Червь Уроборос - Эрик Эддисон

Произнеся пароль, они миновали стражу, разбудили Зелдорния и все ему рассказали. Закутавшись в свой большой выцветший плащ, он вышел удостовериться, что стража на месте, и что все готово к нападению с любой стороны. Затем, остановившись у своего шатра пожелать лордам Демонланда спокойной ночи, он произнес:

— Так даже лучше. Я всегда был бойцом — ну так одной битвой больше.

* * *

Завтрашний день наступил и прошел без происшествий, также как и последующий. Но на третье утро после появления Миварша на востоке и западе показались огромные армии, марширующие по равнинам, и войско Зелдорния, сверкая оружием, выстроилось на гряде под хрупанье лошадей и звуки труб, играющих боевой сигнал. Не последовало ни приветствий, ни даже вызова на битву; Ялканай со своими черными всадниками перешел в наступление с запада, а Гелтераний — с востока. Но Зелдорний, словно старый огрызающийся серый волк, устоял под их натиском. Тогда началось великое и жестокое сражение, продолжавшееся весь день. Трижды Зелдорний вместе с большим отрядом избранных бойцов переходил в атаку на каждом из флангов, так что враги бежали перед ним, словно куропатка перед ястребом-перепелятником, но трижды Гелтераний и трижды Ялканай Фост собирались с силами и отбрасывали его назад, вновь занимая гряду.

Но когда начало смеркаться и черный день перешел в черную ночь, битва прекратилась и внезапно воцарилась тишина. Лорды Демонланда вышли из своей башни и направились мимо груд мертвых тел к каменным плитам в седловине меж холмов. Здесь в одиночестве на бранном поле стоял, опираясь на свое копье и глядя себе под ноги, Зелдорний, обняв одной рукой за шею своего старого бурого коня, что повесил голову и обнюхивал землю. В разрыве меж западных облаков показалось солнце, но и его лучи были не столь красны, как вереск и полевица на полях Салапанты.

Пока Юсс и его товарищи шли по полю, вокруг не было слышно ни звука; лишь из форта раздавались нестройные созвучия арфы и голос Миварша, который бродил вдоль стен, распевая такую песенку:

Вот вместе, верхом,Во мраке ночномИ ведьма, и дьявол ужасныйСквозь чащу и лугМелькают вокругВ объятьях погоды ненастной.

Ей терн, что остер,Пригоден для шпор,А плеть у нее — ежевика;Сквозь вереск вперёдНад мутью болотВедет ее дух многоликий.

Охотиться зверьНе смеет теперь,И молча скрывается в норах,Пока они зло,Свое ремесло,Средь ночи творят на просторах.

Грозы полосаПронзит небесаСей ночью; и призрак могилы,Рождающий страх,Покинет свой прахПод гром ужасающей силы.[66]

Когда они приблизились к Зелдорнию, лорд Юсс обратился к нему:

— О отважнейший Зелдорний, прославленный в битвах, твои предсказания по луне оказались истинны. Взгляни, какую выдающуюся победу одержал ты над своими врагами.

Но Зелдорний не ответил, продолжая всматриваться себе под ноги. Там лежал павший Гелтераний, чье сердце пронзил меч Ялканая Фоста, а правая рука все еще сжимала его собственный меч, нанесший Ялканаю смертельную рану.

Так смотрели они некоторое время на этих двух погибших великих полководцев. И Зелдорний промолвил:

— Не говори мне сладких слов о победе, о Юсс. Пока хозяева этих мечей были живы, жаждал я своей безопасности не более чем смерти их, кто вместе со мной в прежние дни завоевал необъятный Импланд. Посмотри, с какой ядовитой жестокостью добивались они моего краха, и какая неожиданная погибель настигла их ныне, — и словно в глубокой грусти, он сказал: — В ком еще было столько героизма, как в Гелтерании? И проще было соткать облачение для луны, чем сравниться с выдающимися подвигами великого Ялканая, что оставил свое тело на удобрение земли, которая недавно содрогалась от ужаса перед ним. Я в крови по колено, и теперь, в мои годы, мир обернулся для меня лишь видением и подделкой.

С этими словами он взглянул на Демонов, и было что-то в его глазах, что заставило их промолчать.

Потом он снова заговорил:

— Я поклялся вам в помощи, если я одержу победу. Но теперь моя армия исчезла, как исчезает у огня воск, и я жду черного паромщика, что сам не дожидается никого. Но, поскольку я никогда не хранил свои обязательства лишь в зыбких воспоминаниях, а также, поскольку победа таки досталась мне, примите эти дары; и прежде всего ты, о Брандох Даэй, — вот мой меч, ибо еще до того, как тебе исполнилось восемнадцать, ты считался самым могучим из воинов. Он может сослужить тебе добрую службу, как сослужил ее в свое время мне. А тебе, о Спитфайр, дарю я этот плащ. Стар он, но все же может оказаться полезным тебе, ибо достоинство его состоит в том, что носящий его никогда не попадет живым в руки врагов. Носи его ради меня. Тебе же, о Юсс, не дарю я подарка, ибо вдоволь у тебя отличных даров. Лишь благословение свое даю я тебе, пока земля не приняла меня.

Они поблагодарили его; он же сказал:

— Оставьте меня, ибо приближается то, что положит конец этому дню.

Они отправились обратно в потайной форт, и на холмы опустилась ночь. Западный ветер, завывая, разорвал облака, словно драное платье, обнажив плывущую меж ними одинокую луну. Оглянувшись назад, туда, где в лунном свете стоял, глядя на трупы, Зелдорний, Демоны услышали заглушивший вой ветра грохот, от которого содрогнулась сама земля. И увидели они, как земля приняла Зелдорния.

Потом луна скрылась, и ночная тишина повисла над полями Салапанты.

X

Рубежи Моруны

О путешествии Демонов от Салапанты к Эшграр Ого, а также об их встрече с леди Ишнаин Немартры и прочих примечательных вещах.

Рано утром Миварш Фаз подошел к лордам Демонланда; те готовились пуститься в дорогу. Он спросил их, куда они направляются, и они ответили:

— На восток.

— Все дороги на восток ведут в Моруну, — сказал Миварш. — Каждый, кто попадает туда, погибает.

Но они рассмеялись и ответили:

— Ты недооцениваешь наши силы, дорогой Миварш, соизмеряя их со своими способностями. Знай же, что наше путешествие — вопрос решенный; оно прибито алмазными гвоздями к стене неизбежности.

Они попрощались с ним и отправились в путь вместе со своим небольшим отрядом. Четыре дня они продвигались по густым лесам, где земля была устлана тысячелетним ковром из листвы и где даже в яркий полдень царил полный приглушенными лесными шумами полумрак, а по ночам меж стволов зажигались глаза, мрачно взиравшие на идущих или отдыхающих Демонов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});