Пелопоннесская война - Дональд Каган

от афинского возмездия; в заключение он пригрозил аканфянам уничтожить их готовый к сбору урожай, если они откажутся. Аканфяне, «отчасти убежденные его речью, а отчасти в страхе за урожай» (IV.88.1), проголосовали за то, чтобы отделиться от Афин и признать власть за пелопоннесцами. К мятежу присоединилась и соседняя Стагира; этот успех задал темп всему спартанскому делу.

ВЗЯТИЕ АМФИПОЛЯ

В начале декабря Брасид выступил в поход на Амфиполь, падение которого должно было привести ко всеобщему восстанию в регионе и открыть дорогу к Геллеспонту. Амфиполь, расположенный на крутом изгибе реки Стримон, был с трех сторон защищен водой (см. карту 16). С запада к городу можно было подойти по мосту, но, переправившись по нему, враг столкнулся бы со стеной, окружавшей холм, на котором стоял Амфиполь. Стена на востоке фактически превращала город в остров. Небольшая флотилия легко могла защитить город от любой атаки с запада.

В Амфиполе проживало всего несколько афинян; его население состояло в основном из того, что Фукидид называет «пестрой смесью» (IV.106.1), в которую входили и поселенцы из соседнего Аргила. Поскольку жители Аргила втайне относились к Афинам враждебно, то и амфипольские аргиляне не могли послужить надежными соратниками для остальных амфиполитов. При любой атаке или осаде Амфиполя к внешней угрозе прибавлялась еще и внутренняя.

Темной снежной ночью Брасид подошел к Аргилу, и тот немедленно объявил о своем восстании против Афинского союза. К рассвету Брасид достиг моста через Стримон, который должен был сыграть решающую роль в его замысле. Метель еще не прекратилась, что помогло ему застать врасплох стражников, среди которых были и предатели. Пелопоннесцы легко захватили мост и все земли за пределами городских стен, взяв много пленных из числа оказавшихся там амфиполитов; внутри же вспыхнули распри между уроженцами разных земель. Фукидид считает, что если бы Брасид, вместо того чтобы грабить сельскую округу, сразу напал на Амфиполь, то легко мог бы его взять. Но штурм обнесенного стеной города силами столь небольшого войска наверняка привел бы к значительным потерям и, скорее всего, к неудаче, поэтому Брасид сделал ставку на предательство. Вскоре, однако, к амфиполитам вернулось мужество, и они защитили городские ворота от возможных изменников.

Евкл, афинский командующий гарнизоном Амфиполя, послал в Эйон, прося о помощи Фукидида, историка Пелопоннесской войны, который тогда возглавлял афинский флот во Фракии. Однако Фукидид находился не в Эйоне, менее чем в пяти километрах от устья Стримона, а в Фасосе, на расстоянии примерно полдневного плавания. В «Истории» Фукидид не объясняет свое отсутствие; возможно, он собирал войска для усиления Амфиполя, впрочем, доказательств такой цели нет, и его поездка могла быть никак не связана с Амфиполем. Но какова бы ни была причина, его задержка стала ключевым фактором в исходе битвы.

Фукидид пишет, что Брасид опасался его скорого прибытия и усиления сопротивления и именно поэтому предложил амфиполитам сдаться на необременительных условиях. Так это или нет, но появление афинского флота в самом деле значительно уменьшило бы шансы на капитуляцию, а потому Брасид действовал стремительно и сдержанно. Однако Евкл и амфиполиты знали, что Фукидид располагал всего несколькими кораблями, не представлявшими особой ценности после того, как Брасид перешел мост. Если бы город был взят силой, итог для его граждан был бы мрачным: изгнание, рабство или даже смерть. Поэтому амфиполиты приняли условия, выдвинутые Брасидом: любой житель Амфиполя мог либо остаться в городе и сохранить свою собственность и гражданские права, либо свободно покинуть его в течение пяти дней, забрав свое имущество с собой. Негласным обязательством было вступление Амфиполя в Пелопоннесский союз, но «условия капитуляции показались горожанам, сверх ожидания, вполне справедливыми» (IV.106.2). Когда предложение Брасида стало известно, город тут же принял его, оставив противоборство.

Через несколько часов после того, как Брасид вошел в Амфиполь, Фукидид прибыл в Эйон со своими семью кораблями. Он приплыл быстро, преодолев почти восемьдесят километров примерно за двенадцать часов. Вероятно, сообщение было передано ему при помощи семафорной азбуки и гласило что-то вроде: «Мост пал, враг здесь». Эта новость объясняет реакцию Фукидида, как сам он описывает ее: «Фукидид при этом известии быстро отплыл… чтобы успеть занять Амфиполь (еще до сдачи города врагу) или по крайней мере Эйон» (IV.104.5). На деле он явился слишком поздно, чтобы спасти Амфиполь, но сумел предотвратить захват Эйона.

ФУКИДИД В АМФИПОЛЕ

Потеря Амфиполя испугала и разозлила афинян, и они возложили ответственность за случившееся на Фукидида. Его привлекли к суду и отправили в изгнание, которое длилось двадцать лет, до самого конца войны. Древние биографы Фукидида сообщают, что его обвинителем был Клеон и что обвинение заключалось в продосии (измене) – как и казнокрадство, это преступление часто вменялось в вину непреуспевшим полководцам. Клеон по-прежнему оставался ведущим политиком Афин и наиболее вероятным кандидатом для выдвижения такого обвинения. Историки давно спорят о справедливости решения суда; проблема усугубляется тем, что единственное изложение этого дела принадлежит перу Фукидида, и этот факт озадачивает сам по себе. Хотя Фукидид никогда напрямую не касается вынесенного ему приговора, а вместо этого придерживается внешне объективного изложения событий, его бесхитростное повествование представляет собой наиболее эффективную его защиту. Так, мы легко можем превратить его рассказ в прямой ответ на обвинение в падении Амфиполя: «Критическая ситуация возникла, – мог бы сказать он, – когда Брасид внезапно атаковал мост через Стримон. Стража на мосту была малочисленной, не вполне преданной Афинам и неподготовленной, поэтому Брасид легко взял его. Ответственность за охрану моста лежала на командующем городом Евкле. Горожане также не были готовы к нападению, но вовремя сплотили силы, чтобы предотвратить немедленную измену, и послали ко мне за помощью. В то время я находился у Фасоса и тут же отправился в путь, чтобы, если удастся, освободить Амфиполь и, самое меньшее, спасти Эйон. Я прибыл чрезвычайно скоро, ведь знал, что опасность измены теперь очень велика и что мое появление сможет переломить ход событий в нашу пользу. Если бы Евкл сумел продержаться еще один день, мы бы остановили Брасида, но он не смог. Мои расторопность и предусмотрительность спасли Эйон».

Формальная защита Фукидида, какой бы она ни была, не убедила афинских присяжных, при этом косвенное утверждение, представленное в его повествовании, имеет у современных историков гораздо больший успех. И все же, если перед судом он выступил с той же версией событий, что представлена в его «Истории», мы можем догадаться, почему она его не спасла: в ней нет ответа на главный вопрос – почему он находился у Фасоса, а не в Эйоне.

Несомненно, Фукидид отправился на Фасос с полностью законной миссией, но это не освобождало его от обвинения в том, что он не смог предвидеть прибытие экспедиции Брасида и оказался не в том месте и не в то время. Однако наказание выглядит чрезмерным, особенно если учесть смелую и необычную тактику Брасида, а также тот факт, что Евкл, допустивший захват моста и сдачу амфиполитов, похоже, не был привлечен к суду и обвинен. Если неразумный демос искал козлов отпущения, то почему он осудил только Фукидида? Мы не знаем политических или иных мотивов, из-за которых афинские присяжные могли по-разному относиться к нему и Евклу. Афиняне не приговаривали всех обвиняемых стратегов без исключения и не назначали осужденным одинаковые наказания, но, по-видимому, основывали свои решения, помимо прочих соображений, на конкретных деталях дела.

Кто бы ни был виновен, падение Амфиполя спровоцировало восстания по всей остальной Фракии: партии из различных фракийских районов послали тайных гонцов, приглашая Брасида взять их города под контроль Спарты. Сразу после захвата Амфиполя на ее сторону перешли Миркин, расположенный выше по течению Стримона, а затем и Галепс с Эсимой, что на побережье Эгейского моря; за ними последовала бóльшая часть городов полуострова Акта.

Жители халкидских городов рассчитывали на серьезную поддержку спартанцев и недооценивали силу Афин, но ошиблись и в том и в другом. Афиняне немедленно отправили гарнизоны для укрепления своих позиций во фракийском регионе, и, хотя Брасид уже начал строить в Стримоне корабли и запросил подкрепления, спартанское правительство отказало ему «отчасти по причине зависти влиятельных людей к успехам Брасида, а частью оттого, что для них было более важным получить назад своих пленников с острова