Красная Страна - Джо Аберкромби

— Я бы лучше пошутил с самим Гластродом, — сказал человек в плаще Союза. — Я дрался с северянами в войне, и дрался с Духами на равнинах, и с людьми Папы Ринга в Кризе, и спокойно отношусь к любому из них. — Он покачал головой. — Но я не стал бы драться с драконовыми ублюдками. Даже если б горы были сделаны из золота. Колдуны, вот они кто. Чародеи и дьяволы, и я не стану иметь с ними дел.

— Мы благодарны за предупреждение, — сказал Свит, — но мы зашли так далеко, и полагаю, продолжим.

— Пусть все вы разбогатеете как Валинт и Балк вместе взятые, но это вы будете делать без меня. — Он махнул рукой кучке своих компаньонов. — Поехали!

Ламб поймал его за руку, когда он поворачивался. — Ты слышал о Греге Кантлиссе?

Мужчина выдернул рукав. — Он работает на Папу Ринга[18], и ты не найдешь ублюдка злее во всей Дальней Стране. Сообщество из тридцати человек убили и ограбили в холмах неподалеку от Криза прошлым летом, отрезали уши, содрали кожу, изнасиловали. Папа Ринг сказал, что это, наверное, были Духи, и никто не доказал обратного. Но я слышал слушок, что это сделал Кантлисс.

— У нас к нему есть дело, — сказала Шай.

Человек повернул на нее впалые глаза. — Тогда мне жаль вас, но я не видел его месяцы, и не планирую увидеть ублюдка снова. Ни его, ни Криз, никакую часть этой проклятой страны. Он цокнул языком и уехал, двигаясь на восток.

Они минуту посидели там, глядя, как потерпевшие неудачу волочились назад к цивилизации. Не было знаков, способных придать кому-то оптимизма по поводу пункта назначения, даже если б они были к оптимизму склонны, а Шай не была.

— Думала, ты знаешь каждого в Далекой Стране? — сказала она Свиту.

Старый разведчик пожал плечами. — Тех, кто там какое-то время.

— Значит, не этого Грегу Кантлисса?

Он пожал плечами сильнее. — Криз кишит убийцами, как пень мокрицами. Я не так часто там бываю, чтобы отличать одну от другой. Если мы оба доберемся до туда живыми, могу представить тебя Мэру. Тогда ты может получишь некоторые ответы.

— Мэру?

— Мэр заправляет в Кризе. Ну, Мэр и Папа Ринг заправляют, и так было с тех пор, как там впервые сколотили пару досок, и все это время ни один из них не был слишком дружелюбным с другим. Похоже, дружелюбнее они не стали.

— Мэр может помочь нам найти Кантлисса? — спросил Ламб.

Свит пожал плечами еще сильнее. Еще чуть-чуть, и он стряхнул бы шляпу. — Мэр всегда может помочь, если ты можешь помочь Мэру. — И он ударил пятками лошадь и рысью поехал обратно к Сообществу.

О Боже, Пыль

— Просыпайся.

— Нет. — Темпл постарался натянуть свой жалкий клочок одеяла на лицо. — Пожалуйста, Боже, нет.

— Ты должен мне сто пятьдесят три марки, — сказала Шай, глядя вниз. Каждое утро одно и то же. Если только можно назвать это утром. В Компании Милосердной Руки, только если не маячила добыча, мало кто пошевелился бы, пока солнце хорошенько не поднимется, и нотариус шевелился последним. В Сообществе все делали по-другому. Над Шай все еще мерцали яркие звезды, а небо вокруг было лишь слегка светлее, чем смоль.

— Каков был изначальный долг? — проворчал он, пытаясь вычистить из горла вчерашнюю пыль.

— Сто пятьдесят шесть.

— Что? — Девять дней спиноломного, кромсающего легкие, обдирающего ягодицы труда, и он снизил счет меньше чем на три марки. Можно говорить что угодно о Никомо Коска, но старый ублюдок был щедрым плательщиком.

Бакхорм приплюсовал тебе три за ту корову, что ты вчера потерял.

— Я не более чем раб, — тихо прошептал Темпл.

— Ты хуже. Раба можно продать. — Шай пнула его ногой, и он, ворча, с трудом поднялся, натянул сапоги, которые были ему велики, на ноги, покрытые росой оттого, что высовывались из-под одеяла, которое было ему мало. Натянул свою куртку поверх единственной засохшей от пота рубахи, и похромал к фургону повара, хватаясь за свой задубевший от седла зад. Он сильно хотел заплакать, но не стал, чтобы не доставлять Шай удовольствия. Не то чтобы что-то доставляло ей удовольствие.

Он стоял, больной и жалкий, с трудом глотая холодную воду и полусырое мясо, которое было закопано в костер прошлой ночью. Вокруг него люди готовились к дневным трудам, говорили тихо, слова дымились на холодном рассвете, о золоте, которое ждало их в конце путешествия, с широко раскрытыми глазами, будто речь шла не о желтом металле, а о секрете существования, который они надеялись найти написанным на скалах в этих не нанесенных на карту местах.

— Ты снова следишь за стадом, — сказала Шай.

Множество прежних профессий Темпла включали грязь, опасность, бесперспективную работу, но ни одна не приближалась по своей мучительной смеси скуки, дискомфорта и ничтожности оплаты к перегону стада вслед за Сообществом.

— Снова? — его плечи упали, словно ему сказали, что он проведет утро в аду. Что и было на самом деле, в той или иной мере.

— Нет, я шучу. Твои юридические навыки пользуются большим спросом. Хеджес хочет, чтобы ты подал прошение Королю Союза от его лица, Лестек решил создать новую страну и нуждается в совете по конституции, а Плачущая Скала просит написать дополнение к завещанию.

Они стояли там, почти в темноте, ветер дул в пустоте, открывая дыру рядом с его подмышкой.

— Я слежу за стадом.

— Да.

Темпл искушался поумолять, но в этот раз его гордость устояла. Возможно за ланчем он будет умолять. Вместо этого он взял кучу захудалой кожи, которая служила ему седлом и подушкой, и похромал к своему мулу. Тот следил за его приближением, глаза вспыхнули ненавистью.

Он предпринял все усилия, чтобы сделать мула своим партнером в этом неудачном деле, но зверя было не убедить смотреть на это в таком свете. Темпл был его заклятым врагом, и мул использовал каждую возможность укусить его или взбрыкнуть, а однажды улучил незабываемую возможность пописать на его жмущие сапоги, пока он пытался на него взобраться. В конце концов он оседлал и повернул упрямое животное в конец колонны, передние фургоны уже катились, и их скрипящие колеса уже поднимали пыль.

О Боже, пыль.

Даб Свит, озабоченный Духами после столкновения Темпла, повел Сообщество в сухие просторы выжженной травы и выгоревшей на солнце ежевики, где можно было лишь смотреть на высушенную землю и взбалтывать пыль. Чем дальше ты был к концу колонны, тем более близкими компаньонами становились ты и пыль, а Темпл провел шесть дней в самом конце. Большую часть времени она заслоняла солнце, и погружала его в плотный бесконечный мрак, ландшафт стирался, фургоны исчезали, часто коровы прямо впереди выглядели как иллюзорные фантомы. Каждая его частичка была высушена ветром и пропитана пылью. А если не задушит пыль, то вонь животных довершит дело.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});