Дневник Тернера - Эндрю Макдональд

– Но они же у вас…

– Не играет значения! – повысил голос «камуфляжный», выросший в глазах Зарецкого уже до генерал-лейтенанта. – Будете их искать до тех пор, пока не найдете. Живыми или мертвыми. Все. Исполняйте.

– Так точно! – хором ответили подполковник и майор.

23

– Хочу начать наше экстренное заседание с радостного известия, – такими словами обратился Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций Чай Нао-Нао к сотням внимательно слушающих его людей самого разного возраста и оттенка кожи. – Сбылась многовековая мечта человечества. Открыт пригодный для жизни мир. И не в холодной дали космоса, в сотнях и тысячах световых лет от Земли, а совсем рядом, рукой подать!..

Зал взорвался овациями, и пожилой дипломат, избранный на высшую в мировом сообществе должность всего несколько месяцев назад, вынужден был прервать свою речь на некоторое время.

– Мир этот, насколько мы располагаем информацией, является точной копией Земли, но совершенно необитаем, – продолжил Генеральный Секретарь, когда шум и аплодисменты несколько поутихли. – То есть он при всем многообразии растительного и животного мира не имеет собственного разумного населения. Следовательно, мы с полным правом можем начать колонизацию никем не заселенных земель.

– Отныне перед планетой Земля не стоит вековечный призрак голода, экологического и демографического кризиса. Огромные неисследованные просторы Земли-два могут приютить еще одно такое человечество, которое населяет в данный момент нашу планету. И даже большее, так как недра ее не истощены тысячелетиями безграмотной эксплуатации, а поверхность не загрязнена и не превращена в бесплодную пустыню, как большинство пригодных для жизни районов нашей Земли. Поневоле поверишь в существование высшего разума – я извиняюсь перед господами атеистами, буде такие здесь находятся, – который дал нам, землянам, еще один шанс на выживание. Шанс, который мы попросту не имеем права упустить!

Взрыв оваций, последовавший за этим выступлением, был гораздо громче и продолжительнее первого. Под гром аплодисментов Чай Нао-Нао сошел с трибуны, уступая место очередному докладчику.

Несколько часов, с перерывом на обед, посланники стран – членов ООН терпеливо слушали доклады экологов, биологов, геологов, географов, климатологов и прочих ученых зануд, живописующих каждый на свой лад прелести вновь открытого мира, его достоинства и богатства, привлекательные стороны и выгодные особенности. Славословию Земле-2 не было конца, и лишь когда оно иссякло, прорвались накопившиеся вопросы.

– Кто-то из уважаемых докладчиков вскользь упомянул, – поднялся с места напоминающий молотобойца представитель Германии Отто Шульц, – что этот параллельный мир, о котором мы только что выслушали очень много хорошего, соединяется с нашим лишь в одной точке. Фигурально выражаясь, имеет одни ворота. Так вот, я, да и мои коллеги, надеюсь, – немец обвел всех присутствующих широким жестом, – желаем знать, где именно находятся эти ворота? Какая страна может рассчитывать на преференции, так сказать?

– Это, конечно, не секрет… – развел руками географ, действительный член Французской академии наук Шарль Дезесар, пребывающий в этот момент на трибуне. – Вход в параллельный мир, или, выражаясь иначе, портал, находится на территории России, в Сибири…

– Так я и знал! – хлопнул ладонью по столу перед собой экспрессивный представитель Португалии Хайме Диаш. – Россия, как всегда, захапала себе все на свете! Даже вход на тот свет и то оказался у них! А рая, случаем, или ада у них нет? – повысил он голос, позабыв про микрофон. – Я не удивлюсь, если он окажется где-нибудь возле их Москвы!

– Что же это получается? – нехорошо прищурился Шульц. – Значит, преимуществами от обладания порталом будет обладать Москва?

– Я протестую против подобной постановки вопроса! – поднял руку представитель Российской Федерации Алексей Ильич Горбовский.

Он чувствовал себя на редкость неуютно на сегодняшнем заседании. Мало того что узнал о грандиозном открытии, выдвинутом на повестку дня, чуть ли не последним, с ним даже не удосужились проконсультироваться о линии поведения в обсуждении столь щекотливого вопроса. Теперь приходилось импровизировать на ходу.

«До какого бардака мы докатились! – с горечью думал про себя ветеран дипломатической службы, начинавший свою карьеру еще при Громыко[42]. – На полномочного представителя страны при ООН валят все, что ни придется… Никакой заботы об имидже государства… То ли дело раньше: генеральная линия выработана раз и навсегда… Все происки с гневом отметаем… Эх, времена…»

– Российская Федерация никогда не отделяла себя от мирового сообщества и не жертвовала в угоду сиюминутным эгоистическим интересам интересами мира! – отчеканил он и похвалил себя: «Немного коряво, но в точку!».

– Позвольте с вами не согласиться, – вступил в дискуссию представитель КНР Лао Вейфэнь. – Плотность населения вашей Сибири составляет в среднем менее одного человека на квадратный километр, тогда как в Китае…

– Почему только в Китае? – возразил индус Венчандрашит Раджанх. – И кроме Китая, имеется немало стран, испытывающих стесненное демографическое положение. Возьмите, к примеру, Индонезию…

– Россия и без всякого параллельного мира чудовищно богата ресурсами! – бухнул венгр Дерброш. – Там и имеющимся распорядиться толково не могут…

– Господа, я попросил бы…

Яростное обсуждение возникшей на пустом месте проблемы затянулось за полночь и было перенесено на другой день.

Но и завтра, и послезавтра, и через неделю почти две сотни представителей больших и малых государств грызлись за эфемерные просторы неведомого мира. Ни крохотное тихоокеанское Западное Самоа и Сисифо, ни могучая Германия не хотели упускать своего куска свалившегося на голову богатства. Никто не хотел терять крупицы своего законного и отдавать кому-то его, не менее законное. В ход шли аргументы от математически рациональных до метафизически абсурдных. Не принимали в общей свалке участия лишь два человека: представитель Российской Федерации, лишенный слова за «великодержавный шовинизм и неоколониализм» и теперь глотающий таблетки, хватаясь за сердце от незаслуженной обиды, и некий невыразительный человечек, занимающий кресло возле самозабвенно спорящего со всеми подряд представителя Соединенных Штатов.

Этот последний то и дело бросал на мучающегося российского дипломата взгляды, смысл которых оставался таким же неопределенным, как и его внешность. Он не то сочувствовал старику, не то, наоборот, презирал его…

Лишь на десятый день прений был принят черновой вариант резолюции ООН по «вновь открытому аналогу Земли».

Он гласил, что впредь, до особых решений, признанных мировым сообществом, сия территория и другие, если они будут найдены, объявляются находящимися исключительно под юрисдикцией ООН. Всем странам мира без исключения запрещается использовать эти территории в иных, чем научные, направлениях. Любая страна мира может создавать на Земле-2 свои научные базы в том месте, где она сама располагается на Земле-1, но ни одна, даже на «своей» территории, не имеет права добывать полезные ископаемые, эксплуатировать природные ресурсы, создавать постоянные поселения, организовывать любые производства, осуществлять испытания оружия массового уничтожения или складировать вредные отходы. Вход в параллельный мир предполагается передать под контроль войск ООН. Действие резолюции определяется в 25 лет[43]…

* * *

– Ну чего? Доигрались?

«Злоумышленники» сидели по-птичьи на корточках на бетонном полу какого-то обширного подвала, куда их втолкнули после задержания целой оравой таких же «гоблинов», что и сторожившие ворота.

«Брали» по всем правилам: уложив мордами в колючую гальку, натянув на глаза черные шапочки задом наперед, завернув руки за спины и сковав их наручниками да при этом – щедро осыпая ударами прикладов и пинками подкованных ботинок в самые чувствительные места.

А потом начались допросы: поодиночке, перекрестные и снова поодиночке…

Лишь выжав из трех перепуганных парнишек все, что они помнили с того самого нежного возраста, как перестали мочиться в детском саду в штанишки, их оставили в покое. Да не просто оставили, а вообще позабыли.

Одежду, правда, вернули, естественно, без ремней, иначе, мягко говоря, в прохладном подвале они окочурились бы уже через пару часов. Увы, никакой мебели в их узилище не было – даже паршивой табуретки. Поэтому спать пришлось, тесно прижавшись друг к другу под одним бушлатом, подстелив на пол остальные два. Какие уж тут «духи» и «черпаки»…

– Чего ты за нами поперся-то? – в сотый раз спрашивал Сергей Анофриева.

«Доставать» парня ему совсем не хотелось, но больше делать было совершенно нечего.