Земля обетованная - Дэвид Хьюсон

Он посмотрел на меня как на сумасшедшего, но положил трубку.

– Маккендрик?

– Думаю, это он распорядился убить Мириам и Рики. Он тогда строил большую империю. Не спрашивай меня, зачем он это сделал. Не могу тебе сказать. Я все думал…

– Не проси! – заорал Микки. – Не смей меня просить. Господи, Бирс, я полжизни старался пережить то, что случилось с моим отцом. Ты думаешь, это легко?

– У меня были жена и сын. Я знаю: нелегко.

– Ну, да! Да! Вали теперь все и на меня. Господи, ну за что мне все это? Ты выглядишь так, словно все это время тебя держали в холодильнике, а я – старый человек, Бирс! У меня обязанности. Я отвечаю за людей.

– Извини. Если бы у меня был другой выход…

– А ты найди! – заорал он.

– Не могу. Кроме того…

– Что еще?

– Когда убивают человека, которого любишь, нужно как-то все выяснить. Ты пытался это сделать?

Он молчал. Смотрел на фотографию на стене. По щекам потекли слезы. Он замотал головой, заскрежетал зубами, выругался.

Мне стало очень стыдно за себя.

– Знаешь, почему ему отрезали пальцы? – спросил Микки.

– Понятия не имею.

– Они сказали, что это – вопрос вкуса. На вечеринках он играл на пианино. Очень плохо. Это была шутка!

Микки грохнул кулачищем по столу. Счета, ручки, мобильный телефон и мелочь разлетелись по сторонам.

– Это была шутка, – сказал он тихо. – Маккендрик смотрел на то, как старый ублюдок Гверини резал папу. Через несколько лет Гверини нашли мертвым в машине, где-то на полуострове, и все досталось Маккендрику. Он сейчас владеет всем нашим городом.

– Это было после того, как меня посадили.

– Да. Гверини был шутом. Если бы кто-то вздумал вести историю всех этих событий, то написал бы, что главным человеком здесь был Маккендрик. Летописец бы написал, что все менялось, и люди, такие как мой отец, принадлежали к мертвому поколению, которое никогда этого не понимало. Сейчас не тот мир, в котором мы жили, Бирс.

– Я заметил.

– Жаль. Жаль, что туда не вернуться. Ни мне, ни тебе, никому.

– Я не хочу возвращаться, – убежденно сказал я. – Просто хочу поставить все на свои места. И вернуть память. Ничего больше.

Микки пожал плечами. Он снова владел собой.

– Это то, что я слышал, – сказал он. – Думаю, это правда, хотя утверждать не берусь. Могу лишь сказать, что Маккендрик – большой человек. Сейчас – особенно.

Я кивнул.

– Он – мошенник в шелковом костюме, – сказал я. – Обманывает сам себя, думая, что он нечто большее. Твой отец сказал бы, что это – верный признак слабости. Человек должен быть тем, что есть, а не тем, что он о себе воображает.

Микки скорчил гримасу, сунул руку в ящик стола и вынул две сигары. Я отклонил предложение, смотрел, как он зажигает свою сигару.

– Вроде мы пришли к общему мнению? – сказал Микки, слегка улыбнувшись.

– Надеюсь.

Он рассмеялся, выпустил облачко дыма над лысой головой.

– Почему это должен быть я, Бирс? У тебя что, нет больше ни одного друга?

– Ни одного, – солгал я.

Он поднялся из-за стола, выглянул из окна и посмотрел вниз, на рынок.

– Поговорим, – сказал он.

Элис была на улице, у ворот, рядом с прилавком, где торговали рыбным рагу. Дрожала в голубом китайском жакете. Туман был нешуточным. Над изогнутой крышей рынка я смутно различал серебристый диск солнца, пробивавшегося сквозь толстое серое одеяло. Тепла от него не было. Город мерз в такую погоду. Туристы выходили из гостиниц, полчаса тряслись на улице и в трамваях и бежали обратно – кто в отель, кто в кафе Эдема, стараясь согреться и думая, чем бы занять себя до наступления вечера.

Мне такая погода была только на руку. С паромов шел поток людей, приехавших на работу из пригорода. Они грустно смотрели на свои офисы в Вестмонте. Maленькая река гуманоидов текла в одном направлении, не желая, чтобы что-то встало у нее на пути. Стэп придет не один, потому что понимает, что я не дурак. А вот на вертолете ему сегодня не добраться. У меня были возможности и парочка заготовленных сюрпризов.

К тому же у меня была Элис и ее команда. Шесть китайских подростков стояли возле нее, принюхиваясь к рыбному рагу, хмурились на девушку, которая его варила, потому что еда пока еще не была готова.

Выглядели они не самыми лучшими людьми на планете, но в сложившейся ситуации мне было не до разборчивости.

Один, самый высокий, лет около двадцати, с длинным дерзким лицом и агрессивной манерой уличного панка, подошел ко мне и сказал:

– Деньги. Мистер Хо говорит, у тебя есть деньги. Я улыбнулся.

– Кто такой мистер Хо?

Он посмотрел на Элис. Та ответила ему злым взглядом.

– Босс, – лаконично ответил парень.

– Мистер Хо – хорошо информированный человек.

– Плати сейчас. Предоплата.

– Ты мне выдашь квитанцию? Это облагается налогом?

Он уставился на меня, не в силах переварить то, что я сказал.

Я взял его за руку.

– Рассчитаемся потом, э… я не расслышал твоего имени.

– Без имени.

– Хорошо. Рассчитаемся потом, Без Имени. Иди, работай.

Я вынул из кармана пачку и помахал перед его носом.

– Тебе заплатят. Если постараешься, прибавлю еще, а мистеру Хо об этом не скажу. Согласен?

Он посмотрел на меня снизу вверх, кивнул и пошел договариваться со своей бандой. Они не вернулись. Я воспринял это как знак согласия.

– Где ты выкопал этих людей? – прошипела Элис, когда они все еще перешептывались друг с другом.

– Я не выкапывал. Думал, что ты их нашла.

– Ты с Лао Лао договорился. Нечего меня обвинять.

Интересно. Я бы порасспрашивал, если бы у меня было время.

– Неужели Лао Лао знает таких панков? – недоуменно сказала Элис.

– Она кому-то позвонила. Может, этот человек позвонил кому-то еще. Кто знает?

Элис помахала пальцем перед моим лицом.

– Я этих ребят не знаю, Бирс. Заруби это себе на носу. Не знаю…

Ну вот. Снова. Еще один момент, когда я мог бы разрушить стоящую между нами стену.

Вместо этого я сказал:

– Все, что требуется для исполнения плана, это – небольшая физическая сила.

Она просветлела. Похоже, мы оба почувствовали облегчение. Она хлопнула затянутыми в перчатки руками.

– Выходит, есть план? Замечательно, а то я думала, что мы действуем наобум.

Я не стал ловиться на ее приманку.

– Можно ли поделиться со мной частью информации? – спросила она.

– Конечно. Сегодня я – мы, если тебе угодно, – похитим двоих людей. Подозреваю, что один из них, государственный чиновник, привлек Джонни, Мэй и Мириам к открытию бара «Сестра дракона». Второй человек – Кайл Маккендрик.

– Потому что… у него была связь с твоей женой?

– Нет. Потому что один из этих двоих приказал бандитам – Фрэнки Солере и Тони Моллою – убить твою маму и мою семью, чтобы они помалкивали о том, что там творилось.

Она кивнула.

– Кто из них?

– Не знаю. Здесь замешан и личный вопрос. Кто-то из них уговорил Мириам бежать с ним. Возможно, подготовил ей новую жизнь в Европе с деньгами, украденными с нашего общего счета и теми, что удалось прикарманить в баре «Сестра дракона».

Элис задумалась.

– А когда ты – мы – узнаем? Что тогда?

– Не знаю, – честно ответил я. – Может, у тебя есть предложения?

– Законных нет.

– У меня тоже, – согласился я. – Можно доверять этим китайским подросткам?

Элис улыбнулась и пожала плечами.

– Я всего лишь официантка из бара с нехорошим прошлым. Откуда мне знать?

– Ты понимаешь, что они говорят?

– Это кантонское наречие. Что-то улавливаю. Очень быстро говорят. Они бандиты. Думаю, таким был мой дядя Джонни.

По ее лицу скользнула тень.

– Поговори с Без Имени. Склони его на нашу сторону.

– Это потребует денег.

– Он их получит. Сколько захочет.

Она заколебалась.

– Ты действительно хочешь сделать все на Оул-Крик?

Разве это не первое место, куда они пойдут?

– Не такие это люди. Они станут пялиться в компьютеры, организуют несколько совещаний. Будем надеяться, что у нас все получится. Для этого понадобятся немного…

– Неандертальцев? – подсказала она.

– Это ты сказала.

– Неандертальцев, – повторила она и уставилась на океан, быстро исчезавший за серой стеной тумана.

Паром, выходивший из Стоунтауна в 8:35, был рассчитан для людей, поздно начинавших работу. Возможно, это были счастливчики, а может, бездельники. Но их было много. Мне пришлось продираться сквозь поток дрожащих, несчастных гуманоидов. Я шел к пирсу двадцать семь на встречу с Ридли Стэплтоном и оглядывался по сторонам: может, увижу, кто мной интересуется.

Если кто и интересовался, в глаза это не бросалось. Секретная служба свое дело знала, а я знал их проблему, когда был копом. Они жили внутри своего маленького мира, считая, что он реальный, а мы, остальные, были для них марионетками.