Регент. Право сильного (СИ) - Кос Анни

Арселия удивленно приподняла брови.

— Спасибо, это немало.

— Уверен, что мой пример вдохновит и других, — улыбка у Анвара была очаровательна. — Но даже если нет, приятно чувствовать себя по-настоящему полезным.

Арселия мысленно отвесила себе пощечину. О, как легко поставить свои переживания и сомнения выше потребностей других людей! На самом деле все предельно просто: справедливости для каждого не бывает, а значит, надо стараться сделать хотя бы то, что возможно тут и сейчас. Помочь тем, кому требуется помощь. Дать надежду, когда ее совсем нет. Сомнения и метания останутся, но чья-то жизнь изменится к лучшему.

Наверное, что-то отразилось на ее лице, потому что Анвар вдруг стал серьезен:

— Вы встревожены, сиятельная госпожа. Мои слова задели вас?

— Нет-нет, — торопливо произнесла она.

— Тогда, быть может, в моих силах помочь вам?

— Вы уже помогли, хотя скорее всего, не догадываетесь об этом.

Внезапно налетевший порыв холодного ветра заставил Арселию вздрогнуть. Лорд Анвар, заметив это, произнес:

— Сегодня довольно холодно. Если бы это не было ужасающей бестактностью, я бы предложил вам свой плащ.

— Вы уже второй раз за несколько дней пытаетесь нарушить правила этикета, — улыбнулась императрица. — Думаю, настала пора вернуться в дом. Главный лекарь хотел обсудить еще какие-то дела, наверное, вы могли бы присоединиться.

— Почту за честь, — аристократ приложил руку к сердцу, но глаз не опустил. — Все, что позволит мне быть хотя бы на шаг ближе к вам, сиятельная госпожа, бесценно.

Из лекарского дома Арселия вышла ближе к вечеру. Гораздо более спокойная, нежели прежде, она будто вновь нащупала опору под ногами. Гайда помогла ей устроиться в паланкине, закутала ноги госпожи мягкой накидкой и только после этого присела на подушке напротив.

— Хорошо, что мы возвращаемся, хочу увидеть Адиля, — Арселия любовалась тем, как покачиваются за тонкими занавесями усыпанные вечерними огнями дома.

— С ним все хорошо. Сиятельный господин и так слишком долго пропускал занятия, боюсь, его наставники будут недовольны.

— О да, а если сиятельный господин совершенно страдает от безделья, никому мало не покажется.

Обе женщины рассмеялись.

— Так радостно, что вы в добром настроении, — отметила Гайда. — Утром на вас смотреть страшно было. Если этим чудесным превращением мы обязаны лорду Анвару, то, пожалуй, я даже частично прощу ему вольности.

— О чем ты? — искренне удивилась Арселия.

— Он же ведет себя возмутительно, — изумилась служанка, — глаз с вас не сводит, проглотить решил, не иначе. Неужели не заметили? Быстр на язык, настырен сверх нужного, шутит постоянно и старается всеми способами привлечь ваше внимание.

— Тебе показалось, наверное. Он мил, обходителен. Да, дерзок, но у многих южан такой характер. Они радуются жизни и не видят смысла скрывать этого.

— Вам виднее, госпожа, — вздохнула Гайда. — Мои познания о характерах мужчин очень ограничены, хотя здравый смысл подсказывает, что лев всегда будет львом, а лис так и останется лисом, как их обоих ни наряди. Смешно прозвучит, но я уже привыкла к сдержанности жителей Недоре. Мне нравится, как мало они говорят, но если уж открыли рот, то не для того, чтобы льстить и обманывать. Да, сперва их прямота казалось недостатком воспитания, теперь же я понимаю, насколько спокойнее ощущать себя в кругу тех, кто не боится показать свое истинное лицо.

— К чему ты клонишь? — нахмурилась Арселия. — Зачем вообще сравнивать?

— От скуки и, вероятно, глупости, госпожа. Простите, опять лезу не в свое дело.

Глава 31

— Лорд регент! — Адиль радостно бросился навстречу северянину. — Вы наконец-то вернулись! Я собирался искать вас, но стража не пустила меня гулять по дворцу! А я так хотел, чтобы вы были тут. Они пообещали найти вас. Так нашли?

— Нашли, — Ульф улыбнулся, невольно отвечая на радость ребенка. — Простите за задержку, мой император.

Вечер только начинался, но сиятельный господин откровенно скучал. Время занятий прошло, Арселия все еще не вернулась из города, а Гайда, единственная, кто мог в отсутствие императрицы сладить с мальчиком, как назло, сопровождала свою госпожу. В конце концов Адиль, игнорируя все просьбы горничной, решительно перебрался в комнату регента.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Остановить мальчика стража не посмела. Молоденькую служанку тоже впустили, чтобы присматривала за Адилем, следом за ними вошел гвардеец: оставлять гостей в одиночестве в личных покоях Ульфа Ньорда никто не собирался.

Деятельный ребенок тут же принялся за изучение всего, до чего мог дотянуться. Сперва служанка испуганно ахала, когда Адиль выдвигал ящики, перебирал чужие книги, раскладывал их по полу, любуясь картинками, но быстро успокоилась, поняв, что ничего страшного не произойдет. Девушка удобно расположилась на ковре, наблюдая за юным императором, но за окнами уже вечерело, а мальчик продолжал увлеченно шелестеть страницами.

Беседа между гвардейцем и служанкой завязалась сама по себе. Немного осторожных вопросов, обмен именами, несколько ничего не значащих фраз, но время пролетело совершенно незаметно.

К реальности их вернуло возвращение Ульфа. Девушка вскочила на ноги, страж вытянулся. Регент кивнул обоим, бегло осмотрел комнату, усмехнулся неведомо чему и указал на двери.

— Ждите сиятельного господина в приемной.

Затем опустился на колено, чтобы оказаться на одном уровне с Адилем.

— Я помню, что обещал вам рассказ о севере. Еще хотите послушать?

— Конечно хочу!

Мальчишка запрыгал на месте, хлопая в ладоши, метнулся к разложенным на полу книгам и вытащил одну из них:

— Про зиму и снег! Я буду смотреть карту, а вы рассказывайте. Только не страшно, хорошо?

Вскоре ребенок и мужчина сидели на кровати среди горы подушек. История получилась долгой, хотя и забавной. Адиль устало потер глаза кулачками и расслабленно откинулся на грудь Ульфа.

— Мой император, вам уже пора отдыхать, — Ульф чувствовал, что голова ребенка тяжелеет с каждой минутой. Мальчика неудержимо клонило в сон.

Адиль в ответ душераздирающе зевнул и сполз на подушки.

— Я немножко отдохну, я совсем не устал, — пробормотал он. — Только вы не уходите, посидите еще. Не хочу оставаться один. Взрослые все время куда-то уходят, а возвращаются не всегда. Сначала отец, потом няня Эдине. Пообещайте, что не поступите так, пожалуйста! Мне хорошо с вами, весело. И маме тоже, она улыбается, когда вспоминает вас. А я буду стараться, чтобы вырасти достойным правителем, честно! Этого достаточно?

Демонова бездна! Ульф замер, чувствуя, как в душе что-то неуловимо вздрагивает, меняется, натягивается до предела, звенит и почти что рвется. Не в силах выдавить из себя ни слова и не зная, стоит ли говорить вообще, он просто молчал, а мальчик тем временем крепко сжал его руку и засопел.

Немного посидев в тишине, регент осторожно поднялся и подошел к двери. Жестом позвал служанку, передал с рук на руки спящего императора, придержал створку, пропуская женщину, и шепотом приказал одному из стражей:

— Проводи. И не шумите там.

В собственной комнате ему показалось слишком тихо и пусто.

Ульф собрал с пола книги, разложил их по местам, шагнул к столу и вдруг растерянно замер, рассматривая ряд аккуратно сложенных из бумаги фигурок: лодья, птица, цветок и бабочка. Тщательно выглаженные, выставленные в одну линию, они казались до смешного неуместными тут. Белые листы поделок покрывали ровные строки, кое-где виднелись алая вязь завитков, обозначающих имя и титул. Его имя и титул.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

По-хорошему, надо было бы устроить выволочку и служанке, и стражнику за то, что позволили Адилю трогать записи на рабочем столе. Скорее всего, оба сильно увлеклись разговором и не заметили детской шалости. Но в последние дни злобы и так было выплеснуто сверх меры, сил и желания заниматься этими мелочами не возникло совершенно.

Ульф аккуратно поднял одну из фигурок и расправил ее. Складку за складкой, деталь за деталью. Ровными линиями прочертили плотную бумагу полосы изгибов, превращая изящную бабочку в смертный приговор, составленный утром и терпеливо ожидающий подписи.