Лезвие. Книга 2. И прольется кровь (СИ) - Буянова Карина

Впрочем, может быть, не такая она и "встречная-поперечная": удалось же как-то создать этот портал-проход... Но создать-то полбеды, а вот одно Джинни знала точно: будь она действительно носителем невиданной магической силы, Снейп не остался бы калекой до конца своих дней.

До конца дней. Сколько им обоим еще осталось? Если наверху и правда кто-то есть, как принято считать у маглов, то почему бы не прервать ее нелепую, такую запутанную и в целом абсолютно бессмысленную жизнь прямо сейчас? Или этот парень по имени Бог — каратель типа Беллатрикс Лестрендж и Волдеморта, и ему тупо приятно смотреть, как все, кто оказывается рядом с Джинни Уизли, погибают в страшных муках? Особенно те, кто с ней переспит... Гарри в плену у Волдеморта или убит, Драко убит, Снейп... лишился ног. Круто. Очень круто.

Джинни не верила в Бога. В мире, где есть магия, не может быть никаких таких странных или - как это там называется у маглов? - паранормальных явлений. И потом, если бы был Бог, разве он создал бы Волдеморта? Разве научил бы людей Непростительным заклятьям? Если только, конечно, он там у себя наверху заранее не разделил всех на плохих и хороших, правильных и нет. Тогда все равно не ясно, какое место он выделил ей, Джиневре Молли Уизли, девочке, которая явно застряла где-то посередине. Она ведь посередине, правда? Она никогда не была ангелочком с образцовым поведением, но пока ведь не сделала ничего по-настоящему плохого. Никого не убила, никого не предала. Она все еще способна и любить, и жертвовать, и даже доверять - а значит, способна чувствовать. Оплакивать. Страдать. Терзаться болью. Помнить моменты счастья.

А ведь был период, много лет, когда она такого за собой толком не замечала. Может, и не должна была. Жила себе и жила, не думая, не анализируя - просто жила, не лучше и не хуже других. В чем был смысл этого? В том, чтобы в один прекрасный момент все стало с ног на голову? Потери, война, смерть, сплошная смерть вокруг!… Когда, черт возьми, когда все это закончится? Еще сутки назад она думала, что знает, что делать - отправиться к Волдеморту и все. Дальше будь что будет. Потом вдруг этот Люциус Малфой со своим ритуалом и забрезжившая в сознании надежда на воскрешение Драко, а вслед за ним и ее родителей, братьев, Флер...

И все это разбивается о Северуса Снейпа, который, оказывается, к ней неравнодушен. Об этот Обливиэйт перед поездом, о вернувшиеся воспоминания. О тот факт, что она сама тоже к нему неравнодушна - иначе бы не случился тот секс. Потрясающий секс. Секс, который теперь помнился так ярко, а все, что было до Снейпа почти растворилось, стерлось, исчезло на уровне тела. Мозги помнили ясно, тело - смутно. Тело после Северуса Снейпа. Который теперь покалечен - ею, ее хреновым нестабильным порталом. Ох, Мерлинова борода!..

Рано или поздно дверь распахнется, войдет кто-нибудь из слуг Темного Лорда и потащит ее к нему на прием. А может, сразу на экзекуцию. Почему только не камера, а комната? Может быть, ей надо будет кого-нибудь убить - или послужить кому-нибудь жертвой. Все равно неясно, почему в обоих случаях ей следует быть выспавшейся.

Джинни потянулась за сигаретами в карман и обнаружила, что там пусто. Вытащили, суки. Последнее отобрали! Может, сработает «акцио»? Ха-ха, как бы не так. И на кой черт сдалась суперсила, если даже курево не наколдовать? Или это особая камера, блокирующая магию? Волшебная палочка так и осталась у Люциуса Малфоя. Полная задница…

Почему-то она подумала о Гермионе. Когда Джинни очнулась в доме Снейпа после бойни в Норе и месяца с лишним в тяжелом бреду, Гермиона была рядом. Интересно, где она сейчас? Оставалось только надеяться, что слуги Волдеморта ее не тронули. Может быть, они вообще не знали, что Джинни была там. А еще более вероятным вариантом является то, что Гермиона просто выполняла приказ Волдеморта, ухаживая за ней. Драко, помнится, что-то такое говорил, будто Гермиона находится под непосредственным патронажем Темного Лорда. Тот, мол, не гнушается использовать и грязнокровок, если это выгодно. А Гермиона была гарантией лояльности Снейпа...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Снейп. Ну вот, опять. Опять мысли закольцевались и обратились к нему. Чертовщина. Интересно, что теперь? Гермиона больше не рычаг воздействия на Снейпа, потому что они расстались. Потому что у него теперь другая. Так ведь? Или этот секс - просто спонтанная разовая акция, следствие осознания неминуемой смерти, порыв, ошибка, о которой потом придется сожалеть в "мирное" время? Хотя какое тут может быть мирное время, смешно!

Джинни поднялась с кровати и подошла к столу. Было бы странно найти здесь расческу, зеркало или хоть что-нибудь для приведения себя в порядок. Это все-таки тюрьма, а не отель со всеми удобствами. Мерлин, да появился бы уже здесь хоть кто-нибудь! Сидеть одной в темной комнате совсем не представлялось заманчивым.

Она подошла к двери и стала в нее барабанить. Может быть, так кто-нибудь придет и разберется с ней за все хорошее. Скорей бы! Мерлин, был бы хоть нож! Можно было бы подрезать пару Упсов для галочки. Выбежать, обследовать окрестности. Может быть, Гарри чудом жив, и удалось бы его спасти. Чутье подсказывало Джинни, что Гарри еще жив - вряд ли Волдеморт просил его доставить, чтобы просто так взять и убить без лишних слов. Вдруг еще есть хоть какой-то шанс его спасти?

...У тебя не получится его спасти, ты здесь не за этим, — возразил голос в ее голове.

Ну вот, опять эти глюки. Замечательно! Голоса в голове, сны от лица Волдеморта... Если у нее и впрямь есть какое-то важное предназначение, то Темному Лорду стоит поторопиться, а то она вот-вот окончательно свихнется и станет совершенно бесполезной.

— Кто-нибудь! Пожалуйста! — закричала Джинни, в очередной раз с силой стукнув дверь. Сумасшествие. Полное, полное бессилие! Сидеть и ждать, пока о ней вспомнят. Не иметь никакой возможности узнать, что со Снейпом! Только тишина. Убийственная, гнетущая тишина, которой нет конца и края.

Прошла вечность, прежде чем ее дверь действительно распахнулась. Джинни ждала пары Упивающихся, в масках и балахонах, делающих их всех похожими друг на друга и совершенно безликими, но вышло иначе. К ней послали женщину, скорее, даже девушку, которую Джинни сперва не узнала. А когда узнала, не могла поверить своим глазам: ничто в ней не напоминало прежнюю.

Гермиона зашла внутрь и смерила Джинни таким взглядом, которого от него уж точно невозможно было ожидать. Она держалась, по меньшей мере, как Люциус Малфой. Хладнокровно, отстраненно и едва ли не презрительно, но при этом с невиданным достоинством. Ее вид прямо-таки поражал воображение, хотя нельзя было не признать, что это ей шло. Черные одежды, бледная кожа, длинные развевающиеся волосы и этот новый, горящий чем-то непонятным взор придавали ее облику настоящую аристократичность и опасность, буквально леденящую душу. Так вот, какими становятся люди, когда вступают в ряды Упивающихся Смертью. От этой догадки Джинни передернуло, и это не укрылось от Гермионы.

— Ты создаешь слишком много шума, — сказала Гермиона. — К тебе бы все равно не пришли раньше, чем до тебя дошла очередь.

— О, у вас тут еще и очереди, — Джинни не удержалась от язвительности. — Неужели я попала в день открытых дверей? Гермиона, что ты вообще здесь делаешь? И что с тобой, черт возьми?!

— Пойдем, — холодно бросила та. — Я отведу тебя к Темному Лорду.

Джинни закатила глаза и фыркнула.

— Ты ведешь себя, как Упивающаяся, даже называешь его так же — Темным Лордом. Подумайте, право! Не ожидала от тебя. Впрочем, давай, веди меня к своему Господину. Я ведь за тем и пришла, чтобы с ним увидеться. Один вопрос: что с Северусом?

Новое, непроницаемое лицо Гермионы подернулось рябью. Ее карие глаза сузились, она приблизилась к Джинни и прошипела, не стараясь сдержать сочащийся из ее слов яд:

— Тебя это уж точно не касается, лгунья. А знаешь, я тебе почти поверила, когда ты сказала, что между вами ничего не было! Впрочем, сейчас это не имеет значения. Следуй за мной.