Сильнодействующее средство - Эрик Сигал

А больше ничего такого не было. Уверена, для него это была самая обычная тренировка.

Как бы то ни было, в этом столетии такого больше не случится. По папиному виду я поняла, что бесполезно даже спрашивать, могу ли я снова поиграть с Джерри в теннис.

Особенно если учесть, что все выходные я никак не могла сосредоточиться на занятиях.

7 июля

Джерри пока не звонил.

12 июля

Джерри опять не звонил.

19 июля

Джерри никогда не позвонит!

26 июля

Хорошие и плохие новости одновременно. Папа проговорился, что Джерри на самом деле звонил через пару дней после нашего первого свидания.

Но он вырвал из него обещание «не тревожить» меня до окончания сессии.

Плохо, что он его отвадил.

Мог бы хоть мне сказать!

24

Сэнди

Сэнди Рейвен оказался в удачной сфере научных исследований. В удачное время. И в удачном месте.

Его соседи по лаборатории в Массачусетском технологическом, где он трудился над своим дипломом, впоследствии стали лауреатами Нобелевской премии по медицине либо физиологии. Это были люди, съехавшиеся с разных частей света, в их числе — уроженец Турина Сальвадор Луриа, а также индиец Ар Гобинд Хорана, приехавший из Райпура. И это — не считая нескольких гениев местного происхождения.

В середине семидесятых годов развитие науки шло фантастическими темпами — ежегодно появлялись по два с половиной миллиона научных статей. Даже самые блистательные умы были не в состоянии охватить их все. Залогом успешной работы стало наличие команды. В научных лабораториях появилось правило проводить еженедельные собрания, на которых, жуя бутерброды, люди науки вводили друг друга в курс новейших достижений в своей сфере исследований.

Более того, состав лабораторий становился все более разнородным. Прежде всего — и это раньше других заметили на старейшем и преимущественно мужском по составу факультете — женщин в экспериментальной науке стало почти столько же, сколько мужчин. Лаборатории все больше походили на пестрый салат из представителей разных национальностей, объединяемых общей страстью.

Внезапно мир природы стал восприниматься как увлекательнейшая охота за спрятанными сокровищами. Порой эти поиски требовали дорогостоящего оборудования, а также неиссякаемого терпения.

Сэнди был одержим работой и не обижался, что коллеги относили его к представителям рода «неваляшек» — тех, кто не унывает и не пасует перед неудачами.

Справедливости ради надо сказать, что Грегори Моргенштерн не страдал свойственной многим крупным ученым аллергией на студенческую молодежь. И видеть его в роли своего научного руководителя жаждали все.

Главной темой жизни Моргенштерна стал поиск генетических методов лечения рака печени, страшного заболевания, по какой-то причине более широко распространенного в Юго-Восточной Азии, нежели в развитых странах Запада. Кроме того, это — самая распространенная форма рака у мужчин в обширной части тропической Африки. Ни Азия, ни Африка в качестве потенциальных рынков сбыта не внушали большого энтузиазма крупным фармацевтическим компаниям.

А потому Моргенштерну без конца приходилось курсировать между Бостоном и Вашингтоном с протянутой рукой — выбивать госфинансирование. Тем временем научные группы в его лаборатории занимались разработкой каждая своего собственного направления в решении одной и той же проблемы.

Однажды, на еженедельной планерке, когда обычно разные группы отчитывались о своей работе, внимание профессора привлек Сэнди, и причиной стал его «патологический альтруизм». Юный Рейвен напомнил Моргенштерну его самого в том же возрасте — когда он еще добивался не признания или новых званий, а искал ответы на вопросы. Тяга этого молодого человека к знаниям была поистине ненасытной.

Теперь Сэнди жил не в общежитии, а, воспользовавшись приглашением своего коллеги по лаборатории Вика Ньюмана, перебрался на квартиру в районе Сентрал-сквер, которую тот хотел снять вместе с еще двумя соседями. В первый момент, когда Вик небрежно сообщил ему, что их соседями будут «две студентки из Пенсильванского университета», Сэнди опешил.

Студентки? Женщины? Представительницы противоположного пола, пускай и продвинутые? При одной мысли о жизни в тесном соседстве с какой-нибудь взрослой девицей у Сэнди подгибались коленки.

— Послушай, Вик, как тебе это удается? — спросил он с испугом и волнением. — Ведь они, наверное, расхаживают по квартире в белье? Или вообще…

Ньюман расхохотался.

— Рейвен, ты, я вижу, не от мира сего. Нет более эффективного способа отключить свою гормональную систему, как пожить под одной крышей с девушками. Через несколько минут ты уже воспринимаешь их как обычных приятелей — с той только разницей, что Стелла с Луизой потрясающие умницы. От чего действительно можно прийти в возбуждение, так это их мозги. А в остальном отношения с ними все равно что с сестрами.

— Ладно, согласен, — ответил Сэнди, но все же с некоторым сомнением.

— Кстати, — небрежно поинтересовался Вик, — ты готовить умеешь?

— He-а. Разве что яичницу. А это имеет какое-то значение?

— Ну, я уже дал согласие, что готовка ляжет на нас с тобой. Так что советую поскорей сбегать в книжный и найти пару-тройку толковых кулинарных книг. Да, чуть не забыл: девчонки — вегетарианки.

Помимо этого, девушки оказались удивительно знающими инженерами-электриками. И, поскольку ночные небеса с недавних пор кишели не только звездами, но и искусственными спутниками Земли, репертуар их телевизионных развлечений расширился неизмеримо. Коммерческие фирмы, конечно, могли бы сделать это за вас, но за приличную плату, а любой уважающий себя кембриджский студент или аспирант считал ниже своего достоинства платить за то, что мог с легкостью устроить себе бесплатно.

В день, когда Сэнди перебирался на новое жилье, девушки как раз копошились на крыше, доводя до ума антенну, смонтированную из дешевых подержанных деталей. Было видно, что этим мастерам под силу взломать любой антенный код. Их телевизионная программа обогатилась многократно, вот только бывали случаи, когда Стелла с Луизой хотели смотреть бокс, а молодые люди — какой-нибудь фильм.

Поначалу Сэнди с Виком оказалось нелегко выполнять свою долю обязанностей. Еще труднее было девушкам, которым приходилось довольствоваться приготовленной мужчинами стряпней.

Но по прошествии месяца еда стала постепенно обретать мало-мальски съедобный вид — по выражению Стеллы.

Такого близкого друга, как Вик Ньюман, у Сэнди еще не было никогда. Умный, упорный, трудолюбивый парень — казалось бы, не слишком подходящие качества для компании, однако его выручало заразительное чувство юмора.

Само собой, в их коммуне существовали свои правила. Например, если кто-либо по той или иной причине закрывал дверь своей комнаты, остальные должны были его не беспокоить ни при каких обстоятельствах — за исключением разве что пожара.

Однако на время занятий никто из аспирантов не считал нужным запираться. Напротив, одним из больших преимуществ их мозгового центра — как Вик порой именовал себя и соседей — была возможность в любой момент получить у товарища консультацию почти по любому научному вопросу.

В какой-то мере суждение Вика касательно личных взаимоотношений оказалось верным. В таком тесном и приземленном мире у представителей разных полов как-то не возникало в отношении друг друга никаких эротических помыслов.

И все же представьте себя на месте молодого парня, у которого в жилах бурлит кровь. Вы моетесь под душем, тянете руку за полотенцем, а вместо него наталкиваетесь на бюстгальтер, хоть и пустой. Тестостерон начнет выбрасываться помимо вашей воли.

Кроме того, в Бостон пришло солнце. А поскольку у аспирантов каникул как таковых не было, то Сэнди впервые за пять лет не поехал в Калифорнию, где в его распоряжении всегда оказывались преемницы Глории. (Он никак не мог понять, куда деваются предыдущие.)

Однако повышение температуры окружающего воздуха уже вызывало в его организме условный рефлекс, выражавшийся в повышении либидо.

Что ж, значит, этим летом ему придется самому о себе позаботиться.

Меньше всего Сэнди ожидал увидеть в костюме Евы ту женщину, по которой когда-то сходил с ума.

Он стоял в книжном магазине и шарил глазами по журналам, как вдруг его взгляд упал на обложку «Плейбоя», обещавшую читателям «эксклюзивные снимки восходящей звезды Голливуда».

Остальная часть обложки была скрыта нижним рядом журналов. Сэнди выхватил «Плейбой». Худшие его опасения немедленно подтвердились: серебристыми буквами обложка возвещала: девушкой месяца на сей раз стала Ким Тауэр.