Плата по старым долгам - Эдуард Ростовцев

Клуб объединения подавлял своими размерами, обилием мрамора, хрустальных люстр, просторами вестибюлей, залов, невесть для чего предназначенных - в них терялись организованные Фондом выставки работ местных художников, ваятелей, резчиков по дереву, чеканщиков, а люди чувствовали себя неуютно. Приглашенная публика отличалась степенностью, возрастом более близким к пожилому, чем к среднему, строгостью костюмов, платьев, причесок у одних и умеренной экстравагантностью у других - в основном людей творческих профессий. Устроители угадывались по озабоченным лицам, нервозности - начало презентации непозволительно затягивалось.

Леонида и Полину окружила толпа взволнованных людей, которые заговорили разом, перебивая друг друга, а затем, подхватив под руки, увлекли их в разные стороны. Олег остался с Мирославой и в который раз подивился ее неузнаваемости: притихшая, казалось бы умиротворенная, она с неопределенной и как бы предназначенной всем улыбкой разглядывала зал, томящуюся в ожидании публику, снующих распорядителей, ни на ком не задерживая взгляда. Но вот обернулась к Олегу, улыбнулась мягче, и как-то очень просто, словно делала это не раз, взяла его под руку, сказала полувопросительно:

- Идемте, посмотрим работы вышивальщиц.

Они пересекли зал, затем вышли в коридор, который привел их еще в один зал. Мирослава то и дело здоровалась со знакомыми, обменивалась иными из них короткими репликами, но не останавливалась ни с кем, как бы подчеркивая, что занята своим кавалером, которого не может оставить ни на миг. Олег тоже встретил знакомых - полную даму в летах с легкомысленно взбитыми кудряшками крашенных волос, которая когда-то работала ответственным секретарем общества "Знание", и худосочную женщину с птичьим лицом - в прошлом, а может быть и в настоящем, директора этнографического музея. Обе дамы приветливо улыбнулись ему: толстуха во весь рот, а директриса только уголками губ. Олег любезно раскланялся с обеими.

На него и Мирославу обращали внимание все, их провожали любопытными взглядами, а кое-кто даже перешептывался им вслед. Мирослава, казалось, не замечала этих взглядов, полушепота и не спешила уйти с глаз любопытствующих. Олег подумал, что она демонстрирует себя в паре с ним в расчете то ли досадить кому-то, то ли заявить таким образом о своей независимости, праве на выбор.

- Не обращайте на них внимания, - словно угадав его мысли, сказала девушка. - Им скучно, а тут хоть какое-то развлечение. Пусть почешут языки на наш счет.

- Неужто мы производим предосудительное впечатление?

- Такое впечатление произвожу я. В приличном обществе должна быть, как минимум, одна неприличная особа, которая своим присутствием возвышала бы членов этого общества в собственных глазах. Величина, как известно, познается в сравнении.

- Считаете себя неприличной?

- Так считают они. Уже мой статус великовозрастной воспитанницы довольно молодых воспитателей вызывает многозначительные ухмылки. Еще недавно я танцевала в эстрадном ансамбле и не всегда в самых скромных нарядах, что также не требует комментариев. Не считаю зазорным появляться в общественных местах с мужчинами, о характере отношений с которыми можно думать что угодно. До середины сегодняшнего дня курила. Люблю и пью шампанское... Вы следите за ходом их мыслей?

- Так это их мысли? Разумеется, слежу, но не разделяю ни одну из них.

- Приятно слышать. Но не спешите с выводами, вы еще многого не знаете. Все, о чем я сказала, мне, возможно, простили бы - свобода нравов приживается и в нашем городе. Но вот то, что поступаю, как считаю нужным, а не так, как по их мнению следует поступать, не скрываю своих симпатий и антипатий, говорю и пишу, что думаю, с их точки зрения крайне неприлично, более того - непростительно.

Олег рассмеялся. Мирослава вопросительно посмотрела на него.

- Вы ведь тоже считаете, что я зарываюсь.

- Я был неправ. И сейчас могу сказать одно: я рад, что встретил вас. И поверьте, это не дежурный комплимент, я действительно рад, что встретил вас, Слава.

Хотел добавить, что их встреча была предопределена маленькой кудесницей, а значит - самой судьбой. Но Мирослава не дала ему такой возможности, поспешила переменить тему, стала расхваливать искусство мастериц-вышивальщиц. Она привела его в комнату, где были выставлены их работы, познакомила с двумя вышивальщицами, а затем со знанием предмета, стала объяснять символику узора, искусство выбора орнамента, цветов, их сочетаний. Олег старался слушать ее, но не воспринимал смысла сказанного: следил за движением ее губ, бровей, меняющихся оттенками цвета глаз от темно-синего до светло-голубого, и думал, что произошло невероятное: дочь капитана Тысячного, девочка, которая снилась ему не в лучших его снах, встречи с которой он опасался многие годы, по непостижимой прихоти судьбы вдруг за один день стала для него едва ли не самым дорогим человеком.

Два или три раза Мирослава встречалась с ним глазами, нерешительно улыбалась, но затем хмурилась, отводила взгляд. В какой-то миг Олег подумал, что он действительно многого еще не знает, но несмотря на это уже не отступится от этой девушки.

Мирослава обратила его внимание на один из экспонатов - искусно расшитую женскую блузу, сказала, что это работа одной из присутствующих здесь мастериц - пани Марты, а затем, понизив голос, добавила, что пани Марта - самобытный и увлеченный своим творчеством человек, трудилась над эти узором несколько месяцев, отказываясь от выгодных заказов на стереотипные поделки, и в результате оказалась в затруднительном материальном положении.

- Купите эту блузку своей швейцарской приятельнице. Она оценит ваш вкус. Две сотни долларов для вас небольшой расход, а Марту они здорово выручат.

- Блузка великолепна, спору нет. Но она будет велика Даниель. А вот вам, придется впору. Нравится?

- Очень!

- Купите. - Олег достал бумажник, отсчитал и протянул Мирославе деньги.

Девушка вспыхнула. - Вы не оригинальны, Олег Николаевич! Меня соблазняли и более дорогими подарками, но я, представьте, возвращала их. А те, что еще не успела вернуть - верну.

Она недвусмысленно намекала на платье от Кардена.

- Это не подарок, беспроцентный заем, - мигом сориентировался Олег. Вернете, когда сможете.

Мирослава недоверчиво посмотрела на него.

- А вы хитренький, ужасно хитренький. Не вышло с одной стороны, с другой подкатываетесь. Ну, да Бог с вами, давайте ваши баксы! Я не столько для себя, сколько для Марты. И не беспокойтесь, через месяц, от силы через два, верну. Как раз подвернулась одна халтура - написать репризу для цирковой программы. Обещают рассчитаться зелеными...

С пани Мартой договорились, что та пришлет Мирославе блузку после завершения выставки. Они вышли в коридор. На этот раз Мирослава не взяла Олега под руку, даже отстранилась, как бы подчеркивая, что происшедшее не сблизило их.

Но уже через полминуты спросила как бы невзначай:

- А какие подарки вы делаете своей Даниель?

- Возвращаю кредиты, в последний момент спасая ее банк от разорения.

- Она работник банка?

- Она президент и совладелица инвестиционного банка в Цюрихе.

- Ого! А у вас губа - не дура: иметь приятельницей банкиршу. Надеюсь, она не очень стара?

- Не очень. С ее старшим братом, Шарлем, я учился в лицее.

- И вы смеете говорить, что она не очень стара? Употребляете слово старость? На себя посмотрите!.. Минутку! Шарль? Это не тот, который погиб потом в Альпах? Полина рассказывала мне и даже показывала фотографию, на которой вы сняты с Шарлем, незадолго до этой трагедии. Вы тоже были с ним в горах, на вас обрушилась лавина. Шарль погиб, а вас спасли. Ничего не напутала?

- Все верно - спасли двоих: Даниель и меня. Но я отделался испугом, а у Даниель был сломан позвоночник. Она до сих пор носит металлический корсет.

- О, простите! Я не знала. Бедняжка. Когда-то я сломала ногу, думала останусь хромой. А тут позвоночник. Ужас! Она может передвигаться самостоятельно?

- Если не выпьет больше, чем следует.

- Как вам не стыдно говорить такое о женщине!

- Даниель - отличный парень и понимает шутки. Я непременно познакомлю вас, она часто бывает в Киеве. Вы понравитесь друг другу, у вас много общего.

- Представите меня как парня, который не понимает шуток?

- А это как вам будет угодно.

Мирослава перехватила его руку в предплечье и сжала с такой силой, что Олег подумал - на руке останутся синяки.

- Это чтобы вы не сомневались, что я могу быть парнем и наказывать тех, кто плохо говорит о женщинах. Что мне угодно еще не знаю, но скоро буду знать. А пока приглашаю на шампанское. С меня причитается!

Она завелась, и Олег ломал голову над тем, как бы поделикатнее утихомирить ее - стоимость шампанского в буфете была равна ее полумесячному заработку, а платить ему она не позволит.

Выручил Петя, который появился весьма кстати, преградил им дорогу. Мирославе бросил коротко: "Привет, журналистам!", а Олега потянул в сторону: "Дядя, на пару слов".