Холостячка - Кейт Стейман-Лондон

точно говоришь о моем брате Дункане?

Джулия рассмеялась.

– Он сильно пересмотрел свои взгляды со времен учебы, когда бунтовал против «антропологического фарса американской нуклеарной семьи».

– О боги! – Би закатила глаза. – Серьезно, кто только пустил его на порог университета?

– Ничего хорошего из этого не вышло, это уж точно. – Джулия усмехнулась. – Смешно теперь об этом вспоминать, хотя в начале наших отношений я была уверена, что у нас с ним ничего не выйдет – он был таким замкнутым и боевым, с пунктиком насчет браков.

– Серьезно? – Би не верила своим ушам. – А я сразу поняла, что он от тебя без ума.

– Может быть, – пожала плечами Джулия, – но его ужасала перспектива открыться передо мной, подпустить меня настолько близко, что я смогла бы по-настоящему его ранить. Всякий раз, когда я заговаривала с ним о чем-то важном, он переводил все в шутку или менял тему. В конце концов я не выдержала и порвала с ним.

– Что?! – Би была ошеломлена. – Я понятия не имела…

– Ну, он довольно быстро образумился, – объяснила Джулия, – как только понял, что сам портит себе жизнь, отказывая в отношениях, которые могут его по-настоящему осчастливить. И в последнее время я думаю… Би, надеюсь, ты не обидишься на меня за прямолинейность, просто, наблюдая за тобой по телевизору, я не могла не задаться вопросом, не проходишь ли ты через нечто подобное?

– В каком смысле? – с искренним недоумением отозвалась Би. – Моя проблема скорее в том, что ни одному из этих парней я по-настоящему не нравлюсь.

– Так, ну, во-первых, это определенно неправда. Как же Люк и Сэм? И самое главное, Эшер?

– Думаю, Эшер ясно дал понять, что я его не привлекаю, – фыркнула Би.

– Да ты что! – потрясенно воскликнула Джулия. – Я же видела выражение его лица, когда вы танцевали. Из-за чего бы он ни отстранился, уверяю, Би, дело вовсе не в том, что ты ему не нравишься.

– Тогда… – Би подняла на невестку растерянный взгляд, – тогда в чем же?

– Честно говоря, не могу даже предположить. Однако, думаю, это не так важно.

– То есть?

– Би, на этом шоу главная – ты. Мы уже три недели наблюдаем за тем, как ты мучаешься вопросом, кому из этих парней ты нравишься, тогда как само шоу строится вокруг твоего решения – кто нравится тебе. А ты вечно ходишь угрюмая, с явной тенденцией к самоуничижению… Прости, Би, мы с Дунканом тебя не узнаем. Ведь ты у нас такая собранная, уверенная в себе и просто потрясная – как вообще эти люди, которых ты даже толком не знаешь, способны изменить тебя до такой степени, что ты сама на себя не похожа?

У Би внезапно ком застрял в горле, она не смогла и слова выговорить, ни одного, и тупо уставилась в противоположный конец двора, где вдруг заметила беседующих Дункана и Эшера. Хлопнула входная дверь, Эшер поднял глаза и перехватил взгляд Би, у которой все сжалось в груди. Она поспешно отвернулась. А когда вновь на него взглянула через мгновение, тот, по-прежнему не спуская пристального взгляда, ей помахал.

– Би, – мягко позвала ее Джулия, – чего ты на самом деле хочешь?

У Би голова шла кругом. Она уже вроде как решила относиться к шоу отстраненно и по-деловому – поставить карьеру на первое место, как делала всегда. Однако… Внезапно она подумала о ночах, проведенных в одиночестве, в тоске по Рэю, подумала о порочном круге лжи, который подобно урагану крутился на краю сознания со школьных лет – будто она слишком толстая, слишком уродливая, чтобы влюбляться и строить отношения, которые легко давались ее родным и друзьям. Она подумала о том, как сильно жаждала поцелуя Эшера в музее и как ужасно боялась, что, признав желания, только усугубит свою грусть, и при этом отказ признавать их может навсегда приговорить ее к одиночеству… Все это время она словно боролась сама с собой, а из такой битвы невозможно выйти победителем.

– Э-э, мне нужно… извини, – она попятилась от Джулии. – Извини, я отойду.

Би предупредила продюсера, что ушла в туалет, и направилась в милый сердцу дом детства. Поженившись, мама с отчимом каждый год старались как-то отремонтировать или модернизировать изначально старый ветшающий дом. Таким образом, спустя десятилетия, строение обзавелось несколькими пристройками и превратилось в архитектурную версию монстра Франкенштейна, только не страшную, а уникальную и уютную – своеобразный лабиринт, в котором жила любовь.

Би нырнула в кухню, теплую, отделанную деревом и сейчас забитую съемочной группой и обслуживающим персоналом, затем проскользнула мимо уборной в один из извилистых коридоров. Через пару поворотов она открыла дверь, на которой все еще висела простая деревянная табличка с надписью «Би». Ее комната не изменилась: лавандовые стены, мягкий белый ковер, полутораспальная кровать и целая стена, увешанная полками с книгами.

Би плюхнулась на пол и подтянула колени к груди, пытаясь найти успокоение в родной обстановке. Когда она закрыла глаза, перед мысленным взором попеременно начали вспыхивать воспоминания: вот она поздней ночью возвращается домой после вечеринки в лесу, когда ее поцеловал Джеймс, швыряет порванный сарафан в мусорную корзину под маленьким белым письменным столом и заползает под одеяло. Вот она сидит дома, в то время как одноклассники веселятся на выпускном вечере, читает очередной женский роман и мечтает о любви, приключениях. Вот она возвращается домой на прошлое Рождество, тихо плачет от тоски по Рэю – такой гнетущей, что вот-вот разорвется сердце…

Что подумала бы семнадцатилетняя Би, если бы увидела сейчас себя в роли телезвезды, с десятком красавцев, претендующих на ее руку? Наверняка пришла бы в восторг. А потом, если бы узнала, что все это постановка?…

Би уткнулась лицом в колени и попыталась сосредоточиться на дыхании – медленный глубокий вдох, медленный выдох, – пока ее не отвлек тихий стук в дверь.

– Биатрис? Ты там?

Она хотела было затаиться, однако рассудила, что чем дольше прячется, тем большую панику разведут продюсеры и, соответственно, тем хуже будет, когда она наконец выйдет.

– Да, мам, здесь.

Дверь приоткрылась, и за ней показались встревоженные лица родителей.

– Ох, Биатрис! – Мама влетела в комнату и, опустившись на колени рядом с дочерью, обняла ее. – Ужасно утомительный день, верно?

Би улыбнулась сквозь слезы, которые незаметно побежали по щекам.

– Да, мам. Действительно утомительный.

Боб проскользнул в комнату вслед за женой и поспешно закрыл за собой дверь.

– Неужели никаких камер? – с надеждой спросила Би.

Боб усмехнулся.

– Мы от них улизнули.

– Дорогая, – ласково обратилась к ней мама, – ты в порядке?

– Я… – Би хотела было шуткой разрядить напряжение и заверить родителей, что с ней все в порядке, только не сумела себя пересилить.

– На твоих плечах столько всего, – проговорил Боб. – Должно быть, неразбериха ужасно давит.

Би лишь кивнула в подтверждение.

– Мы сегодня познакомились со многими приятными молодыми