Фантастика, 1978 год - Сборник

– В кино воину показывают, - сказал солдат.

– Смотреть страшно, - добавил Вилюе.

– Мне пора, - сказал солдат и посмотрел на звезды.

–Переночевали бы с нами, - предложил Вилюе. - Места ватит, спальный мешок найдется. Куда вы теперь пойдете - тьма кромешная, чего доброго, в трясину угодите.

– Надо. - Солдат встал. - Служба.

Солдат шагнул в темноту. Черный силуэт растворился в гумане. Мелькнул еще раз, закрывая отражение звезд в воде, и исчез. Вроде и не было человека.

– Я тут не заблужусь.

Эти слова прозвучали отчетливо, будто сказанные рядом, и люди на островке вздрогнyли.

Мужчинам не спалось. Легли они вместе со всеми, проворочались с боку на бок битых полчаса, но сон не брал. Сейчас они сидели на валежнике у погасшего костра. Пойдут покурить - так сказали женам.

Вилюе дымил уже не первой сигаретой, все оборачиваясь К палатке, темнеющей в густом тумане. Изредка находило непреодолимое желание взглянуть на сынишку, он вставал и, подкравшись к палатке, прислушивался. Внутри было тихо. Сынишка спокойно сопел, наверное, так и не поняв, что ему грозило час назад.

– Противная работа у этого солдата, - сказал Вилюе. - Даже ошибиться нельзя.

– Как вовремя он подоспел… - наверно, в десятый раз Повторил Ричардас.

– Вовремя…

Туман сгущался, плавающие в воздухе капельки увлажняли одежду, но мужчины не чувствовали ни сырости, ни холоДа. А за Неманом глухо грохотали взрывы, по небу блуждали лучи прожекторов - неяркие, размытые, как светлые полосы, Прочерченные на плохой бумаге. Грозно рокотали тяжелые самолеты. Видно, там проходили маневры, и тысячи человек - солдаты, офицеры, генералы - не спали этой ночью.

– Даже ночью человеку выспаться не дают!… - буркнул Вилюе.

– Бывает, эти занятия нужны и в мирное время… А тебя мало старшина гонял.

– Я санитаром был, - огрызнулся Вилюе.

–И почему он сам не бросился тогда к сынишке?…

Вдали все грохотали взрывы, а ночные птицы на болоте молчали.

– Это уж кто кем захочет… - протянул Ричардас.

В стороне моста внезапно взметнулся слепящий столб пламени. Белый неестественный свет озарил болото, и мужчинам; показалось, что остов моста ожил, взметнулся в воздух и застыл - в одно мгновение.

Долетела запоздалая взрывная волна.

– Неужели… ошибся? - прошептал Вилюе.

– Наверно, учебная грохнула. Или зверь какой на мину напоролся, - спокойно возразил Ричардас.

– Завтра с самого утра уходим отсюда.

– Да уж, после этого клюкву собирать не станешь… Такое впечатление, будто на фронт угодили.

– Какое счастье, что можно идти спать и завтра мирно проснуться, - улыбнулся Вилюе.

Этот взрыв был последним. Стало совсем тихо. Погасли лучи прожекторов - одновременно, вместе с эхом взрыва. Опять тоненьким голоском пискнула иволга и тут же замолкла - видно, решила, что не годится ей, дневной птице распевать среди ночи. До шоссе было далеко. Гуськом шли они узкой тропой, протоптанной через поле, и Вилюе шагал последним. Дети скоро угомонились и стали ныть, но матери молча тащили их за ручонки, будто боясь опоздать. А спешить было куда. Наконец-то показалось шоссе. Издали светилась автобусна остановка, отмеченная желтым диском.

Доска с расписанием облупилась. Но Ричардасу удалocь кое-как разобрать, что автобус на Вильнюс придет через чac. Он огляделся.

Вилюе стоял в стороне от всех и глядел куда-то вдаль.

– Послушай… - сказал, подойдя к нему, Ричардас. - Нет, пожалуй, не стоит…

– Да, говори.

– Ерунда, - махнул рукой Ричардас. - Правда, всякая чепуха в голову лезет. Даже странно… Давай погуляем, чего тут торчать…

Вилюе послушно последовал.

Шагали они по обочине шоссе. Пришли довольно далеко, но Вилюе ни о чем не спрашивал - куда они идут, что хотел сказать Ричардас. Пожалуй, Вилюе даже не заметил, как далеко они ушли от остановки.

– Мне все время кажется, что я уже видел этого солдата, - наконец заговорил Ричардас. - Действительно странно.

– Надо было спросить.

– Я только сегодня вспомнил.

– Много ездишь. Встречаешься с людьми.

– Вот именно, встречаюсь…

Чуть поодаль от шоссе стояло длинное кирпичное здание, обнесенное живой изгородью из боярышника. Во двор вела посыпанная щебнем дорожка.

– Школа, - пояснил Ричардас. - Зайдем?

Вилюе только пожал плечами. Времени еще было много, и ему все равно, куда идти. Не хотелось возвращаться на остановку, ему не о чем было говорить с женой.

Коридор с белыми стенами, на которых висели плакаты, диаграммы и стенгазеты, пустовал. Только в классах, за дверьми, на которых чернели таблички со светлыми римскими цифрами, приглушенно звучали голоса учителей.

– Все на уроках, - сказал Вилюе и почему-то грубо добавил: - А ты, конечно, вздумал корреспонденцию написать? На автобус не успеем.

– Надеюсь, дверь не заперта…

Вилюе не понял.

Ричардас толкнул одну из дверей, и она приоткрылась.

На полках были разложены искореженные шлемы, ржавое дуло пулемета, осколки снарядов, пожелтевшая тетрадка. Напротив, на стене, висел большой портрет солдата, видно, переснятый со старой фотографии.

– Я знал, что это он, - негромко сказал Ричардас. - Не ошибся…

Под портретом чернела надпись: “Погиб 22 июня 1941 года, взрывая мост с фашистскими танками”.

– Нет! - закричал Вилюе. - Нет!…

Перевод с литовского В. Чепайтиса

ГРИГОРИЙ ТАРНАРУЦКИИ Живая вода

– Не давайте Марьину открывать шампанское, он всех обольет.

– - Кто, я оболью?

Через стол протягивается огромная пятерня Гречкова и крепко обхватывает бутылку.

– Дай мне. У меня все же тонкие пальцы хирурга, а ты у нас теоретик. Зинка, не подставляй свой фужер, ты достаточно валерьянки перед экзаменом наглоталась.

Хлопает пробка. Бутылка взрывается пенистым фонтаном.

Девчата с визгом вскакивают, отряхивают платья. Потом все хохочут.

– Предлагаю выпить на антибрудершафт, - смахивая с пиджака капли, говорит франтоватый Лебедев. - Хочу тебя, Марьин, на “вы” называть.

– Вот подожди, сделается Володька академиком, вообще: не поговоришь запросто. Встанет в дверях этакая пышнотелая секретарша и проворкует: “Владимир Андреевич заняты. Они важные научные проблемы решают”.

– А я скажу, что академик Марьин задолжал мне еще co стипендии пять рублей.

– Ой, мальчики, неужели уже наступил другой год? Наш последний студенческий.

– У тебя, Зинка, все шансы его продлить, если опять завалишь зачет у Гаврилова.

– Не завалю. Надену такую мини-юбку, что старика инфаркт хватит.

– Инфаркт хватит, - передразнивает Гречков. - Эх ты мини-врач!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});