Чужая жизнь - Лесли Пирс

— Мэтью, ты сегодня не видел Анжелу? — спросила она мальчика.

— Нет, она поехала в Саус-Энд вместе с остальными, — ответил он.

— Когда они уходили сегодня утром, Анжелы с ними не было, — сказала Фифи. — Наверное, они оставили ее дома.

— Вчера Анжела говорила, что едет вместе со всеми, — пожал плечами Мэтью. — Она так радовалась. Но сегодня она не выходила из дому, по крайней мере, с тех пор как мы вернулись из парка. Если ее мама приказала ей сидеть дома, Анжела не осмелится ослушаться.

Фифи поблагодарила Мэтью и дала ему шестипенсовик, чтобы он купил себе и друзьям леденцов на палочке. Но по дороге домой Фифи посмотрела на дом Маклов. Все окна были закрыты и занавешены. Радио не играло. И очень странно было то, что Анжела не смотрела в окно на игры других детей, как обычно.

Фифи внесла покупки в дом, положила отбивные в холодильник и снова посмотрела в окно, надеясь, что Анжела наконец выглянет и тогда она сможет убедиться, что с девочкой все в порядке. Но той по-прежнему не было видно. Одеяло на окне выглядело так, словно к нему целый день не прикасались. Повинуясь внезапному порыву, Фифи спустилась по лестнице, подошла к дому напротив и постучала в дверь. Ответа не последовало, и Фифи заглянула в отверстие для писем. В доме воняло, но она ничего не смогла разглядеть, так как с обратной стороны на двери что-то висело.

— Анжела! — закричала Фифи. — Ты меня слышишь? Это миссис Рейнолдс из дома напротив.

Не последовало никакого ответа и даже топота бегущих ног.

Теперь Фифи начала по-настоящему беспокоиться. От тревожных предположений «а что, если?» у нее засосало под ложечкой. Она была почти уверена в том, что произошло что-то скверное. Фифи стояла перед дверью, всматриваясь в окна дома, и из головы у нее не выходили слова Альфи, услышанные сегодня утром: «Ей это пойдет на пользу». Может, он избил дочь и запер ее в спальне?

— Что-то случилось, миссис Рейнолдс?

Вопрос маленького Мэтью испугал Фифи, так как она не слышала, как он подошел.

Фифи улыбнулась мальчику. Он был симпатичным, с россыпью веснушек на носу и с васильковыми глазами. Мэтью облизывал леденец, купленный на деньги, которые она ему дала, и его губы окрасились в зеленый цвет.

— Я немного беспокоюсь за Анжелу. Может, она заболела? — ответила Фифи. — Если бы мисс Дюпре была дома, я бы перелезла через ее забор на задний двор и заглянула в дом, но она куда-то вышла.

— Вы можете пройти по стене сзади нашего дома, — предложил Мэтью.

Фифи улыбнулась. Она знала, что Альфи частенько пользовался этой стеной, когда подглядывал за соседями или когда ему нужно было улизнуть.

— Не думаю, что смогу забраться на нее с поломанной рукой, — сказала она.

— Я вас проведу, — предложил Мэтью. — Я там часто бывал вместе с Аланом. Это ужасно просто, если забираться с нашего двора.

Фифи колебалась. Если бы ей удалось попасть к Маклам во двор, она бы только открыла заднюю дверь, проверила, все ли в порядке с девочкой, принесла ей чего-нибудь поесть и наконец перестала волноваться. Но она подозревала, что матери мальчика эта идея не понравится. Фифи придется либо идти туда одной, либо ждать возвращения Дэна.

— Нет, твоя мама этого не одобрит, — неохотно сказала Фифи. — Я пойду сама. Ты мне покажешь этот ужасно простой путь?

Ей даже не пришлось заходить в квартиру Прайсов. Рядом с угольным двором в стене была калитка, которая вела на задний двор. Там не было ни деревьев, ни цветов, просто чисто выметенная площадка с натянутой бельевой веревкой, огороженная сзади кирпичной стеной.

— Можете залезть на кладовку с углем, — предложил Мэтью. Он поспешно притащил деревянный ящик из-под пива и поставил его возле кладовки.

Фифи легко вскарабкалась на стену. Оказавшись наверху, она поняла, почему Альфи так вольготно там разгуливал. Стена была по меньшей мере сантиметров сорок в ширину, и хотя по бокам ее росли деревья и кусты, проход по ней от одного конца улицы до другого был свободен.

— Подожди меня здесь на тот случай, если я вдруг не смогу попасть в дом Маклов через заднюю дверь, — попросила Фифи, глядя сверху на Мэтью. — У них во дворе есть что-нибудь, по чему я могла бы спуститься?

— Там куча всего, — сказал мальчик, широко улыбаясь. — Но в основном там мусор.

Если бы Фифи не переживала так за Анжелу, она была бы в бешеном восторге от прогулки по стене, напомнившей ей о вылазках за яблоками в детстве. От посторонних взглядов ее закрывали деревья, но, раздвинув ветви, она могла заглянуть во дворики и даже в те комнаты, где не было тюлевых занавесок. Возле дома номер десять был сильно заросший сад, весь в кустах ежевики. Пожилая пара, раньше обитавшая там, переехала в дом престарелых, вскоре после того как Дэн и Фифи поселились на Дейл-стрит. Сын стариков приходил раз в неделю, чтобы проверить, все ли в порядке, и сказал Фрэнку, что не хочет расчищать сад от ежевики, так как она мешает детям Маклов забираться в дом. Фифи надеялась, что в саду у Маклов нет таких зарослей, — ей не хотелось исцарапаться.

К счастью, хотя в саду Маклов и росла ежевика со стороны квартиры Иветты и дома номер десять, зато в самом центре была расчищена широкая площадка. Как и сказал Мэтью, там было полно всякой всячины, по которой можно спуститься со стены. Ящики из-под пива и доски образовывали импровизированную лестницу. Фифи спустилась очень осторожно: она не была уверена в надежности конструкции, а вокруг валялись разбитые бутылки, консервные банки с зазубренными краями и другой мусор.

Она благополучно ступила на землю, сморщив нос от отвратительного запаха гниющего мусора и мочи, и направилась к задней двери, мимо старых автомобильных сидений и матраса с торчащими наружу пружинами. Дверь оказалась не заперта, но ее пришлось сильно толкать, так как с обратной стороны что-то стояло. «Что-то» оказалось всего лишь ящиком из-под пива. Как только дверь приоткрылась, Фифи увидела его и отодвинула в сторону. Затем она вошла в дом.

В первую секунду Фифи чуть было не повернулась и не побежала обратно — от вони у нее перехватило дыхание, но затем, зажав нос рукой, она осторожно пошла дальше, стараясь не смотреть на кучи мусора.

Она никогда раньше такого не видела. Кухня была завалена грязной посудой, пустыми пивными бутылками, упаковками от фастфуда, окурками, бутылками со скисшим молоком и пустыми консервными банками. Кастрюли с пригоревшей едой стояли на полу, среди одежды, обуви и старых газет. Фифи не могла себе представить, что здесь можно хотя бы заварить чай, не то что приготовить обед. Не желая задерживаться в кухне, Фифи прошла в холл.

Здесь царила зловещая тишина, нарушаемая лишь жужжанием мух. Фифи открыла дверь в следующую комнату и увидела прямоугольный стол, уставленный пивными бутылками, стаканами и подносами, посреди которых красовалась наполовину опустошенная бутылка шотландского виски. Вокруг стола стояло восемь стульев, и Фифи поняла, что именно здесь и проводятся «карточные турниры».

Переднюю комнату она знала довольно хорошо, так как часто видела ее из своего окна, но при ближайшем рассмотрении комната оказалась еще более отвратительной. На полу стояли грязные тарелки и чашки, а ободранный и покрытый пятнами диван, как и стулья, был завален грязной одеждой. Здесь стоял большой телевизор и длинная радиола, вся в окурках, с круглыми следами от чашек и стаканов.

Фифи пошла дальше и поднялась наверх, попутно заглянув в каждую из трех спален. Все они были в ужасном состоянии. Кровати напоминали кучи грязного тряпья, от запаха приходилось зажимать нос пальцами, а свет, просочившийся через одеяла на окнах, казался неприветливо серым. Фифи даже не отважилась заглянуть в ванную.

Наконец она добралась до последнего этажа. Ковер был только на первом этаже, в комнате с телевизором, и шаги Фифи гулко звучали по голым доскам. Везде валялись кучи мусора, комки пыли и даже хлебные корки.

— Анжела! — позвала она. — Это я, Фифи!

Ее голос тревожным эхом разнесся по дому, и сердце Фифи застучало от страха. Она боялась, что входная дверь сейчас откроется и Альфи застанет ее здесь.

Наверху еще сильнее воняло мочой, и гудение мух было громче. Сначала Фифи пошла в переднюю комнату, так как часто видела, как Анжела выглядывала из этого окна. Но она оказалась пустой, не считая двух кроватей, придвинутых одна к другой, с конечно же грязным бельем. На полу лежала резиновая кукла без одной руки — единственная замеченная в доме игрушка.

Осталась только одна комната, и Фифи, мучимая недобрым предчувствием, открыла последнюю дверь.

Она собрала все свое мужество и перешагнула порог, но сразу же отшатнулась от налетевших на нее мух. Фифи удалось рассмотреть спинку старой железной кровати с причудливыми медными шишечками. Сквозь прутья виднелась фигурка, укрытая неожиданно чистой простыней.