Регент. Право сильного (СИ) - Кос Анни

Теперь удивилась уже Мейрам.

— Но зачем?

— Слишком многие вещи делаются за моей спиной, — пояснил Ульф. — Золотой дворец — это как вершина горы, на которую взбираются единицы, настоящие события происходят в долинах.

— Уверен, меня еще не забыли в городе, — Малкон криво усмехнулся. — После победы войск Недоре многие, кто помогал мне и моим ребятам сбивать со следа ищеек императора, получили хорошую плату за свои услуги. Найдется также немало людей, которым я оказывал, скажем так, посильную помощь: контрабандисты, гильдийцы, кое-кто их слуг знатных господ. Они мои должники по своему выбору и не откажут в ответной любезности. Что именно нужно сделать? — Найти любые сведения о заказчике. Исполнитель — мастер высшего класса, к тому же магически лишен голоса, уверен, в Дармсуде таких немного. Хочу, чтобы ты проверил, кто в недавнее время искал такого убийцу. Но тот, кто нанял его, был предельно осторожен: заказ передал письмом, оплатил издержки наперед, никаких личных встреч. Ни лица, ни голоса, я даже не знаю, мужчина это или женщина.

— Вы же знаете, те, кто убивает за деньги, редко рассказывают о нанимателях.

— Поэтому я не отправляю ребят из гвардии, а прошу тебя. Ты свой в городе, живущие вне закона поверят твоему слову. И если это решит дело, я могу предложить нечто большее.

Ульф выложил на стол конверт, достал из него несколько листов, исписанных идеальной строгой вязью и украшенных печатями со оттиском в виде лилии.

— Это — абсолютно заполненные и подписанные мной от имени империи приказы о помиловании. Все преступления, кроме тех, которые несли прямую угрозу жизни членам сиятельной семьи, будут немедленно прощены и забыты, как только на бумаге появится имя. Более того, получателю причитается немалая сумма, освобожденная от уплаты налогов, и права свободного жителя империи. Всего тут десять приказов. Чьи имена вписать, решишь сам. Можешь использовать частично, можешь уничтожить все до единого.

Малкон внимательно пробежался глазами по тексту и даже немного присвистнул.

— Это щедро. Очень. Знаете, такое обещание может заставить поступиться принципами кого угодно.

— Или солгать о том, чего никогда не видел или не слышал, — заметила Мейрам.

— Все верно, — кивнул регент. — Обоюдоострое оружие. Но я доверюсь выбору Малкона, его чутью и знанию людей.

— Что ж, значит, быть посему, — кивнул воин.

Ульф заметно расслабился, все-таки Малкон уже официально освобожден от службы и не обязан выполнять чьи-либо приказы, а тем более ввязываться в интриги с непредсказуемым финалом. Скажи он “нет” — и Ульфу пришлось бы искать иных союзников. Заставить бывшего подчиненного и нынешнего друга совать руку в огонь он бы не стал. У Малкона теперь были жена, ребенок и надежда на мирную спокойную жизнь.

Впрочем, эта самая спокойная жизнь во многом зависела от того, на чью голову будет возложен венец императора, а первый и пока еще единственный сын не мог управиться со Стихиями, и это тоже, мягко говоря, не добавляло уверенности в завтрашнем дне.

— Что-то еще? — Малкон ждал продолжения.

— Да. Илияс подозревает, что магические источники на юге уничтожаются не сами собой, их опустошают специально, как бы выпивая силу. Я отправил людей проверить на месте, а тебя попрошу собрать все возможные, даже самые дикие и невероятные слухи. Может статься, тот, кто собирает силы стихий, и есть наш главный противник.

— Не боитесь, что он из малого совета? — уточнила Мейрам. — Зафир вар Ияд не принимает вас и, возможно, предпочел бы видеть на троне одного из своих сыновей. Может, это кто-то из них?

— Проверяем. А Навир вар Агдай?

— Вряд ли, — она покачала головой. — Он ненавидел Сабира, не смог простить публичной казни наследника и любимого сына. Но он стар, других детей не имеет, а мстить Адилю ему не за что. Хотя поручиться головой не могу.

— Остается еще Вафи бен Зирьяб. Амбициозен, но сдержан, терпелив, наблюдателен. За ним могут пойти даже младшие отпрыски более древних родов, — заметил Ульф. — Но вот беда, за всеми тремя ведется постоянная слежка, и нет ни единого факта, указывающего на их причастность к покушению.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А если они действовали чужими руками?

— Не исключено. А потому я собираюсь остудить слишком горячие головы в самом ближайшем времени. Все, кто способствовал покушению хоть в малой степени, будут обвинены в измене и преданы суду.

Мейрам тяжело вздохнула и опустила глаза:

— Законы империи суровы: преступников ждет страшная казнь.

— Так и будет, — сухо и пугающе равнодушно ответил Ульф. — Чаша моего терпения переполнена. И я лично прослежу за тем, чтобы все члены малого совета видели исполнение приговора.

Золотоволосая женщина кивнула, не возразив ни словом, но в глазах ее мелькнула тоска.

— Лорд регент, могу я сказать кое-что?

— Разумеется.

— Прошу, пусть мои слова не оскорбят вас. Власть — тяжелейший груз, она давит не только на плечи, но и на сердце. Наивно было бы осуждать вас или просить о снисхождении к побежденным, окажись я на вашем месте, поступила бы так же. Делайте, что должны во имя справедливости, но умоляю, не позволяйте ненависти принимать решения за себя.

Малкон подсел к супруге поближе и чуть приобнял ее за плечи. Мейрам продолжила:

— Когда я приехала в Недоре и близко познакомилась с вами, вашей сестрой, леди Виалой, лордом Хальвардом и остальными, я поразилась, насколько вы все были лишены холодной бездушности, к которым я привыкла с детства. Не потеряйте этого чувства, без него жизнь во многом теряет смысл.

— Ваши слова услышаны, леди Мейрам. Благодарю за заботу.

Регент встал, поднял потрепанный тюрбан, накинул на лицо плотную ткань.

— Мне пора. Я расскажу о вашей просьбе Илиясу, Ликит проведет к вам верховного жреца сегодня же вечером, как только его спутница, Лейла, покинет город. Если появятся вести — дайте знать.

— И еще одно: передайте Арселии, что я скучаю по нашим беседам, — попросила Мейрам. — Она поддержала меня в страшные дни, я не отвернусь от нее сейчас. Берегите ее.

— Обязательно, — голос Ульфа потеплел, словно северянин вспомнил о чем-то очень хорошем. — Сделаю все, что в моих силах, можете не сомневаться. Ари — настоящее сокровище, мне повезло, что судьба свела нас так близко. Но мне уже пора. Малкон, леди Мейрам, мое почтение, — Ульф коротко поклонился и вышел.

***

Когда дверь за регентом закрылась, мужчина и женщина переглянулись.

— А ты боец, — Малкон подмигнул супруге. — Кровь рода Фаррит сильна, и магия тут ни при чем. Что бы ни происходило, думаешь, как настоящий правитель! Не хочешь вернуться ко двору?

— Вот еще, — Мейрам фыркнула, обняла его за шею и нежно коснулась носом щеки. — Как и положено благовоспитанной южанке, я займу место подле мужа — она чуть отстранилась. — Кстати, мне показалось, или голос Черного Волка непривычно дрогнул?

— Похоже на то, — Малкон недоуменно пожал плечами. — Поклясться не могу, но — «Ари»?! Без титула или хотя бы полного имени?

— Забавно, они и правда хорошо подходят друг другу, — Мейрам провела пальцами по щеке супруга. — Упрямые, целеустремленные, замкнутые внешне и такие живые внутри. Хорошо бы найти какую-то лазейку, дающую им шанс.

Малкон крепко обнял ее и прежде, чем слова растаяли в поцелуе, уверенно заявил:

— Найдут обязательно! Мы же справились?

Глава 30

На следующее утро состоялось заседание малого совета.

Ульф и Арселия явились на него почти одновременно. Регент с облегчением отметил, что императрица вошла в зал с гордо поднятой головой. В ее взгляде, направленном на представителей знати, светился вызов и уверенность в собственном превосходстве. Легкая заминка продолжалась лишь несколько мгновений, потом все до единого склонили головы. Никто, даже Зафир вар Ияд, не посмел выказать свое неудовольствие.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Более того, аристократ всеми силами подчеркнул радость от того, что императрица пребывает в добром здравии, а также глубокое возмущение угрозой жизни Адиля. И с достойным старого лиса изяществом выразил недоумение, как подобная ситуация вообще оказалась возможной.