День саранчи - Натанаэл Уэст

Перекинув юношу через лошадиный круп, мистер Уиппл поскакал с ним в ближайшую больницу. Он скакал всю ночь и прибыл в пункт назначения лишь утром. Лема отнесли в операционную, где врачи не мешкая вступили в долгую борьбу за жизнь нашего героя. Врачи победили дорогой ценой: им пришлось ампутировать Лему ногу до колена.

Поскольку Джек Ворон исчез, мистеру Уипплу не было необходимости возвращаться на прииск. Он остался в городке, где была больница, и навещал юношу каждый день. Однажды он принес ему апельсин, в другой раз - букет полевых цветов, собранных им собственноручно.

Выздоровление Лема затянулось. За это время Кочерга Уиппл израсходовал все свои сбережения, и, чтобы поддерживать существование, экс-президент поступил на работу в конюшню. Когда Лем вышел из больницы, он тоже стал работать там.

Поначалу Лем никак не мог привыкнуть к деревянной ноге, которой его снабдили в больнице. Но ежедневная тренировка привела к тому, что он стал помогать мистеру Уипплу чистить стойла и скрести лошадей.

Разумеется, друзья не собирались до конца дней своих работать конюхами. Они пытались найти работу получше, но без толку.

У Кочерги был живой и изобретательный ум. Когда в очередной раз он бросил взгляд на скальпированный череп Лема, его осенила блестящая мысль. Почему бы не разбить палатку и не показывать желающим его юного друга-инвалида как последнего скальпированного белого человека и единственного уцелевшего в резне на реке Юба?

Поначалу наш герой прохладно отнесся к плану мистера Уиппла, но тому в конце концов удалось убедить своего подопечного, что это единственный способ избавиться от нудной работы на конюшне. Он пообещал Лему, что как только они подкопят немного денег, то займутся иным бизнесом. Из старого куска брезента они изготовили подобие палатки. Кроме того, мистер Уиппл приобрел по дешевке у оптового торговца ящик зажигалок. С этим скудным скарбом они и отправились в путь-дорогу.

Метод их работы отличался простотой. Они останавливались на окраине какого-нибудь приглянувшегося им городка и разбивали палатку. Лем заходил внутрь, а мистер Уиппл разгуливал вокруг, неистово колотя палкой в жестянку.

Вскоре вокруг него собиралась толпа, привлеченная шумом и грохотом. Описав достоинства керосиновых зажигалок, мистер Уиппл делал собравшимся «двойное предложение». За десять центов они могли не только приобрести зажигалку, но и, зайдя в палатку, поглазеть на единственного уцелевшего в великой резне на реке (Оба и полюбоваться на его свежескальпированный череп.

Дела у них шли не так бойко, как они предполагали. Хотя мистер Уиппл проявил себя отменным коммивояжером, у жителей городков, через которые лежал их путь, было мало денег, и они не могли позволить себе удовлетворить любопытство, как бы велико оно ни было.

Так они странствовали месяц за месяцем и однажды, по своему обыкновению, собирались разбить палатку на окраине очередного городка. В этот момент местный мальчуган доверительно сообщил им, что в местном оперном театре дается гораздо более картинное представление, причем совершенно бесплатно. Поняв, что бесполезно конкурировать со столь мощным соперником, друзья решили поглядеть, что это такое.

По всем заборам были расклеены афиши, и Лем с мистером Уипплом остановились перед одной из них.

БЕСПЛАТНО! БЕСПЛАТНО! БЕСПЛАТНО!

Кунсткамера американских кошмаров МОНСТРЫ ОДУШЕВЛЕННЫЕ И НЕОДУШЕВЛЕННЫЕ ВОЖДЬ ДЖЕК ВОРОН Приходите поодиночке Приходите все вместе БЕСПЛАТНО! БЕСПЛАТНО! БЕСПЛАТНО!

С. Снодграсс

Воодушевленные известием, что их краснокожий друг жив, мистер Уиппл с Лемом отправились на его поиски. Когда они подходили к зданию местной оперы, Джек спускался по ступенькам. Он страшно обрадовался и повел их в ресторан.

За кофе Джек поведовал о том, что человек из округа Пайк прострелил ему грудь и как он потом дополз до индейского поселка. Там его раны быстро затянулись благодаря чудодейственному снадобью, изготовляемому тамошними скво. Этим замечательным эликсиром он и приторговывал, когда не был занят в спектаклях «Кунсткамеры американских кошмаров».

Лем, в свою очередь, рассказал, как он был скальпирован и как вовремя вернулся мистер Уиппл, чтобы доставить его в больницу. Выслушав историю юноши, Джек страшно рассердился. Он осудил вождя Сатинпенни за экстремизм и заверил мистера Уиппла и Лема, что все уважаемые члены племени с неодобрением относятся к деятельности Сатинпенни.

Мистер Уиппл хоть и поверил словам Джека, но усомнился в том, что индейский бунт вспыхнул ни с того ни с сего.

- Откуда у Сатинпенни взялись автоматы и виски, столь необходимые для поддержания боевого духа воинов? - спросил он своего краснокожего друга.

Джек Ворон не смог ответить на этот вопрос, и мистер Уиппл загадочно улыбнулся, как человек, знающий кое-что, но не готовый пока поделиться своими соображениями.

28

- Я прекрасно помню годы вашего президентства, мистер Уиппл, - говорил Кочерге Сильванус Снодграсс. - Для меня будет большой честью принять в свою труппу вас и вашего юного друга, которого я также знаю и весьма ценю.

- Спасибо, - в один голос отвечали Лем и мистер Уиппл.

- Сегодня вы будете учить роли, а завтра выступите в нашем представлении.

Вышеописанная беседа состоялась благодаря протекции Джека Ворона. Увидев, в каком бедственном положении оказались его друзья, он предложил им оставить их собственное шоу и присоединиться к «Кунсткамере американских кошмаров».

Не успели Лем и Кочерга Уиппл покинуть кабинет Сильвануса Снодграсса, как открылась внутренняя дверь и туда вошел некий субъект. Если бы друзья увидели его, то сильно бы удивились. Более того, они бы перестали радоваться своей новой работе.

Это был не кто иной, как толстяк в пальто с бархатным воротником, агент 6348-ХМ, известный в определенных кругах как товарищ 3. Появление его в кабинете Снодграсса объяснялось очень просто: «Кунсткамера американских кошмаров» была вовсе не музеем монстров, призванным потешать публику. Это был центр антиамериканской пропаганды. Его финансировали те самые круги, на службе у которых состоял толстяк.

Снодграсс также стал одним из их агентов, ввиду невозможности зарабатывать на жизнь своими «поэмами». Как и многие другие поэты, он винил в своих неудачах не отсутствие таланта, но соотечественников. Его жажда революционных преобразований на самом деле была жаждой мести. Более того, утратив веру в себя, он счел своим святым долгом привить комплекс неполноценности всему американскому народу.

Как и значилось на афише, в кунсткамере были монстры одушевленные и неодушевленные. Сначала давайте познакомимся с последними, среди которых были произведения массового искусства, а также те предметы, которые вызывали гнев вождя Сатинпенни.

«Разве это могло быть простым совпадением?» - вопрошал впоследствии мистер Уиппл.

Проход, что вел в главный зал экспозиции, был украшен гипсовыми статуями. Наибольшее впечатление среди них производили Венера Милосская с будильником в районе диафрагмы, копия пауэровской «Греческой рабыни» с эластичными бинтами на руках и ногах и Геркулес, носивший грыжевой бандаж.

В центре главного зала красовался гигантский геморрой, освещавшийся изнутри электрическими лампочками, которые то гасли, то загорались, создавая ощущение пульсирующей боли.

Впрочем, кошмары Снодграсса не были связаны исключительно с медициной. Вдоль стен стояли столы, на них демонстрировались всевозможные предметы, замечательные тем, что материалы, из которых они изготовлены, были ловко закамуфлированы. Бумага выглядела как дерево, дерево как резина, резина как сталь, сталь как сыр, сыр как стекло, дерево как резина, резина как сталь.

На других столах были разложены инструменты двойного, тройного, а то и множественного назначения. Среди наиболее примечательных назовем точилки для карандашей, одновременно выполнявшие роль инструмента для очистки уха от серы, и консервные ножи-расчески. Кроме того, там было немало предметов, истинное назначение которых оказывалось не так просто разгадать. Посетитель видел цветочные горшки, которые на самом деле оказывались виктролами[55], револьверы, внутри которых были конфеты, и конфеты, в которых были пуговицы.

«Одушевленная» часть шоу проводилась на сцене оперного театра и называлась «Американский карнавал, или Проклятие Колумбу». Представление состояло из серии сценок, где показывалось,

•фонографы или патефоны фирмы «Victrola».

как преследуют квакеров, обманывают и убивают индейцев, продают в рабство негров, а детей истязают непосильным трудом.

Чтобы зрители уяснили связь между изображенным на сцене и показанным на выставке, Снодграсс произносил речь, где пытался расставить все по местам. Его аргументация, однако, не выглядела особенно убедительной.