки зрения змеи, там множество интересного и съедобного. Как ни проворна змея, ящик, скатившийся с груды мусора, какой-нибудь контейнер могут легко прижать ее к земле. Флинкс знал, что вряд ли кто-нибудь решится подойти ближе чем на десять метров к попавшей в неприятность змее.

Попробую сначала там, решил он. Скользнул в узкий проход между двумя магазинами и вскоре оказался в переулке. Тут влажно и темно, внешний вид обычный.

Он приложил руки ко рту и позвал:

– Пип?

– Сюда, мальчик, – ответил ему негромкий голос.

Флинкс напрягся, но не стал нагибаться за ножом. Слишком рано. Оглянувшись, увидел, что отступление не отрезано и переулок за ним пуст. Человек, неподвижно стоявший перед ним, не казался опасным.

Флинкс помолчал, споря с самим собой, потом наконец спросил:

– Если вы знаете, где мое животное, скажите с того места, где стоите, а я отсюда вас услышу.

– Я знаю, где твое животное, – согласился человек. Флинкс заметил, что у него совершенно седые волосы. – Если хочешь, отведу тебя к нему.

Флинкс вздрогнул.

– Как он? Не попал в какую-нибудь неприятность?

Человек покачал головой и приятно улыбнулся.

– Нет, ему не грозят неприятности, он в порядке. Вообще-то он спит.

– Тогда почему вы не можете его вынести? – спросил Флинкс. Он продолжал оставаться на месте, готовый броситься на человека или наоборот убежать – что подскажет ситуация.

– Не могу, – ответил человек. – Правда, не могу. Я только выполняю приказ.

– Чей приказ? – подозрительно спросил Флинкс. Неожиданно положение снова усложнилось. Он вдруг обратил внимание на возраст и манеры этого человека. – Эй, вы из тех, что похитили мою мать? Хотите отомстить ей за старые грехи, повредив мне? Не получится.

– Спокойней, – сказал человек. Из-за двери за говорящим послышался негромкий голос:

– Ради Бога, Андерс, не возбуждайте его!

– Стараюсь, – ответил тот сквозь сжатые зубы. Флинксу он громче сказал: – Никто не собирается вредить тебе или твоему любимцу, мальчик. Могу дать тебе слово, хотя ты мне можешь и не поверить. Мои друзья и я желаем тебе и твоему животному только добра. – Он никак не прореагировал на упоминание Флинкса о прошлом его матери.

– Если вы желаете добра, – ответил Флинкс, – то позволите мне ненадолго вернуться и убедиться…

Говорящий сделал шаг вперед.

– Не надо беспокоить мать, мальчик. Она тут же раскроет дверь, и через минуту соберется толпа ее защищать, если это тебя интересует. К чему зря ее тревожить? Мы просто пройдемся с тобой. К тому же, – добавил он, идя на расчетливый риск, – у тебя нет выбора. Если хочешь увидеть своего любимца живым.

– Это всего лишь змея, – Флинкс заставил себя говорить равнодушно. – Что если я откажусь идти с вами? Есть много других животных.

Говорящий медленно покачал головой, голос его звучал понимающе.

– Не таких. Эта летающая змея – часть тебя самого, верно?

– Откуда вы это знаете? – спросил Флинкс. – Как вы знаете, что я к ней испытываю?

– Потому что, что бы ты обо мне сейчас ни думал, – несколько увереннее заговорил тот, – я многое знаю. И если ты позволишь, поделюсь с тобой своими знаниями.

Флинкс колебался, разрываясь между тревогой о Пипе и предчувствием обреченности, ничего общего не имевшим с его Даром. Этот человек прав: выбора у него нет. Он не может допустить вреда Пипу, даже если не может сам сказать почему.

– Хорошо. – Он направился к говорящему. – Я пойду с вами. И лучше для вас, если вы сказали мне правду.

– О том, что мы не хотим вреда тебе и твоему любимцу? – Улыбка стала шире. – Это правда.

Как он ни старался, Флинкс не мог ощутить никакой враждебности, исходящей от этого человека. Впрочем, учитывая загадочное непостоянство его Дара, это ничего не доказывает: что бы ни чувствовал Флинкс, этот человек, стоящий перед ним с улыбкой, вполне может замышлять убийство. Вблизи говоривший выглядел еще менее опасным. Ростом с Флинкса, не такой старый, как матушка Мастиф, но вряд ли выдержит схватку.

– Это мой друг и спутница Станцель, – сказал мужчина. Из тени показалась пожилая женщина. Она казалась уставшей, но заставляла себя держаться прямо и выглядеть решительно.

– Я тоже не хочу тебе вреда, мальчик. – Она разглядывала его с откровенным любопытством. – Никто из нас этого не хочет.

– Значит, вас еще много, – в смятении проговорил Флинкс. – Я ничего этого не понимаю. Почему вы продолжаете преследовать матушку Мастиф и меня? А теперь еще и Пипа? Почему?

– Тебе все объяснят, – заверила его женщина, – если ты пойдешь с нами. – Она указала на переулок.

Флинкс пошел между ними, заметив при этом, что те не вооружены. Хороший признак, хотя это и удивительно. Он чувствовал холодок своего стилета. С тоской оглянулся на магазин. Если бы только он мог сказать матушке Мастиф! Но, напомнил он, если только он вернется до сна, она не станет беспокоиться. Она привыкла к его неожиданным исчезновениям.

– Попомни мои слова, – часто повторяла она, – твое любопытство когда-нибудь приведет тебя к смерти!

Но если матушка Мастиф ни при чем, что нужно этим людям от него? Дело для них важное, очень важное. Иначе они не стали бы рисковать встречей с его смертельно опасной змеей. Несмотря на их возраст, он опасался их. Достаточно одного того, что они сумели справиться с Пипом, этот подвиг за пределами возможностей абсолютного большинства.

Но что-то отличает этих людей от обычных рыночных головорезов. Они вообще отличаются от всех других людей. Сочетание холодности и равнодушия со спокойным профессионализмом пугало его.

Переулок слился с боковой улицей, где ждало воздушное судно. Старик открыл дверцу и знаком пригласил садиться. Садясь, Флинкс испытал один из загадочных неожиданных приливов эмоционального восприятия. Краткое, настолько краткое, что он чуть не усомнился в нем. Забыл собственный страх, чувствуя себя еще более сбитым с толку.