Жизнь в зеленом цвете - 7 - MarInk

Только самому распоследнему психу, разумеется.

- Пора, - решил Гарри, когда сам Тёмный лорд соизволил появиться снаружи. - Бегом!

Гарри окружил их щитом от огня; но эта защита не спасала от чересчур горячего воздуха и едкого дыма, и все трое надрывно кашляли, пробираясь сквозь охваченный пожаром холл.

- Малфой, веди нас к подвалу, где держат пленников! - приказал Гарри, взмахом палочки снял с Малфоя заклятие прозрачности и согнулся пополам в приступе кашля. Глаза слезились немилосердно.

- Идём быстрее!

Гарри и рад был бы последовать этому совету Фреда; но рухнувшая с высоты холла балка помешала этому его плану. Огонь, которым она была окутана, не причинил Гарри вреда, но её вес переломил ногу Гарри с той же лёгкостью, с какой камень вдребезги разбивает стекло. Шарф, до сих пор соединявший Гарри с Малфоем, порвался.

- Беги… - выдохнул Гарри; резкая боль прошлась по всему телу и запульсировала в такт сердцебиению, сконцентрировавшись в переломанной голени. - Я догоню вас, беги за Джорджем…

- Я тебя не брошу, идиот! Pello! - балка отлетела в сторону; Фред подхватил Гарри на руки и рванул за почти скрывшимся из виду Малфоем - окончательно смыться тому не давал чёткий приказ не просто отправляться в подвалы, а именно вести туда Фреда и Гарри.

Подвалы оказались достаточно близко от входа; туда вела крутая лестница со скользкими ступенями, на которых Фред пару раз едва не потерял равновесие. Малфой же двигался, несмотря на долгое заключение в подземельях Хогвартса, так непринуждённо и ловко, словно полжизни только и делал, что бегал в эти подвалы и обратно.

- Где держат пленников?

- Вот в этих камерах, - Малфой указал на длинный ряд дверей вдоль стены.

- Ты можешь их быстро открыть?

- Да.

- Открывай все по очереди!..

В пятой по счёту камере обнаружился Джордж - прикованный к стене накрепко.

- Джорджи!

- Кто здесь? - близнец насторожённо вскинул голову. - Фред?..

- Это мы, под заклятием прозрачности… Фред, опусти меня на землю и освобождай Джорджа!

- Гарри?

- Да, мы оба здесь! Ну же, Фред!

Оказавшись на холодном полу, Гарри наложил на свой перелом торопливое Ferula - главное, чтобы нога по дороге до Хогвартса не развалилась на отдельные кусочки, а до тех пор сойдёт. Фред, шепча заклинания, отмыкал по очереди кандалы Джорджа.

- Малфой! - позвал Гарри, запоздало сообразив, что тот всё ещё открывает двери камер, повинуясь приказу. - Прекрати возиться с камерами, иди сюда немедленно!

- Что здесь делает Малфой? - Джордж, морщась, растирал затёкшие руки и ноги; Фред торопливо убирал заклятие прозрачности с себя и Гарри.

- Он нас сюда привёл…

- Сам? - недоверчиво спросил Джордж.

- Под Империо, - коротко ответил Гарри и вытащил из кармана портключ - старую пуговицу. - Идите сюда, нам пора возвращаться.

- Под Непростительным? - Джордж потрясённо распахнул глаза.

- Именно так, - хмуро сказал Гарри. - Фредди, Джорджи, Малфой, беритесь за эту пуговицу.

- А почему бы не оставить Малфоя здесь? - поинтересовался Джордж вполне резонно. - Толку от него тут будет мало, а у нас он только лишний рот…

- Я обещал, - неохотно сказал Гарри. - Все взялись за портключ? Тогда я его активирую. Хогвартс.

Чёрное, словно испачканное сажей небо серело у горизонта - занимался рассвет. Впрочем, глаза у Гарри, накачанного лечебными зельями, слипались, и он не был уверен, что ему не мерещится этот пейзаж за окном лазарета.

- Засыпай, - предложил Джордж.

- Ты почти сутки на ногах, - поддержал брата Фред.

- Вы тоже, - пробормотал Гарри.

- Ты пахал больше всех.

- И ты ранен.

- Так что не надо бороться со сном.

- Отдыхай.

- Не уходите, - попросил Гарри. - Пожалуйста, не уходите. Хотя бы подождите, пока я проснусь, чтобы я знал, что вы мне не приснились.

- Не дождёшься! - фыркнул Фред.

- Приснились, как же, - рассмеялся Джордж.

- От нас так просто не избавишься.

- Когда ты проснёшься, мы здесь будем.

Два лёгких поцелуя в губы и обеспокоенные голоса:

- Гарри, ты весь горишь…

- Мадам Помфри давала тебе что-нибудь от жара?

- Не помню, - выдавил из себя Гарри; свет, тень, рыжие шевелюры близнецов, серая полоска за окном - всё смешалось, завертелось, сплавилось в единую безликую массу.

Гарри заснул.

* * *

Холод и жар. Жар и холод. И так с самого утра: перепады, контрасты.

Сначала было холодно просыпаться; холодно ехать в потрёпанном кэбе к вокзалу Кингс-кросс и зябко прятать руки в рукава. Холодно - до щемящего чувства под ложечкой - проходить через стену между девятой и десятой платформами; онемевшие от холода пальцы намертво вцепились в исцарапанный сундук с вещами.

А в поезде жарко. Там тепло во всех вагонах, ветер не дует от окна, и сиденья мягкие - до сих пор никогда на таких не удавалось посидеть. И это тепло, эта мягкость - всё по праву. Он был рождён для этого.

Их так много здесь… таких же, как он. Они все тоже маги; каждый в мантии. Правда, их всех провожают родители или странные создания - маленькие, сморщенные, с большими ушами и глазами, одетые во что-то несуразное, вроде старых наволочек. Он даже не знал, кто это такие, но дал себе слово выяснить при первой возможности. Должно быть, в Магическом мире они - обычное дело.

Но потом был снова холод… много холода. От всех, кто был в поезде. Они не считали его ровней; инеем было выражение их лиц, когда они видели, как потрёпана его мантия. Они считали себя выше, лучше него, потому что были богаче.

Но они были неправы, и, Боже, как восхитительно тепло было доказывать это… несколько заклинаний из тех книг, что он купил, и немного фантазии - и вот будущие одноклассники смотрят на него пусть не с уважением, но удивлённо и с опаской. А кто-то с откровенной ненавистью. Как хороша жаркая, сладкая ненависть; она помогала выжить в промозглом карцере, в ледяном море - как холодно было, до судорог холодно, когда он упал в воду, но ненависть ко всем тем, кто будет рад его смерти, помогла ему найти ту забавную пещеру. Надо будет обязательно поэкспериментировать там с магией… в книгах написано, что Министерство следит за домом волшебника, но не за его палочкой. Так что пусть они следят за приютом, сколько им заблагорассудится. Он не сделает ничего, что заставило бы его пожалеть о решении сделать это.

А потом снова холод - поездка через озеро; вода пропитала мантию, волосы, проникла даже в ботинки. Волны накатывали на него, недружелюбные, насквозь полные одним только холодом волны, перехлёстывали через борта лодки. Он не любил воду - почти так же, как огонь. Если от огня можно было избавиться той же водой, то с ней ничто не могло справиться; она была вездесуща; была всем и ничем, охотно принимая любую форму, но не удерживая её. Ему всегда казалось, что с воды нужно брать пример, если хочешь выжить… но как же это было трудно, как… холодно.