Лезвие. Книга 2. И прольется кровь (СИ) - Буянова Карина

— Холодная, — произнес он. — Хочешь казаться равнодушной, но внутри клокочут эмоции. Еще ты довольно безжалостная. Вижу надломленность и малодушное желание умереть. Да, у тебя вполне привлекательная внешность, которой ты умеешь пользоваться - правда, в весьма примитивных целях. На этом все, пожалуй. Ничего интересного.

— За этим вы меня призывали? — не сдержалась Джинни. — Чтобы сказать, что я ничего из себя не представляю?

— Наверно, это уже мое личное упущение, — усмехнулся Волдеморт. — Вижу, что я, очевидно, переоценил тебя, потому что действительно ждал чего-то совсем другого. Необычного. Что ж, это больше не имеет значения. Ты шла сюда за смертью — ты ее получишь. Нагайна!

Огромная змея с немигающим взглядом медленно двинулась на Джинни. Девушка не пыталась убегать, она впала в оцепенение, и лишь когда Нагайна оказалась на расстоянии броска, Джинни опомнилась и что есть силы заорала:

— Отвали! Отвали, мать твою!

Похоже, на то и был расчет Волдеморта. Видимо, раз он не отдал прямой приказ на убийство, змея остановилась и вопросительно посмотрела на своего Господина. Тот поднялся с кресла и подошел к Джинни почти вплотную.

— А вот это уже интересно, — сказал он, и в голосе послышалось подобие теплых ноток. — Парселтанг, значит. Настоящий, естественный, а не тот, заученный на слух, который ты когда-то использовала для открытия Тайной комнаты.

Джинни не могла понять, что происходит. Бред какой-то, она никогда прежде не разговаривала по-змеиному! Ну да, ей рассказывали, что Тайную комнату она как-то открыла, используя парселтанг - но тогда она исполняла чужую волю, и поэтому о тех действиях у Джинни остались лишь обрывки смутных воспоминаний. Но, видимо, да, она повторяла змеиные слова на слух, заучила их. Живьем же, осознанно, самостоятельно Джинни никогда не говорила со змеями. При прямом контакте они никогда не слушались и не уползали прочь, каким бы благим матом она на них ни орала.

Волдеморт, на лице которого читалось едва ли не ликование, продолжал:

— Значит, я все же не ошибся в тебе. Ну же, Джиневра Уизли, вперед! Продолжай, покажи мне, на что еще способна. Попытайся прочитать мои мысли. Тебе же интересно, о чем я говорю, не так ли? Тебя терзает столько вопросов, а ответы на них вот тут, в моей голове. Иди и возьми их!

Он что, издевается?! Прочитать ЕГО мысли?! Что за фантастическая глупость? Что ему нужно, черт возьми?! Это какой-то тест? Ну давай, попробуем. Джинни сосредоточилась. Пусть, если ему так хочется - она попробует залезть в его голову. Пусть Волдеморт удостоверится, что она на это не способна, а потом убивает.

Джинни вздрогнула и широко распахнула глаза. Их взгляды встретились, произошла вспышка, и раздался какой-то жуткий звон, как если бы раскололось огромное зеркало, и его осколки вонзились в тело, причиняя обжигающую боль.

...Пространственно-временной вакуум, тусклое освещение, где-то отчетливо раздаются звуки капающей воды. Все расплывчато, но можно довольно четко разглядеть фигуры двух молодых людей, юноши и девушки. Девушка озирается по сторонам.

— Тебя удивляет то, что происходит? — спросил юноша.

- Нет, нисколько, отчего же, — она слишком беззаботно пожала плечами, что выдавало некоторую наигранность. — Последний раз меня удивило то, что домовые гномы не боятся оглушающих заклятий, но это было давно. В детстве.

- А сейчас что, наступила зрелость? — в его голосе явственно слышится насмешка.

- Нет…

Девушка замолчала, порывисто вздохнув. Очертания лица были смутными, но ее нижняя губа заметно дрожала.

— Сейчас я уже не дома, — продолжала она, справившись с собой. — Я скучаю по дому. А ты, разве ты не скучаешь?

- У меня было совсем другое детство. Моим домом стал Хогвартс, - отвечает он и хмурится.

- Расскажешь о своем детстве?

- Нет.

Она опустила голову, закусывая губу, и со слезами в голосе сказала:

- Прости.

Похоже, юноше неловко. Он приближается и нерешительно протягивает к ней руку, едва заметно дотрагиваясь. Она вздрагивает и смотрит на него.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Я расскажу. Потом. Когда-нибудь, — обещает он.

Она улыбнулась и решила возобновить расспросы.

- Как ты себя чувствовал, когда узнал, что оказался магом?

- Не помню.

- Не расскажешь?

Юноша едва заметно дернул головой.

- Пожалуй, я подумал, что могу стирать землю в порошок и видеть будущее. Потом я пробовал делать и то, и другое.

- И как? — такая формулировка ее почему-то развеселила, и она прыснула в кулачок.

- Раз мы с тобой здесь, значит, земля еще стоит, — ответил он в тон ей, и оба засмеялись. Она — громко, раскатисто и без тени стеснения, он — так, словно делал это впервые, украдкой, извиняясь перед собой и всем окружающим пространством за подобные проявления эмоций.

- А будущее? Ты можешь видеть будущее? — не унималась она.

- Иногда, — буркнул он, отводя взгляд в сторону, но она не обратила на это внимания и продолжала.

- Я почему-то тебе верю. Наверно, потому что ты вообще не такой, как все, говоришь на змеином языке, вырос, не зная, что ты маг… и…

Тут она осекается, понимая, что говорит лишнее, и веселья как не бывало. Она опять закусила губу, на щеках выступил легкий румянец стыда, пальцы переплелись в отчаянной попытке задержать уже вылетевшие наружу слова.

- Договори, — почти приказывает он, удивляясь отчаянности своего желания услышать продолжение. Раньше такого с ним определенно не случалось.

Девушка подняла на него глаза, как бы спрашивая дополнительного разрешения, и он кивнул ей, стараясь взглядом показать, что бояться нечего.

- Потому что ты обратил на меня внимание и говоришь со мной, — нерешительно проговорила она с заметным стеснением в голосе. — Раньше ты никогда этого не делал. Я даже не знала, что ты…

- Я увидел тебя, вот и все, — перебил он, понимая, что ее сейчас понесет в другую сторону, а если он не скажет сейчас, то другого момента может и не быть.

- Не понимаю.

- Я видел будущее и увидел в нем тебя.

Из ее рук выпало что-то, похожее на книгу, рот открылся, глаза, надо полагать тоже, но разглядеть их четче по-прежнему не получалось. Какое-то время девушка молчала, пытаясь переварить услышанное.

- Расскажи, умоляю тебя! — попросила она.

- Нет, — он отвернулся и отошел. Она двинулась следом.

- Ну пожалуйста!

- Это не то будущее, которое тебе нужно знать. Такого не произойдет, я ошибся, — он сжал кулаки, и, кажется, судорожно сглотнул.

- После всего, что со мной случилось, меня уже ничто не напугает! Расскажи!

- Нет!

- Расскажешь потом? — она положила руку ему на плечо, и он замер.

- Нет. Нет. Мне пора. Прости, — он мотает головой, словно отгоняя от себя происходящее.

- Не уходи, пожалуйста! Ответь, что ты там увидел! — эти слова она почти прокричала.

Он резко развернулся и приблизился к ней почти вплотную. В гулкой тишине можно было отчетливо услышать биение их сердец.

- Почему это важно для тебя? — тихо спросил он, пристально глядя ей в глаза.

- Потому что я тебя люблю, — прошептала она, захлопнув веки и до боли сжимая пальцы в замок.

Он видит, как из-под ресниц катятся ее слезы. От них отражается слабый свет. Он подносит руку к ее щеке и вытирает мокрую дорожку.

- Именно поэтому я не могу продолжать с тобой разговор, — сказал он.

- Почему? Ты кого-то боишься? Волдеморта? Нас разлучат? Или я просто не подхожу тебе?

Ее глаза стало можно разглядеть, они оказались карими с удивительным зеленым отливом, и еще они сверкали обидой. И злостью. Он развернулся и пошел прочь.