«На суше и на море». Выпуск 2 - Альманах

Екатерина Андреевна подняла голову. У причала стояла молодая женщина. Взгляды их встретились.

Женщина улыбнулась и отвела глаза. Вновь послышался ее повелительный голос:

— Зайченко, Пьянков, помогите вынести вещи! Тимох, проводи Колыванова с товарищами в дом… — И тут же обернулась к Екатерине Андреевне: — А вас прошу ко мне! Представьте, я и не знала, что в исследовательском отряде есть женщина… Как вас зовут?

— Екатерина Андреевна, — тихо ответила Баженова, кляня себя за то, что не может говорить твердо.

— А меня Христина Харитоновна.

Она помогла Екатерине Андреевне вылезти из лодки, взяла под руку и повела за собой. Люди тащили рюкзаки и инструменты. Мерно шагал Лундин, будто и не устал; Чеботарев что-то уже рассказывал.

Ей вдруг стали противны эти железные люди, которые снова ожили, расходились, хотя лишь полчаса назад были такими же слабыми, как и она. А может быть, их взбодрило присутствие этой женщины?

Она искоса взглянула на Христину Харитоновну. Глаза от усталости слипались. Их кололо и жгло, словно в них попала соль. Но все же Екатерина Андреевна увидела, что проводница ее очень красива. Гордо вскинутая голова, прекрасные косы, сильные широкие плечи, тонкая девичья талия, высокая грудь, подчеркнутая ладно пригнанной кожаной курткой, затянутой широким ремнем. На ней были узкие брюки, заправленные в щегольские сапожки с маленьким каблуком. Но хотя одежда смахивала на мужскую, ничего мужского в облике этой женщины не было.

И Екатерина Андреевна невольно оглядела себя. Прожженная во многих местах стеганка; тяжелые ватные шаровары, из которых вата лезла клочьями; стоптанные бахилы на ногах. Она была похожа на медвежонка, худого, голодного, только что вылезшего из берлоги. Ей стало так жаль себя, что из глаз невольно потекли слезы.

Христина Харитоновна как будто не заметила этого, но вдруг остановилась и сказала:

— Мужчины могут немного подождать с баней и ужином. Сначала сходят женщины…

Как-то очень решительно она повела Екатерину Андреевну к небольшому строению, толкнула низенькую дверь, и они оказались в предбаннике. Усадив ослабевшую гостью на кедровый чурбачок, Христина Харитоновна вышла, почти выбежала — дробью простучали по деревянному настилу ее каблуки — и тут же вернулась с охапкой одежды. Екатерина Андреевна собиралась запротестовать, но ловкие руки хозяйки помогли ей раздеться, из раскрытой двери баньки потянуло бодрящим запахом пара и березовых веников, и Екатерина Андреевна шагнула туда как во сне.

По-настоящему она пришла в себя, пожалуй, уже в комнате Христины Харитоновны. Помнилось, будто ее мыли и терли, хвалили ее волосы, которые, казалось, не поддадутся никакому гребню — столько налипло на них смолы, хвалили и фигуру, гибкую и еще полную, хотя Екатерина Андреевна думала, что похудела до того, что кость гремит о кость. Помнилось, что она плакала и жаловалась на человека, который не хочет понять, что она только его и любит — зачем бы иначе пустилась она в такой путь… Мягкий женский голос утешал ее, сильные руки помогали ей, добрая речь журчала в ушах. И все это было как открытие нового мира.

Она сидела у стола в халате хозяйки, оказалось, что у них одинаковый рост, одинаковые фигуры, даже волосы были одинаково пышными: темные у Христины Харитоновны и белокурые у Екатерины Андреевны. Увидев свое отражение в зеркале стенного шкафа — как только затащили в эту глушь подобную роскошь! — Екатерина Андреевна поняла, что так же хороша, как и хозяйка. Придя наконец в себя, Екатерина Андреевна сказала:

— Может быть, пригласим их к нам пить чай?

Христина Харитоновна улыбнулась, ответила:

— А что же, конечно пригласим! Выспаться можно и завтра…

Екатерина Андреевна раскраснелась, как девочка, особенно когда Колыванов взглянул так, словно не узнал. Да и Чеботарев, кажется, сначала не узнал свою спутницу по разведке. Только Лундин деловито подсел к столу и принялся с таким вкусом пить чай, похрустывая сахаром, что все сразу вспомнили: они же голодны!

А когда Христина Харитоновна подала на стол вкусно пахнущую снедь, пузатый графин водки, не забыла и бутылку вина, кажется, все единогласно пришли к выводу, что жизнь хороша!

На следующий день они спали до обеда. И тут как будто не обошлось без особого внимания Христины Харитоновны: никто не стучал под окнами, говорили во дворе только шепотом. Но запах жареного и пареного пробивался и через закрытые двери, и Екатерина Андреевна проснулась, вдруг почувствовав, как она голодна. За стеной в соседней комнате послышались голоса:

— Может быть, разбудить ее? — спрашивал Колыванов.

— Подождем еще, — ответил Чеботарев. У Екатерины Андреевны возникло какое-то сумасшедшее желание. Ей захотелось вскочить с постели, высунуть в дверь голову, аукнуть: «А вот и я!» — и потом уже начать одеваться.

На стуле висело праздничное платье таких приятных голубых тонов, будто его подобрали под цвет ее глаз. Тут же стояли домашние туфли, отороченные мехом. И Екатерина Андреевна поддалась соблазну.

Умытая, причесанная, наряженная, она распахнула дверь и застыла на пороге в своем ослепительном великолепии. Колыванов от удивления широко раскрыл глаза. Чеботарев отпрянул назад и выпалил:

— Как в сказке, ей-богу!

Даже Лундин одобрительно подмигнул маленькими глазками и поспешно отвернулся, тая смех.

Колдовавшая на кухне Христина Харитоновна уловила это всеобщее замешательство и пришла в комнату. Сейчас она ничем не напоминала ту женщину-амазонку, какой они увидели ее у причала. Она была одета по-домашнему, и от всего ее облика веяло уютом. Войдя к изыскателям, она остановилась как вкопанная и шутливо воздела руки вверх:

— Побойтесь бога, Екатерина Андреевна! Вы же их ослепите! А им еще идти да идти!

Пожалуй, напоминание о дальнейшем пути было не к месту, но все засмеялись, заторопились. Чеботарев церемонно подал Екатерине Андреевне руку и повел к столу.

Во время обеда Екатерина Андреевна наслаждалась замешательством Колыванова. Он будто бы и голос потерял, все время молчал да искоса поглядывал на нее. Христина Харитоновна и так и эдак наводила его на разговор, но он упорно отмалчивался.

Только когда Христина Харитоновна спросила, проектируется ли дорога через кордон Дикий, он односложно ответил:

— Да!

Екатерина Андреевна промолчала. По проекту Барышева трасса проходила в стороне от кордона Дикого, затерянного в дальних лесах района. И еще не известно, сумеет ли Колыванов победить Барышева. Но Христина Харитоновна сразу оживилась:

— У нас в Министерстве лесного хозяйства ваша докладная вызвала настоящий ажиотаж! Десятки специалистов захотели ехать сюда. Не так уж часто приходится осваивать такие большие лесные массивы. Сразу вспомнили и мой проект строительства лесокомбината на Диком. И кончилось тем, что экспедицию поручили мне…