Дамы убивают кавалеров - Анна Литвинова

Афера тогда удалась. Или почти удалась. Ленчика в Кейптауне уже готовились награждать Гран-при. Все вокруг удивлялись семнадцатилетнему «русскому чуду»… Однако «русское чудо» оказалось, ко всему прочему, честным «чудом». И Леня перед самым награждением все рассказал организаторам.

Короче, шуму Леня наделал в Кейптауне много. Конечно, Гран-при ему не дали, но специально ради него учрежденный приз «За изобретательность и нестандартность мышления» он получил. Более того, привлек к себе внимание всей компьютерной общественности и в Кейптауне, и в Москве. Даже в журнале «Хакер» про него написали, на радио брали интервью…

Конечно, работа на ЦБ в Ленины жизненные планы не входила. Но теперь уже и думать нечего о прошлой жизни. Теперь он влез в такую передрягу, что из нее придется выползать, используя радикальные методы.

Леня потер запястье. Только сейчас он почувствовал, что все тело сильно затекло. Ленчик попытался покрутиться на матрасе, поразминать задубевшие конечности. Ничего хорошего из того не вышло. Цепочка и железный обруч загремели, ударяясь о батарею. Услышав подозрительные звуки, в комнату ворвался «хозарин-хакер». Его лицо перекосила злобная гримаса.

– Сиди тихо, малъщик, блин! – прошипел он.

И он вышел из комнаты, хлопнув дверью. Однако впервые за время своего заключения Леню совсем не напугали угрозы. Почему-то Лене казалось, что хозары теперь просто не смогут его убить. Леня сам не понимал, с чего вдруг ему в голову пришла такая мысль. Однако от этой мысли становилось не так страшно, и Леня не торопился ее логически опровергать.

А на следующий день к Лене в комнату во внеурочное время вошел ухмыляющийся хозарин-псевдоевропеец.

– Ну, малъщик. Будем тебя испытывать!

За ним в комнату ввинтился незнакомый парень, совсем юный и не хозарского вида. Под мышкой он держал лэп-топ.

– Это Толик. Он тебя пра-аверит! Посмотрит, насколько ты ха-арош! – представил парня хозарин.

Леню передернуло – и эта сопля будет меня проверять? Ну, я ему задам! Однако презрительно фыркать он не стал. Он гостеприимно махнул свободной рукой на матрас и произнес, старательно копируя хозарский акцент:

– Толык! Садыс, дарагой!

Тюремщик нахмурился, презрительно обронил:

– Не похоже передразниваеш-ш!.. Сиди давай, не вы…ся!

– Слушаюсь и повинуюсь, – покорно ответствовал Ленчик.

Толик рассматривал Ленчика, приоткрыв от удивления рот. Тюремщик цыкнул и на него:

– Чего стоишь? Подключай свой ящик!

Пацан засуетился. Через минуту экран компьютера уже высветил интернетовскую заставку. При виде знакомой картинки Ленчик аж заурчал от удовольствия. Боже, как ему этого не хватало!

– Ну, и чего прикажете делать? – весело спросил он.

– Можете ли вы… то есть можешь ты… – Толик явно нервничал. – …взломать чей-нибудь сайт?

Ленчик фыркнул:

– Выбирай!

Тут тюремщик отодвинул пацана и пробежался пальцами по клавиатуре. Оказывается, он не совсем лох в «компах». На экране загорелась заставка сайта: «Новости свободного Кавказа».

– Ломай, ломайте. – Толик пододвинул к нему компьютер.

Чучмек-тюремщик потянулся к Лене – отстегнуть наручники, но тот театральным жестом остановил его:

– Не надо. Такое – я одной левой сломаю.

Минута ушла у Ленчика на ознакомление с сайтом и на идею, что с ним творить. Минут пять – непосредственно на работу. Секунд тридцать – на загрузку вируса.

Можно исхитриться: попробовать черкнуть «мыло»[23] домой или тетке – но хозарин, хитрый черт, не сводит с монитора глаз. Бдит, сволочь, ладно, мы все равно передадим тетке привет. Только иначе.

Леня взглянул на экран. Убедился, что все получилось. И развернул компьютер лицом к Толику:

– Прошу любить и жаловать!

Под шапкой сайта «Новости свободного Кавказа» теперь огромными буквами шло сообщение: «СБЫЛАСЬ МЕЧТА! ХОЗАРСКАЯ КОРОЛЕВА КРАСОТЫ ЕКАТЕРИНА КАЛАШНИКОВА УСЫНОВИЛА МАЛЬЧИКА-СИРОТУ ЛЕНЮ КОНОПЛЕВА!»

Леня знал: тетка Катя регулярно задает в «нетовских» поисковых серверах интересующие ее темы. В том числе – и свою собственную фамилию: чтобы, значит, посмотреть: кто и где из ученых сослался на ее работы. Ну что ж, будем надеяться, что программы-поисковики выдадут госпоже доцентше Калашниковой в числе других и это сообщение. Что она получит привет от Ленчика из темницы. Может, на этот раз по русскому слову «мечта» в заголовке она догадается, в каких краях его содержат.

– Еще вопросы будут? – снисходительно спросил экзаменатора Ленчик.

– Ух ты, – не сдержался наивный Толик. Тоже мне, блин, экзаменатор. Такая элементарная вещь – а его впечатлила!

Хачик восторгов не выказывал. Он спокойно сказал:

– Не надо больше свое фамилие писать. – И больно, очень больно (так, что даже слезы из глаз!) сжал Ленину кисть. – Теперь другое давай. У моей мобилы на балансе мало денег осталось. Можешь увеличить?

Ленчик перебил его:

– Какая компания?

– Эм-сэ-сэ.

– Диктуй свой номер, – приказал Ленчик. У Московской сотовой защита фуфловая, минут за десять он ее изничтожит.

Через полчаса Леня откинулся от экрана и предложил тюремщику:

– Давай звони, узнавай свой баланс.

Чурек подчинился. Набрал три цифры номера, и… Лицо его вытянулось.

– Сколько у вас теперь? – благоговейно спросил Толик.

– Пятьсот баксов, – ответил хачик и приказал горе-экзаменатору: – Сворачивайся! Я все понял про этого малъщика.

***

Кажется, он начал стареть. Сентиментальность откуда-то взялась, на философию стало тянуть. Всякие афоризмы в голову лезут. Сегодня, например, такой придумался: «От гадких снов – и миллионом не откупишься».

Петру приснилась одна из его подстилок, Смуглянка. Расхристанная, с кожей, вымазанной блестящим лосьоном, его шалавка бултыхалась в койке с двумя неграми. Один варнак драл ее сзади. Смуглянка яростно извивалась и сосала хер у второго…

Петр очнулся, в полусонной злости громыхнул кулаком по кроватной спинке.

Позднее утро. В квартире пусто. В пепельнице на тумбочке воняют бычки. «Дерьмо!» – ругнулся Петр и сошвырнул окурки на пол. Валька придет, уберется.

В душ идти уже некогда, через час – переговоры. Сегодня он встречается с фраерами. Значит, нужно втискиваться в рубаху, жать шею галстуком. Белянка, чмара, обещала и рубашку погладить, и удавку подобрать. Ни хера не сделано! Гумозница она. И Смуглянка – тоже.

А на фраеров он клал! Подождут.

Петр наполнил ванну, повалялся, понежился. Рубашку гладить не стал – вытащил из шкафа футболку с чикагскими быками[24]. «А с бабами своими я разберусь! Так разберусь, что им мало не покажется!» – думал он.

Маманя учила его, что под полнолуние снятся вещие сны. А луна сейчас полная, как тот блин. Значит, кошмарчик ему приснился вещий. Не иначе, его чмары по неграм ходят. А ему – мутят баланду: мы, мол, монашки. За лоха его держат! Не на того, козы, напали! Смуглянка, бля, Белянка! Духу их тут больше не будет. А попадутся под руку – на хор поставлю!

Зазвонил телефон. Фраера небось трусятся. Заждались.

– Петр Андреевич? – пролепетала секретарша. – Тут из «Русь-сервиса» приехали.

– Накласть. Пусть сидят, – отрубил он, шнуруя ботинки. – Что сегодня еще?

– В три – Баргузинов. В пять – Шеляринский. В шесть – Барсинский. В семь – у вас тут записано: «Белое солнце пустыни».

А, молодка из казино! Новый витамин С! Или – витамин Е.

Петр уже воспрял настолько, что смог, борясь с металлическим привкусом во рту, закурить первую за день сигарету.

– Барсинского отмени, – приказал он секретарше. – На шесть запиши меня к мордомазу.

– Простите, к кому? – растерялась секретутка.

– К парикмахеру, – рявкнул-пояснил Петр и швырнул трубку.

Он наконец выбрался из квартиры. Шпарило солнце. В футболке оказалось куда приятней, чем в рубахе. И еще одна приятность поджидала Петра на улице: у подъезда красовался спортивный «Мерседес Е-230» купе. Новенький, свеженький, только вчера из магазина. Сто сорок «зеленых» штук, но какой красавец! Не только казиношным бабам на «мерсах» ездить!

Петя никогда не изнурял себя комплексами. У меня, внушал он себе, видон – всегда тип-топ. Пусть фраера страдают, чтоб «одеваться уместно» или там за едой не чавкать. А он – богатый человек, боярин. На него хоть робу напяль – все равно видно, что мужик с деньгами и в авторитете.

В «Белое солнце пустыни» Петр явился в футболке и легких брюках. Мог бы и в шлепках прийти, да уроды на фэйс-контроле все-таки возбухнут. Несмотря на его авторитет.

Даша пришла без опоздания. В этот раз она приехала на «Опеле». «Опелек», конечно, – не «мерин», но она и на такой убогой тачиле сумела произвести впечатление.

Из окна ресторана Петр наблюдал легкий переполох, сопровождавший Дашино появление. Охранник отворял ей дверцу машины, швейцар шаркал ножкой, метрдотель аж на улицу выскочил: квохтал и размахивал папкой с меню. Даша принимала суету вокруг себя как должное. Царственно улыбалась.