Сердце Лета - Галина Полынская

– Ты можешь сейчас испугаться или рассердиться?.. Да что я говорю, в самом деле, все равно ты не знаешь, как пользоваться своим даром, – Тротил обмакнул лоскут в чашу с водой и принялся смывать кровь. – Без ассистента я не обойдусь, ранения слишком серьезные.

– Говорю же, я буду тебе ассистировать!

– Чтобы раз и навсегда закрыть эту тему, – Тротил поднял взгляд на Кусона, – вытяни руки прямо перед собой ладонями вниз.

Кусон с готовностью вытянул руки. Спустя пару секунд стало заметно подрагивание его пальцев.

– Вопросы еще остались?

– Я перенервничал сегодня, – буркнул Кусон, пряча руки за спину. – Но кто же будет ассистировать?

– Уга.

– Что? – Уга оторвался от созерцания заоконного пейзажа и развернулся.

– Ты будешь мне ассистировать.

– Я? – безмерно удивился Уга.

– Да, иди сюда.

– А почему я?

– Ты превосходно знаешь анатомическое строение, – Тротил прополоскал в чаше окровавленную тряпку, – в отличие от Лета ты не только обладаешь сверхспособностями, но и умеешь ими управлять. Это поможет тебе. И мне тоже.

– Но…

– Вариантов больше нет.

– Понял, – кивнул Уга, снимая куртку. – Говори, что делать.

– Для начала вымыть руки.

– Это необязательно, – Кусон торопливо принялся открывать коробки, – у меня тут все есть: и стерилизаторы для рук, и спецхалаты, и колпаки, я на всякий случай брал все в двойном экземпляре. Вот.

Он извлек аппарат для стерилизации, напоминающий небольшую ванночку для рук, и герметично упакованные комплекты спецодежды: халаты и колпаки. Все было самого последнего выпуска и, безусловно, стоило дорого. К примеру, халат обладал не только обеззараживающими свойствами, но и регулировал температуру: если доктору во время операции становилось холодно от страха, включался легкий подогрев, если же врачу делалось жарко от ужаса – ненавязчивая вентиляция поправляла дело. Прозрачный колпак одевался на голову, его края крепились к вороту халата, он высушивал пот, не позволяя ему застилать глаза врачу, так же регулируя температуру и подавая дополнительный кислород в случае необходимости.

– Откуда ты взял все это? Наверняка потратил кучу чеков.

– Ну, допустим, не кучу, а так, кучку. Пустил в ход кое-какие свои сбережения.

– Те, что копил на раздачу долгов?

– Ага. Ерунда, еще заработаю.

Тротил оделся сам, помог Уге, затем они по очереди сунули руки в стерилизатор и вынули их уже затянутыми в тончайшие перчатки. Кусон тем временем спешно раскладывал на разделочном столе асептически упакованные инструменты и коробки с медикаментами. Уга пару раз глубоко вдохнул и выдохнул, успокаивая сердцебиение, и его глаза стали наливаться изнутри зеленым светом. Увидев это, Насрин приоткрыла рот.

– Теперь выйдите все отсюда, – сказал Тротил.

– Я могу остаться?

– Нет, Кусон, не можешь.

– Ты когда нераскрывшуюся пулю вытащишь, положи ее сюда, – Кусон протянул Тротилу небольшую металлическую коробочку с толстыми стенками и дном. – Потому как может рвануть.

– Понял.

– Идите за мной, – махнула рукой Насрин.

Из гостиной они попали в небольшую комнату, целиком и полностью красного цвета: пол, стены, потолок затягивала ткань густо кровавого оттенка. В нише притаилась округлая кровать под пологом, у окна с красными шторами примостилась маленькая кривоногая тахта, пара кресел, туалетный столик, столик у кресел – все имело красный цвет. Как только Фарот переступил порог этого уютного дамского уголка, так его сразу же затошнило. А вот Насрин, напротив, подобрела, даже начала кокетливо улыбаться, видимо обстановка действовала на нее благотворно. Под ее руководством осуществили некоторую перестановку, а именно: подтащили тахту к креслам и расположились вокруг стола. Из нижнего ящика туалетного столика Насрин извлекла бутылку и бокалы на длинных крученых ножках, а только потом спросила:

– Выпить не хотите?

– Я бы не отказался, – кивнул Фарот, Преал тоже ответил согласием.

– Конечно, неси, – вздохнул Кусон, – расслабиться не помешает.

Насрин щедро разлила по бокалам светло-зеленую жидкость и присела на подлокотник кресла, в котором сидела Лета.

– А тебе, малыш, уже можно употреблять крепкие напитки? – промурлыкала она. – Надо же, какой ты красавчик, глаза, как солнечное небо. Похоже, будущий убийца женщин еще не бреется?

Она провела тыльной стороной ладони по щеке Лета.

– Сколько тебе лет?

– Полтора миллиона.

Насрин расхохоталась.

– Красотуля с юмором! – она потянулась, чтобы взять со стола бокал.

– Но это правда, – казалось, Лета напряженно прислушивается к чему-то внутри себя.

– Ладно, не хочешь, не говори, – Насрин сделала маленький глоток и поднесла бокал Лета. – Попробуй, это вкусно, тебе не помешает немного расслабиться, ты очень напряженный.

Фарот многозначительно взглянул на Кусона.

– Ему еще рано пить, – Кусон поставил свой бокал на стол, встал, подошел к Насрин и перетянул ее к своему креслу, усаживая себе на колени. – Оставь ребенка, он еще слишком мал и для выпивки и для тебя.

– А здесь есть туалет? – спросил Фарот, оглядываясь.

– Конечно, вон там, – пальцем с длинным ногтем Насрин указала на неприметную дверь в стене рядом с кроватью.

– Я сейчас. Лета, идем, мне надо кое-что тебе сказать.

Девушка послушно выбралась из кресла.

– Да, да, – Насрин не забывала прикладываться к бокалу, – просвети его как следует, малышу уже пора многое знать!

– Отстань от них, Насрин, братцы не очень любят, когда над ними подшучивают.

– Так они бра-а-атья? – удивленно протянула девушка. – Надо же, а так и не скажешь. А ты чего не пьешь?

Преал все принюхивался к содержимому своего бокала, не решаясь сделать глоток.

– А у вас нечем закусить?

– Кто ж амрат закусывает? – еще больше удивилась Насрин.

– Чего?..

– Эта штука называется «амрат», – пояснил Кусон. – Самый ходовой выпивон на Обелисе. Пей, не бойся, просветление наступит сразу.

Преал решительно глотнул и закашлялся, вытаращив глаза. Насрин залилась смехом.

– Как его зовут? – всхлипывая, спросила она Кусона.

– Преал, – Кусон тоже смеялся. – Глотай, глотай сразу же еще, пойдет отлично!

И правда, через пару глотков амрат прекратил раздирать горло, в голове посветлело, в душе возникла радость.

– А чем ты занимаешься? – поинтересовалась Насрин, залпом допивая свой бокал.

– Я поэт, – скромно ответил Преал.

– О, это весьма потрясающе! – глаза Насрин загорелись. – Как это, наверное, замечательно сидеть и целый день это… – она пощелкала пальцами, – самовыражаться, вот! Я обожаю поэзию!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});