Трагедии - Еврипид

Следующее издание — первое полное издание Еврипида на русском языке — вышло лишь в 1969 г. в издательстве «Художественная литература» в двух томах под ред. В. Н. Ярхо. Здесь текст Анненского был по большей части восстановлен: все трагедии, напечатанные самим поэтом, воспроизводились по этим прижизненным изданиям, и лишь «Вакханки» (самый ранний и неудачный из переводов Анненского) и некоторые места в других трагедиях печатались по редактуре Зелинского. Однако в это издание была внесена редактура другого рода: были выброшены все фантастические ремарки Анненского (пощаженные Зелинским), а членение текста на «действия», «музыкальные антракты» и «исход» было заменено членением на «эписодии», «стасимы» и «эксод». Трагедии «Просительницы» («Умоляющие») и «Троянки» были напечатаны в переводе С. В. Шервинского, сделанном специально для этого издания. В 1980 г. это издание было повторено (с новым комментарием) в издательстве «Искусство»; «Просительниц» и «Троянок» для него перевел С. К. Апт (хотя в это время уже стало известно, что, по крайней мере, первая в переводе Анненского сохранилась в архивной рукописи).

Предлагаемое читателю новое издание впервые дает полного Еврипида в подлинном переводе И. Ф. Анненского. Все трагедии, печатавшиеся при жизни поэта, воспроизводятся по этим прижизненным изданиям, включая и «Вакханок». Правка Зелинского снята не только там, где его текст можно было сверить с прижизненными изданиями, но и там, где его можно было сверить с рукописями, хранящимися в фонде Анненского в РГАЛИ — в «Андромахе», «Ифигении в Тавриде» и первых 483 стихах «Гекубы». Таким образом, редактура Зелинского поневоле сохраняется только в «Гераклидах», «Елене» и частично в «Гекубе», рукописи которых остаются недоступны. Ремарки Анненского всюду восстановлены. Мы позволили себе лишь унифицировать транскрипцию некоторых собственных имен («Пенфей» вместо «Пентей», «Гекуба» вместо «Гекаба», «Итака» вместо «Ифака», «Тесей» вместо «Фесей»). «Умоляющие» печатаются по наборной копии, сохранившейся в архиве издательства Сабашниковых в рукописном отделе РГБ. «Троянки» печатаются по автографу (отчасти беловому, отчасти черновому), сохранившемуся в архивном фонде И. Анненского в РГАЛИ. Архивной сверкой текста занимался М. Л. Гаспаров. Составители приносят глубокую благодарность В. Гитину, который поделился с ними материалом подготовленной им книги «Неизданный «Театр Еврипида» Анненского» («Умоляющие» и «Троянки» с сопровождающими их статьями, статьи Анненского «Еврипид и его время» и «Афины V века» и др.) — это позволило уточнить многие чтения в неразборчивом черновике «Троянок».

В.Н. Ярхо

«АЛЬКЕСТА»

«Алькеста» была поставлена на Великих Дионисиях в 438 г. до н. э, в составе тетралогии, в которую входили несохранившиеся трагедии «Критянки», «Алкмеон в Псофиде» и «Телеф». Поскольку «Алькеста» занимала здесь четвертое место, обычно отводимое для драмы сатиров, некоторые исследователи стремятся найти в этой драме юмористические или даже бурлескные ситуации, но такие попытки едва ли основательны: бытовой элемент, несомненно присутствующий в образе Ферета, обрисованного не без доли иронии, в принципе не отличает его существенно хотя бы от кормилицы в «Ипполите», а в этой трагедии никто не станет искать черты драмы сатиров. Близость «Алькесты» к названному жанру пытались усмотреть также в образе Геракла — одного из любимых персонажей драмы сатиров, комедии и народного фарса; между тем в «Алькесте» Геракл играет самую положительную роль, и его борьба с демоном смерти за ушедшую из жизни Алькесту как раз приводит трагедию к счастливой развязке, позволившей Еврипиду заключить ею тетралогию. Именно благополучный конец, отнюдь не частый в трагедиях Еврипида 430-420-х годов, скорее всего объясняет постановку «Алькесты» вместо сатировской драмы, к которой наш поэт вообще не испытывал особого влечения (см. т. II, с. 600).

Тетралогия, которую заключала «Алькеста», заняла второе место; первая награда была присуждена Софоклу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Хотя гомеровский эпос знает имена Адмета, Алькесты и их сына Евмела, участника Троянской войны («Илиада», II, 713 — 715, 763; XXIII, 288 — 289 и сл.), в поэмах нет никаких намеков на миф о добровольной смерти и воскресении Алькесты; он был обработан впервые, по-видимому, только в каталогообразной поэме «Зои», приписывавшейся Гесиоду. От нее дошли лишь незначительные отрывки, и содержание мифа известно по позднеантичным пересказам. Из предшественников Еврипида сюжет «Алькесты» получил обработку в несохранившейся одноименной драме аттического трагика Фриниха (первая четверть V в.), из которой Еврипид заимствовал образ бога смерти Танатоса (у Анненского он назван демоном смерти) и его борьбу с Гераклом за умершую Алькесту.

Имя героини трагедии Alcesus, на русском языке правильнее всего транскрибируется «Алкестида». Анненский предпочел вариант «Алькеста», легче ложившийся в стих; Ф. Ф. Зелинский по своему усмотрению переделал его в «Алкесту». В «Театре Еврипида» 1906 г. трагедия напечатана с посвящением Е. М. Мухиной, жене педагога — сослуживца Анненского и его постоянной корреспондентке, и с эпиграфом «The strangest, saddest, sweetest song of his / Alcestis... — R. Browning» («...самая странная, скорбная, сладкая песнь о его Алкестиде...») — из поэмы Р. Браунинга на сюжет легенды о том, как афинские пленники на чужбине получили свободу за то, что спели победителям песни из последних трагедий Еврипида.

«МЕДЕЯ»

«Медея» была поставлена на Великих Дионисиях в 431 г. до н. э., открывая тетралогию, в которую входили трагедии «Филоктет», «Диктис» и сатировская драма «Жнецы», утерянная уже в александрийскую эпоху. Первую награду завоевал Евфорион, сын Эсхила, вторую — Софокл; Еврипид удостоился третьего места, что при трех соревнующихся было равносильно провалу.

История Медеи является составной частью мифа о походе аргонавтов, известного из наиболее древних литературных памятников — «Илиады» (VII, 468; XXI, 41; XXIII, 747), «Одиссеи» (XI, 256 сл.; XII, 69 — 72) и Гесиодовой «Теогонии» (956 сл.). Первой дошедшей до нас подробной литературной обработкой этого мифа является обширное повествование в IV Пифийской оде Пиндара (ст. 67-255). В самой трагедии содержатся многочисленные намеки на важнейшие моменты сказания, которые здесь целесообразно вкратце изложить. Когда Ясону, посланному в Колхиду его дядей Пелием, царем Иолка в Фессалии, пришлось вступить в бой с огнедышащими быками и драконом, сторожившим золотое руно, полюбившая его Медея помогла ему укротить быков и дракона, а сама решила последовать за ним в Грецию (ст. 478 — 485, 502 сл.). Чтобы задержать своих родных, преследовавших аргонавтов, Медея при отплытии из Колхиды убила захваченного ею брата (ст. 167, 1334) и разбросала куски его тела по берегу; пока потрясенные родственники собирали растерзанные члены юноши, аргонавты успели отплыть. Прибыв в Иолк уже в качестве супруги Ясона, Медея уговорила дочерей Пелия совершить волшебный обряд, который должен был вернуть ему молодость, но коварно обманула их, и старый царь умер мучительной смертью (ст. 9 сл., 486 сл., 504 сл.), после чего Ясону с женой и сыновьями пришлось искать приюта в Коринфе (ст. 10 — 13), где Ясон и задумал жениться на дочери местного царя Креонта (ст. 551 — 554). Оскорбленная Медея, решив отомстить сопернице, послала ей через своих детей отравленный наряд и, когда стало известно о гибели царевны, бежала из Коринфа, оставив сыновей под защитой храма Геры. Однако коринфяне не посчитались с неприкосновенностью храма и в гневе убили детей, за что впоследствии должны были ежегодно приносить искупительную жертву. Реминисценции этого варианта мифа в ст. 1304, 1379 — 1383 не получают удовлетворительного объяснения, поскольку Еврипид видоизменил традиционное сказание, сделав виновницей гибели детей самое Медею.

«ГЕРАКЛИДЫ»

Хотя о времени постановки трагедии не сохранилось документальных данных, оно определяется достаточно точно из сопоставления ее текста с фактами Пелопоннесской войны. В своем пророчестве Еврисфей обещает жителям аттического Четырехградья (см. ниже), что он и после смерти будет защищать их от вражеского нашествия (ст. 1030-1037); эти слова имели смысл только весной 430 г., ибо во время первого вторжения летом 431 г. спартанцы действительно воздержались от разорения Четырехградья в память о своих предках Гераклидах, а уже летом 430 г. опустошили всю Аттику без разбора (Фукидид, II, 55-57). Затем, в финале трагедии очевидно противопоставление афинян, гуманных в своем отношении к пленникам, жестоким спартанцам, и это противопоставление прозвучало бы лицемерно, после того как осенью 430 г. афиняне убили захваченных ими у фракийского царя Ситалка спартанских послов. Следовательно, единственной возможной датой для постановки «Гераклидов» остается весна 430 г.