Один коп, одна рука, один сын - Аманда Линд

— И ты уверен, что никто не видел, как ты или вы оба через него лазали? — спросила она.

— Уверен, — ответил Адриан. — Даже Билл и Б… Ну, эти двое.

— Я с ними поговорю.

— Мамочка, давай ничего не будем делать? Обещаю, мы никому не расскажем!

Умоляющий голос Адриана. Адриан, стоящий бок о бок с Теей. Адриан, у которого есть друг.

— Я подумаю, — ответила Фрэнси. — Пошли, Тея. Мы поедем к тебе домой.

Снаружи это был совершенно нормальный дом, довольно маленький, слегка обшарпанный, но в целом приличный. Сад, которым, похоже, никто не занимался.

Внутри же не было ровным счетом ничего нормального. Как попало стоящая мебель, нераспакованные после переезда коробки, никаких занавесок, никаких цветов, почти ни одной лампы, повсюду грязь, в гостиной у стены — покрытый пылью большой плазменный телевизор. Пылью покрыты повсюду стоящие и разбросанные пустые бутылки из-под дешевого вина и дорогих крепких напитков.

«Пропившая мозги пьянь из среднего класса на последней стадии социального падения», — догадалась Фрэнси. Родители Теи лежали на большой кровати без постельного белья и спали. Мамаша — в ногах, а папаша раскинулся морской звездой посередине. Она — в трусах и майке, волосы прилипли ко лбу, лицо красное, с крючковатым носом, сгиб локтя весь исколот. Рядом на полу два использованных шприца и резиновый жгут. На папаше темно-синий махровый халат, под ним мягкое пивное брюшко. На лице как минимум недельная щетина. Вероятно, он уже давно не выходил из дома. Вонь в спальне стояла ужасающая. Фрэнси взглянула на Тею. «Как же ты выжила?» — подумала она. В глазах девочки читался ответ: «У меня не было выбора».

Было только пять утра, а Фрэнси уже сидела на крыльце с чашкой утреннего кофе. За всю ночь она не сомкнула глаз, все лежала и думала об ужасе, который увидела дома у Теи. Какой кошмар! Какая гадость! А вдруг это наркотики из ее… Но даже если и так, разве она виновата? Она смотрела на них свысока. Смотрела свысока на всех, кто не мог контролировать дозировку психотропных средств, начинал злоупотреблять и превращался в развалину Да-да, она и сама злоупотребляла таблетками, но это вовсе не то же самое. А что делать с этой девочкой, которая теперь спала на матрасе на полу в комнате ее сына? Ни в чем не виноватая девчушка, жертва своих родителей-наркоманов, жертва наркоторговли, жертва бизнеса Фрэнси? Это так, как ни крути.

Но разве можно помешать человеку, который хочет одурманить свой мозг, убежать от жизни, уничтожить себя? Она просто предлагала качественный товар, а то, как его потом использовали, уже не контролировала. Ей нечего стыдиться. Они могли бы ограничиться парой кокаиновых дорожек время от времени, иногда выпивать — в общем, быть приличными потребителями. Фрэнси устало вздохнула, встала, налила себе еще одну чашку и стала пить, наслаждаясь каждым глотком. Так следовало бы наслаждаться и прочими стимуляторами. Да-да… Допив остатки кофе в два глотка, она пошла за кофейником, который вскоре опустел. А потом побежала в туалет. Потом от переизбытка кофеина у нее затряслись руки. Затем пришел страх и подступили слезы. Ей не хватало Пера. Черт, она скучала по этой скотине изменнику!

15

Летние каникулы и траншеи

Завязи, которые превратятся в плоды ближе к концу лета. Яблоки или груши? Фрэнси точно не знала. Она понятия не имела, что растет у нее в саду.

Она лежит на траве под деревом, босая, в мокрых от пота, хоть выжимай, майке и шортах. В тени ветвей, уставшая после пробежки на тренажере, который она вытащила на крыльцо и с которого только что слезла. Сейчас она в отличной физической форме, психическое состояние оставляет желать лучшего, но это не новость. Вчера она посетила доктора Лундина, наплакалась и належалась вдоволь на диване не в состоянии сконцентрироваться на чем-нибудь важном. Врач серьезно забеспокоился на ее счет и предложил увеличить дозу антидепрессантов либо попробовать новое лекарство от маниакально-депрессивного психоза. Еще он подсунул ей брошюрку об этом состоянии, но она немедленно выбросила ее в мусорную корзину Господи, да у нее просто стресс!

Если бы она только могла все ему рассказать! Тогда было бы легче получить какую-то пользу от терапии, а он не впадал бы в растерянность от ее подчас противоречивых сведений о собственной жизни.

Адриан уже несколько дней не разговаривал с ней. Использовав свои связи в судах и полиции, Фрэнси устроила так, что Тею забрала социальная служба.

Но разве у нее был выбор?

Позволить Тее переехать к ним? Нет, она выбрала единственно правильное решение, единственно возможное. Адриан переживет. Конечно, в последнее время люди то и дело исчезали из его жизни… Но у него тоже не было выбора.

Вчера у Адриана был день рождения. Полная катастрофа, которую он, вероятно, будет помнить до конца своих дней. Новая няня Иене испек торт с взбитыми сливками, накупил гору подарков, на которых значилось «От мамы» и «От папы», но Адриан не захотел видеть мать, а папе никто не разрешил появиться. Он только поговорил с Адрианом по телефону и пообещал сводить в детский парк «Грёна Люнд» и в скансен: «Ты и я, сынок». Бабушка с дедушкой прислали подарки с курьером: Юсеф еще не оправился после нападения ос, а Грейс так злилась на Фрэнси, что не смогла побороть гордыню даже ради дня рождения внука. Она сказала, что жутко простужена, и поэтому они тоже поздравили Адриана только по телефону. Кристина с семьей все же заехала во второй половине дня, вручила подарки, и они поели торта в саду. Но это не помогло. Адриан, которому исполнилось девять, сидел в сиреневой беседке и уныло гонял свой кусок торта по тарелке.

Фрэнси глубоко вздыхала, лежа и думая обо всем этом. Нужно как-то возместить Адриану весь этот моральный ущерб. Когда закончатся проблемы с Заком, надо будет сделать для него что-нибудь очень приятное. Может быть, куда-то поехать, отвезти его в Голливуд, парижский Диснейленд, на Гавайи, в Дубай… в Кируну? Он ведь интересуется астрономией, а они там этим занимаются. Почему бы не съездить в штаб-квартиру НАСА?

Она перевернулась на живот и увидела в траве божью коровку. В детстве они с Кристиной их собирали и сажали в стеклянную банку. Все божьи коровки умирали одна за другой, перед этим залезали друг на друга, тянулись наверх, чтобы глотнуть воздуха, пробивавшегося через маленькую дырочку в крышке, и наконец сдавались. Кристина потом плакала, а Фрэнси лежала и думала о том, почему так тяжело жить и так легко умереть.

Вдруг из-за можжевеловой изгороди послышался визг шин. Удар. Крик. Тишина. Снова шум отъехавшего автомобиля.

Фрэнси схватила лежавший рядом в траве пистолет и побежала к воротам. Встав вплотную к изгороди рядом с воротами, она слегка высунулась и посмотрела на улицу. «Пежо» Петера и Янне стоял чуть поодаль, на первый взгляд с ним было все в порядке. Она побежала к другому концу ворот и посмотрела оттуда. Ничего. Сняв пистолет с предохранителя, она набрала код, выскочила за ворота и быстро подбежала к автомобилю.

Им перерезали горло. Из шеи Петера все еще фонтаном хлестала кровь. Янне держал свой пистолет на коленях, но убийцы, видимо, действовали молниеносно. Суперпрофессиональная работа! Проклятие! Она стукнула кулаком по капоту. Такие классные парни. Какая потеря!

Надо было брать других телохранителей, таких, что не были бы ей так дороги. Теперь она потеряла двоих самых лучших. Опять кулаком по капоту. Она прыгнула в машину и быстро перекинула тела Петера и Янне на заднее сиденье. Разыскала плед, в который обычно заворачивался Петер, когда за кем-нибудь следил, и вытерла, как смогла, кровь с лобового и боковых передних стекол. Крови было так много, что ее начало мутить, закружилась голова, но сейчас нельзя было поддаваться слабости — ситуация чрезвычайная.

Сев за руль и уехав оттуда, она сразу же позвонила Крошке Мари с мобильного телефона Янне, найденного в кармане его куртки.

— Петер и Янне убиты, — сообщила она. — Я сижу в их машине, они лежат на заднем сиденье. Еду на бойню. Приезжай туда, как можно быстрее.

— О'кей, — ответила Крошка Мари. — Проклятие!

— Знаю.

Закончив этот разговор, Фрэнси немедленно позвонила домой и проинформировала Пенса о том, что ее не будет дома несколько часов и готовить для нее не нужно, она поест где-нибудь в кафе.

Пенс ей нравился, и она была очень довольна его резюме. Двадцать четыре года, не женат, натурал, работал поваром. Милый парень, страшный, как леший: взъерошенные волосы, щетина, темно-зеленые глаза, нос слегка картошкой, который сразу же понравился Бэлль. Он собирал марки и гильзы от патронов, участвовал в соревнованиях по скейтбордингу. Единственный ребенок, родители в разводе, и у него плохие с ними отношения. Это только плюс — чем меньше близких, тем лучше: снижается риск, что он кому-то что-то разболтает. Работал няней-домработницей у многих богатых клиентов из круга Сэмми, в том числе у известного адвоката, который добился рещения суда в пользу нескольких безбашенных коллег Фрэнси. Йенс общался с этими людьми в неформальной обстановке, так что у него была возможность узнать, что это за птицы, и осознать ценность такого качества, как умение держать язык за зубами.