Формула Бога. Восхождение - Юрий Витальевич Яньшин

участвовать в этой авантюре, однако пришедший к вам за визой, нашел какие-то слова, которые убедили вас поступить так, как ему хотелось.

— Дальше, — произнес чуть слышно Гавриил, прикрывая глаза и всем телом утопая в кресле. Лицо его было белым, как мел.

— К подделке подписи врио начальника отдела контроля и наблюдения вы явно непричастны. Не ваш уровень, да и не стали бы вы заниматься таким откровенным преступлением.

Гавриил кивнул, не открывая глаз. А Захария с еще большей уверенностью в голосе продолжал:

— А вот за ходом операции явно следили в прямом эфире и даже не исключено, что из кабинета самого Вершинина, зная, что тот приходит не раньше восьми утра. Если спросить дежурную смену, работавшую в то утро, то они наверняка подтвердят мои предположения.

Гавриил дернул уголком губ, но глаза не открыл, и лицо оставалось в целом, спокойным.

— Операция пошла по незапланированному сценарию. Вернее будет сказать, по запланированному, но в соответствии с первоначальным приказом. Вы это сразу поняли. И еще вы поняли, что в это дело вмешалась куда более могущественная сила, чем сила и авторитет серафимов. Поняв и сопоставив эти два факта, вы испугались. Причем испугались настолько сильно, что не смогли скрыть свой испуг даже спустя несколько часов, к моменту нашей встречи.

Лицо архангела внешне оставалось спокойным, только еще более побелевшим, а вот пальцы рук, до сих пор лежавшие на подлокотниках, вцепились в них так, что ногти побелели от внутреннего напряжения. «А ведь его сейчас запросто может инсульт хватить» — в испуге за шефа подумал Захария, однако продолжил:

— Так вот… Я и хочу узнать от кого и какую информацию вы получили относительно меня, что согласились участвовать в этом деле.

В гостиной повисла гробовая тишина. Гавриил почти не подавал признаков жизни, кажется, что даже и не дышал. Захария тоже не хотел первым прерывать молчание. Прошла пара миллионов лет — где-то на краю Вселенной взорвалась сверхновая, где-то столкнулись в немом и яростном противоборстве две Галактики, где-то начало сворачиваться и скатываться в рулон целое пространство. Во всяком случае, именно так показалось Захарии, в ожидании реакции Гавриила, но тот по-прежнему хранил гордое молчание. Первым, естественно, опять не выдержал Захария:

— Поверьте мне, товарищ генерал, меньше всего на свете мне бы хотелось устраивать ссоры между нами. Я всего лишь хочу прояснить свое двусмысленное положение и найти взаимоприемлемое решение по сложившейся ситуации.

Веки старого ангела дрогнули. Он казалось с трудом, словно тяжеленные люки лацпортов, открыл глаза. Еще какое-то время посидел, молча, Захария его не торопил, а затем, повернувшись всем корпусом в кресле к собеседнику, протянул руку и взял фужер со стола. Немного пригубил из него и поставил обратно.

— Хорошо. Я расскажу тебе все. А ты слушай и не перебивай.

— Да. Я обещаю не перебивать, — сказал Захария и в свою очередь взял со столика фужер, но пить пока из него не стал, согревая теплом своих ладоней, как рекомендуют все специалисты по дегустации вин.

— Начну издалека, — шеф опять откинулся на спинку кресла и прикрыл веки. — Ты ведь прекрасно знаешь, что генетика, хоть и шагнула далеко вперед в деле указания на предрасположенности живых организмов к тем или иным заболеваниям, все же не слишком сильно преуспела в точном предсказании судьбы того или иного «реципиента». Основные их прогнозы крутятся возле суждений «два лаптя — влево от Солнца, а три лаптя — вправо». Так получилось и с Кругловым, в тело которого было решено подсадить тебя. Генетики предсказали ему раннюю кончину от болезни сердца, но затруднились с более точным прогнозом. Мы, конечно, ждали твоего скорого возвращения, но не думали, что оно будет настолько скорым. Более менее точно дают прогнозы именно серафимы из надзорной инстанции, неспроста же за ними закрепилось мнение, как о ясновидящих, пророчества которых сбываются в почти 90 % случаев. А если учесть их недобрую славу, как о «повелителях случая», которые запросто могут поменять обстановку, на удобную для них… В общем сам понимаешь, не доверять полученной от них информации, у меня не было никаких причин. Так вот, в конце каждой декады месяца, как обычно, Надзорная инстанция в автоматическом режиме спускает нам списки предположительно подходящих к концу операций для того, чтобы ПВ-служба могла приготовиться к возвращению командировочных, а отдел контроля и информации усилил наблюдение во избежание внештатных ситуаций. Списки большие — до нескольких сот человек иногда доходят в декаду. Списки, как мне известно, составляются в не менее трех экземплярах — «кучерам», «шпионам» и для меня. На основании этих списков по отделам готовятся приказы. Первый из упомянутых тобой приказов, как раз и был из этой серии. Тот список, что предназначен для меня, проходит через секретаря. А так как ты у нас не простой «полевой агент», а агент завершающий свою деятельность в таковом качестве, приказ о завершении операции с тобой лег на стол секретаря вместе со списком. Ирия уже давно была в тебя заочно влюблена и не скрывала этого, по крайней мере, от меня, поэтому очень тщательно следила за твоей судьбой, у нее даже твое фото на столе стоит в рамочке. И уж она точно знала, кто скрывается под шифром «103».

«Так вот откуда у нее была фотография для автографа! Она просто взяла ее со своего стола!» — подумал Захария и счастливо улыбнулся. Однако быстро погасил улыбку, косясь на шефа. Но тот, к радости полковника, не открывал глаз, а потому ничего не заметив, продолжал:

— Узнав по цифрам шифра тебя, она тут же побежала ко мне с вестью, что ты возвращаешься. Поверь, я тоже был этому рад, хоть и не ждал твоего возвращения так быстро, поэтому, не дожидаясь его, издал свой приказ о присвоении тебе очередного звания. Однако уже утром 12-го июля я получаю срочную гравиграмму из штаб-квартиры. От самого серафима Исраэля с требованием немедленно явиться пред его светозарные очи. Ослушаться я не мог, да, честно говоря, и не видел причин к тому, поэтому тотчас и явился в кабинет Исраэля.

Гавриил резко выдохнул и сделал большой глоток из фужера. Захария последовал его примеру, но его глоток был гораздо меньше. Архангел немного помолчал, набираясь сил, а затем продолжил, но глаза уже не прикрывал и Захария заметил, как огоньки загорелись в зрачках шефа, словно маленькие бесенята, просящиеся наружу:

— Только я переступил порог, как он прямо в лоб спросил у меня, помню ли я историю нефилима Люцифера. Я сказал, что забыть такое нельзя. Тогда он