Сильнодействующее средство - Эрик Сигал

— Литман, что у тебя с носом случилось?

Аня поднесла руку к лицу, решив, что нечаянно оцарапалась.

Но Ольга, усмехаясь, пояснила:

— Нет, он у тебя совершенно нормальный. Я думала, у всех евреев носы как рубильники.

Аня попыталась не реагировать и спокойно ответила:

— Ольга Петровна, вы не могли бы объяснить, как вышло, что вы выбрали себе в научные руководители профессора Шварца?

— Милочка, — многозначительно усмехнулась та, — я же не говорю, что среди вас нет умных людей.

Если Аня чему-то и научилась за свою недолгую жизнь, представлявшую собой сплошную полосу препятствий, так это тому, что без жизнестойкости ничего не добьешься. И что даже против стальной воли вполне эффективным оружием может стать юмор. От природы ей было дано видеть в людях прежде всего хорошее, и, как ни парадоксально, она решила помочь Ольге преодолеть комплекс, проистекавший, скорее всего, из несложившейся личной жизни.

Девушка была несимпатичная. Да и слишком умной ее тоже назвать было нельзя, особенно на фоне других студентов-медиков. До появления Ани у нее никогда не было друзей — ни девушек, ни юношей. А в довершение ко всему она дымила как паровоз.

— Ты никогда не видела легкие курильщика, скончавшегося от рака? — спросила как-то Аня, кашляя от густого дыма.

— Аня, избавь меня от лекций. Я прекрасно знаю, что с медицинской точки зрения курить неразумно, — согласилась она. — Но не брошу, пока не получу диплом врача.

— Вот спасибо, — с сарказмом ответила та.

— А что тебя это так волнует? Ты же через полгода съедешь.

— Откуда такая уверенность?

— Так все съезжают.

— Не беспокойся, — весело возразила Аня. — Как бы ты ни старалась, я твердо решила, что научусь относиться к тебе по-дружески.

Прошел месяц после начала семестра, когда Ольга слегла с сильнейшим гриппом. Мало того, что Аня носила ей суп из столовой, так еще и вызвалась конспектировать для нее пропущенные лекции.

— Не понимаю тебя, Литман, — без лишних церемоний сказала та. — Мне начинает казаться, что ты и впрямь решила со мной подружиться.

— Так и есть.

— Но зачем?

— Хочешь начистоту? — Аня рассмеялась. — Врагов у меня и без тебя хватает.

Хоть в Советском Союзе Рождество отмечать было запрещено, однако даже самому деспотическому режиму оказалось не под силу искоренить дух этого праздника.

И любимые всем миром традиции Рождества попросту превратились в празднование Нового года — праздника «светского», по случаю которого наряжались елки, стены украшались еловыми ветками и люди обменивались подарками.

Правоверные коммунисты, естественно, в Санта-Клауса не верили. Однако, как ни странно, в новогоднюю ночь они с нетерпением ждали прихода Деда Мороза, который приносит детям подарки.

В тот год впервые в жизни Ольга привела домой на Новый год подругу.

Они ехали в метро, за окном одна за другой мелькали блистающие мрамором станции, и Ольга небрежно бросила:

— Думаю, ты получишь удовольствие от знакомства с моим дядей Дмитрием. Он генетик. И между прочим, член-корреспондент.

Аня остолбенела.

— Хочешь сказать, что состоишь в родстве с членкором? И ни разу не обмолвилась?

— А как я, по-твоему, попала в хирургию? — с оттенком самоиронии ответила Ольга. — Я не такая умная, как ты, мне нужна была протекция. Кстати говоря, дядя Дима у меня такой гений, что в члены-корреспонденты пробился уже в тридцать лет.

Раскрывая факт существования такого блистательного дядюшки, Ольга забыла упомянуть, что он был если и не красавец в классическом понимании, то, уж во всяком случае, общительный и сильный мужчина. К тому же холостяк.

Аня робко подала руку знаменитости и только и сумела, что почтительно выдавить из себя:

— Большая честь с вами познакомиться, профессор Авилов.

— Вот тебе на, — улыбнулся богатырь. — Прошу называть меня Дмитрием Петровичем. А кроме того, не такая уж это и честь. Надеюсь, однако, что наше знакомство будет приятным.

В доме пахло грецкими орехами и мандаринами. Сели за стол. Среди присутствующих были Ольга, ее родители и сестренка, бабушка со стороны матери, Аня и дядя Дмитрий.

Угощение было обильным и, по советским меркам, прямо-таки сказочным. Не менее дюжины холодных закусок, включая такой зимний дефицит, как свежие помидоры и огурцы, много острого и соленого. Водка лилась рекой.

Подавая горячее, Ольгина мама объявила:

— А вот за эту дивную красную рыбу мы должны поблагодарить Дмитрия Петровича.

За это дружно выпили.

Оказавшись в центре внимания, профессор принялся расписывать красоты тех мест, в которых ему довелось побывать, в первую очередь Парижа, где он только что выступал с докладом, и Стокгольма, куда ездил каждое лето по приглашению Шведской академии медицинских наук.

Будь Аня более искушенной, она, пожалуй, сочла бы профессора Авилова слишком надменным. Но сейчас, лишь недавно вырвавшись из ссылки, и то скорее телом, чем душой, она была совершенно очарована этим могучим, несомненно умным и уверенным в себе человеком.

В честь наступления Нового года выпили шампанского, и на этом застолье завершилось. Аня помогала хозяйкам убирать со стола, как вдруг ей преградила путь массивная фигура доктора Авилова.

Он смерил ее лукавым взором и спросил:

— А вы, голубушка, почему о себе ничего не рассказали?

Аня смутилась и пролепетала:

— Мне нечем заинтересовать такую значительную фигуру, как вы.

— Никакая я вам не фигура! — с притворным возмущением возразил Авилов. — Обычный человек, мужчина, который, кстати, находит вас крайне привлекательной. Готов поспорить, — продолжал он, — вы явно не москвичка…

— Это так заметно? — удивилась Аня.

— Конечно. Вы даже не спросили, есть ли у меня машина. И от этого кажетесь мне еще более неотразимой. — Он широко улыбнулся.

Неотразимой? В детстве и юности Ане приходилось слышать от родителей и друзей по «Второй Речке» комплименты типа «симпатичная», «милая», «хорошенькая». Но ей и в голову не приходило, что она может быть по-женски привлекательной.

— Анна Александровна, могу я надеяться, что вы позволите мне отвезти вас домой?

— Ой, — обрадовалась она, — мы с Ольгой будем вам очень признательны.

— Ну, насчет Ольги можно не сомневаться, — согласился дядюшка. — Но она сегодня ночует у родителей. А кроме того, в моей машине всего два места.

— В таком случае буду вынуждена отказаться, — бесстрашно произнесла Аня.

Авилов опешил. Ее ответ произвел на него впечатление.

И Аня мерзла на морозе в ожидании такси, которое доставило ее в общежитие.

В другой раз Авилов умело сыграл на ее научном интересе. Он пригласил обеих девушек — Аню и Ольгу, которую шутливо назвал в своем весьма официальном письме «дуэньей», — на свою лекцию по генетическим аспектам болезни Гентингтона, которую должен был читать в академии.

Аня не смогла отказаться. По одной простой причине — ей очень хотелось послушать эту лекцию.

Дмитрий оказался блистательным оратором, у него был редкий дар излагать свои мысли в форме, понятной даже неспециалистам. Хотя Аня к таковым относилась лишь отчасти — все же она была дипломированным врачом.

После доклада в элегантном зале, примыкающем к аудитории, состоялся небольшой прием.

Аня с Ольгой робко жались к стенке, глядя, как именитые ученые лебезят перед почетным гостем. Даже издали было заметно, что Авилов упивается атмосферой неприкрытой лести.

— Какое-то глупое чувство, — призналась Ольга. — До нас никому нет дела. Может, убежим отсюда и где-нибудь поедим? Если повезет, с кем-нибудь познакомимся…

— Давай позже, — возразила Аня. Меньше всего ее сейчас занимали какие-то знакомства. — Очень уж любопытно все это наблюдать, не находишь?

— Тогда схожу еще за выпивкой, — объявила Ольга и двинулась к стойке.

При всей неопытности, назвать Аню наивной было нельзя. Принимая приглашение Дмитрия Петровича, она отлично понимала, что на этот раз ей не удастся поехать домой одной. Однако ей было интересно, как ему удастся отделаться от племянницы. Впрочем, Аня недооценила возможности своего воздыхателя.

Ровно в девять тридцать подошел симпатичный молодой мужчина интеллигентного вида с короткой стрижкой и назвался Алексеем Смирновым, старшим ассистентом членкора Авилова. Он произнес, по-видимому, заранее заготовленную речь, смысл которой сводился к тому, что Аня, судя по всему, должна возвращаться к своим больным и учебникам, а Ольга приглашается с другими молодыми сотрудниками продолжить вечер в потрясающем заведении на Новом Арбате, где сегодня играют джаз.

Ольга пришла в такой восторг, что не увидела здесь никакого подвоха. Или же, мелькнуло подозрение у Ани в голове, она прирожденная актриса.