Из Тени (Dragon Age) - Krilena

наведаться и ожидали найти там засевших в засаде последних венатори. Но они опоздали.

— Ей, босс. Тут ломоногий задохлик сам решил немного руки замарать, — отчитался Железный Бык, когда на правах главного тарана команды первым ворвался в помещение. За ним прошли остальные.

Безумец стоял у книжного шкафа и в сторону отряда даже не глянул, всем своим видом показывая, что высокая орлейская поэзия его интересовала намного больше. А тем временем неподалёку валялись тела нескольких имперских магов без следов насильственной смерти — сопорати даже не хотелось узнавать, как они умерли, да и вестись на показуху магистра — тоже. Бык и вовсе фыркнул, передёрнул массивными плечами, вспомнив при каких обстоятельствах он с этой хромающей опасностью впервые встретился, и решил лучше обыскать магов. Хотя по профессиональной привычке глаз с имперца не спускал.

— Ты всё это время был рядом и не мог помочь?! — возмутилась Кассандра, не оценив зазнайство на пустом месте от мага-эгоиста.

— Моего участия не предполагается, — голос мужчины был спокоен до комичного на фоне возмущённой воительницы. — Я лишь наблюдаю за вами.

— Ещё, похоже, и развлёкся тем, как эти, — с отвращением указал Бык на мёртвых венатори, устроивших бесчестную резню, — крыло «раскрасили».

— Ничуть. Совершённая здесь дератизация — пустое расточительство. Столько потерянных свойств. Хотя не буду отрицать, что меня позабавило наблюдать за хвалённым различием в отношении к рабам в Империи и слугам в церковном Тедасе — точнее за его полным отсутствием.

По авторитетному мнению Церкви, это Тевинтер — Империя Зла и людских пороков из-за отношения к бесправным рабам как к вещам, но зато, когда надо, ради Игры можно и десятками слуг пожертвовать и не даже не заметить. Ведь если бы Селина поставила в людской стражу, то хотя бы нескольким эльфам удалось спасти. Но в итоге, сновидец был уверен, жертв сегодняшнего вечера даже никто оплакивать не будет.

И если Солас вполне понял упрёк магистра в таком неприкрытом лицемерии юга, то вот остальные словами имперца не прониклись.

Искательница была в ярости — по её пальцам сжатым в кулаки до побеления костяшек было видно, насколько она боролась с желанием заслуженно всыпать магу. Не из-за его происхождения, как было когда-то, — сейчас её уже убедили, что этот человек — не копия Корифея, и его не надо ненавидеть и желать усмирить просто за то, что он первое порождение тьмы. В своём происхождении Безумец не виноват, как и в том, что его выкинуло из Тени в день Конклава, а вот в своём поведении — очень дальше. Кассандра видела, как мужчина любезно и вежливо разговаривал с Сенешалем, давая понять, что ему от происхождения не только кровожадность досталась, но и манеры. Зато сейчас ничего этого нет — есть надменность, напыщенность, чванливость и целый ворох высокомерия, когда, казалось бы, они объединились ради одного хорошего дела — противодействие планам Корифея. И он делает это специально, смеётся ей прямо в лицо — вот что выводило Кассандру из себя.

«Неужели такие «герои» Ему угодны?» — тяжело выдохнула воительница, почти рыкнула и всё же стремительно направилась к сомниари, но пока не чтобы отлупить по заслугам.

— Кончай паясничать, малефикар! — рявкнула женщина, вырвала из его рук книгу, не очень аккуратно запихнула её обратно, повредив каптал и рёбра обложки, а затем грозно впилась в силуэт хромого мага. — Лелиана сказала, что ты будешь помогать — так помогай. Иначе проваливай. У нас нет времени на твои кривляния!

Сейчас всему их шаткому миру грозило закончиться смертоубийством. Стоящие слишком близко нетерпящие друг друга люди были готовы нанести удар: рука Искателя лежала на эфесе меча, а рука мага держала посох, который уже соорудил защитные заклинания. К счастью, у них обоих было понимание, что их конфликт не стоит того, чтобы за него лишаться перспективного сотрудничества с Инквизицией или терять мага, кто единственный может безболезненно спасти мир от Бреши.

— Придётся терпеть, perrepatae. Как терпят твою некомпетентность на этом балу.

Хмыкнув, Безумец показательно опять достал ту несчастную книгу и вместе с ней решил отойти в сторону, чтобы вновь держать дистанцию от воительницы, отношения с которой у него не заладились с самого начала. Что впрочем их обоих устраивало, чем лживые любезности.

— Что касается увиденного — мои измышления почти не отличаются от ваших озвученных, — Безумец прошёл в угол комнаты, в котором лежала окровавленная эльфийка-уборщица, даже после смерти так и не выпустившая из руки щётку. Магистр, чтобы не испачкать кровью сапоги и полы плаща, тростью пошевелил уже остывшее тело так, чтобы все могли увидеть рану. Смерть её наступила вследствие одного сильного удара режущей кромкой оружия, который только из-за не совсем правильного (видимо, из-за спешки) угла не лишил бедняжку головы. — Если судить по характеру ранения, венатори преследовали только цель устранить свидетелей. И ослушаться приказ они настолько сильно боялись, что буквально ни один из них не позволил себе воспользоваться беспомощностью жертв, устроив на них охоту или хотя бы ради забавы дать шанс на сопротивление.

— Мы нашли одного — помимо дыры в животе у него были исполосованы руки и лицо. Видимо, исключение — просто один такой бойкий нашёлся. Но, к сожалению, это ему не помогло.

В ответ на замечание Быка магистр совсем нездорово посмеялся: нет, бойким этот раттус не был, а вот невезучим — уж точно. Кто увидел его веселье, предпочли отвести взгляд и не задумываться.

— Значит, им настолько было важно скрыть свою деятельность. И задумали они не только нападение, — подытожила Кассандра.

— Что насчёт герцога? По-твоему, такое очевидное подстроенное убийство эмиссара не может быть его двойной игрой? — спросил Солас, собственно, возвращаясь к спору, который начался ещё в саду.

— Сомневаюсь. Этот ход слишком искусен для прямолинейного даже в своих угрозах герцога. Прямая конфронтация — вершина его дипломатии. Впрочем, чего ещё ожидать от солдата? — на последнем слове Безумец даже без какой-либо завуалированности глянул на Кассандру.

— Как остроумно, хромой, — фыркнула Правая рука.

— По крайней мере ты понимаешь намёки.

— Про Быка ты тоже самое скажешь или тут же смелость посеял? — воительница правильно заметила, что в сторону кунари магистр старается не смотреть без надобности. Он, конечно, объяснит это своим пренебрежением к кунарийской расе, но все были уверены, что такого задохлика просто не может не тревожить здоровенный кунари, который выше его на голову, а по ширине плеч различия между ними ещё более ощутимы. Не в пользу имперца, конечно же.

— Ваш кунари — шпион. На него сказанное мной не распространяется по определению.

— А я и не знал,