Великий Гусляр - Кир Булычев

Мирон Иванович стал глядеть вниз по реке. Вечерело, оттуда тянуло сырым, еловым воздухом и он представил себе, как завтра рано утром они поплывут на катере к Веселому омуту. По реке будет плыть утренний туман, а потом они будут есть шашлыки и весело беседовать.

И тут он уловил движение у поручней. Он быстро поглядел в ту сторону и увидел, что девушка, та самая, взгляд которой он перехватил в ресторане, стоит совсем близко. И в этом не было ничего удивительного, потому что бывают счастливые вечера, когда все в жизни получается, когда судьба идет тебе навстречу, даря славных собеседников и неожиданную щемящую встречу.

– Вы курите? - спросил Мирон Иванович, обычно крайне стеснительный с девушками. Но сейчас в нем жило глубокое убеждение, что девушка вышла на палубу именно из-за него, что она ждет, когда он осмелится к ней обратиться и не возмутится такой прямоте.

– Нет, спасибо, - сказала девушка, - я не курю.

– Душно стало? - спросил Мирон Иванович, смело разглядывая девушку и удивляясь ее тонкости, изяществу, хрупкой и угловатой линии плеч и рук, светящейся в полутьме голубизне платья, а главное, естественной воздушности небрежно парящих над плечами русых волос.

– Нет, - ответила девушка, поглядев на него в упор, и Мирон Иванович осознал ее глаза - они раскрылись навстречу ему, голубые, а может серые, но впитавшие в себя отблески бесцветного сумеречного неба, большие и доверчивые.

– А почему? - вдруг защекотало в груди. Она должна сейчас ответить, и от этого ответа в его жизни все может перемениться - то был момент сладкого страха, вызвавшего такую слабость в ногах, что Мирон Иванович быстро выкинул сигарету за борт и вцепился в поручень.

– Я вышла вслед за вами.

– А, - сказал Мирон Иванович. Стеснение и щекотание в груди не прошло, а усилилось, но никакого ответа он придумать не смог.

– Мне надо с вами поговорить, - сказала девушка и чуть приблизилась к нему, можно было протянуть руку и дотронуться до ее тонких пальцев. Но конечно Мирон Иванович не посмел этого сделать.

Мирон Иванович молчал. Девушка заговорила тихо, как будто они были на свидании, когда близко злые любопытствующие уши и нельзя им открыться.

– О чем... поговорить?

– О вас, Мирон Иванович.

– А вы откуда знаете, как меня зовут?

– Я вас увидела еще вчера, - сказала она, - и узнала ваше имя.

Трап, ведущий на палубу, заскрипел, кто-то поднимался. Девушка еще тише, настойчивее чем прежде, сказала: - Я вас буду ждать на берегу. Не спешите, я дождусь.

На палубу поднялся заместитель директора.

– Ты здесь, - сказал он, - а я уж решил, что утонул. - Он подошел к Мирону Ивановичу, обняв его за плечо мягкой несильной рукой. - Пошли вниз. Директор хочет тост сказать.

Девушки на палубе не было.

Мирон Иванович вырвался из дружеской компании только через полтора часа. Мирон не мог сказать старшим товарищам, что у него свидание с девушкой, имени которой он не знает. Впрочем для себя он не называл встречу с девушкой свиданием - это было не свидание, а нечто высшее - как юношеская мечта.

Он извелся за последний час, потому что официантка не спешила со счетом, а директор желал, чтобы к кофе принесли ликер, которого в ресторане не было.

После каждой досадной задержки Мирон Иванович представлял себе как девушка смотрит на часы и уходит, растворяется в синей тьме, навсегда. Она же не местная! Мирон Иванович работает здесь второй год, но никогда ее не видел. Может приехала к кому-нибудь на студенческие каникулы? Или туристка?

На выходе из трюма висело зеркало и пока его спутники получали в гардеробе шляпы, он украдкой поглядел на себя. Обычно он не переоценивал своих мужских качеств и зеркал не замечал. Но сейчас посмотрел, даже расправил плечи и убрал недавно приобретенный животик. И тут же пожалел, что поддался слабости.

На берегу Мирон Иванович крутил головой, стараясь увидеть девушку. На высокий берег тянулась деревянная лестница. Наверху горели огоньки окраинных домов, по откосу росли кусты - но девушки нигде не было. Мирон Иванович огорчился и чуть не дал себя отвезти домой на директорской машине. Но наверху лестницы он вдруг заупрямился и заявил, что пойдет домой пешком.

– Ладно, - сказал директор, - гуляй, пока молодой, в машине еще наездишься.

Заместитель директора засмеялся этой шутке.

Машина уехала, Мирону Ивановичу не хотелось уходить, надо было справиться с разочарованием. И тут он услышал голос:

– Вы заставляете себя ждать.

– Ой, - обрадовался Мирон Иванович. - Неужели вы меня дождались? Я этого даже не ожидал. Знаете, это как... как небо в алмазах.

– Преувеличение, - сказала девушка и в ее голосе Мирон Иванович уловил улыбку. - Вы меня проводите?

– Если бы вы знали, - сказал Мирон Иванович доверчиво. - Как было трудно уйти. Вы поймите меня правильно. Они такие милые люди, а иногда чувствуешь необходимость общения.

– Милые? - сказала девушка, будто в сомнении.

Она пошла по набережной, Мирон Иванович в два шага догнал ее и стал размышлять, имеет ли он моральное право взять ее под руку или это будет нетактично.

– Вы их не знаете? - сказал Мирон Иванович. - Вы местная?

– Нет.

– А как вас зовут? А то получается смешно, вы меня знаете, а я вас нет.

– Меня зовут Таней, - сказала девушка.

– Вы на каникулы приехали?

– Простите, Мирон Иванович, - сказала девушка, - но разговор сейчас не обо мне.

– Конечно, - согласился Мирон Иванович и вдруг понял, что ему нельзя взять девушку под руку - что-то в ее голосе запретило ему это сделать.

– О чем же? - спросил он.

– Разговор пойдет о ваших ошибках, - сказала девушка.

– Правильно, - согласился Мирон Иванович. - Грешен. Ошибался.

– Вы еще можете исправиться, - сказала девушка.

– Надеюсь, - сказал Мирон Иванович и взял девушку под руку.

Та освободила руку, без враждебности, но очень равнодушно, словно смахнула бабочку.

– Я весь внимание, - сказал Мирон Иванович, совсем не обидевшись.

– Сегодня вы наконец-то решились снести часовню.

– Часовню? А, часовню? Это непринципиально.

– Вам ее не жалко?

– Жалко, - сказал Мирон Иванович. - Очень жалко. Она такая милая. Чудесная часовня. Но мешает движению.

– Так вот, Мирон Иванович, - сказала девушка. - Часовню мы вам сносить не дадим.

– Ну и отлично, - согласился Мирон Иванович. Ему совсем не хотелось ссориться с девушкой. - А у вас платье так нежно светится. Как вы этого добиваетесь?

– Вы меня поняли?

– Я вас понял. Пускай стоит.

– Значит вы ничего не поняли. Вы отлично знаете, что в понедельник, пользуясь вашим потворством, директор завода часовню снесет. А вы потом, когда приедет Елена Сергеевна или когда к вам прибегут возмущенные пенсионеры, разведете руками, и будете отчаянно доказывать, что часовни и не было, а если была, то никому не нужна.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});