Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #5 - Вадим Валерьевич Булаев

толкнуть – пока не знаю. Таких заметок в рынке полным-полно. Интернета не было, народ эпистолярным жанром баловался. Многое дошло до наших дней.

– Почему на двух языках? – изумился Сергей. – Я вот на русском пишу и читаю. Мои знакомые, кто по-английски свободно болтает, тоже в переписке чужим наречием не грешат.

К вопросу букинистка отнеслась с пониманием.

– В те годы французский являлся вторым языком знати, и владели они им в совершенстве, особенно в России. Так что ничего странного. Автор, судя по всему, образованный немец, и писал по желанию то на родном, то на языке Вольтера и Гюго. Думаю, под настроение баловался или практиковался, – томик переместился из рук к своим собратьям, на столик. – Я хочу изучить поподробнее записи. Возможно, на них можно будет немного заработать. Придётся выкроить минутку, от корки до корки прочесть… Но больших барышей не обещаю.

Намёк на предпочитаемое хозяйкой одиночество Иванов уловил, не особо вникая в его витиеватость. Поблагодарил за чай, поинтересовался, когда станет известно о результатах.

– Вечером набери, – убирая чашки, предложила Лана. – Полностью ознакомиться с текстом, скорее всего, не успею, но общие выводы сообщу.

– И на том спасибо, – откланялся инспектор, подхватывая оставленный на пороге пакет с грязными шмотками.

– Не за что, донеслось ему в спину. – Маше привет! Передай ей – жду в гости!

***

По возвращении в родные пенаты Сергей получил от кицунэ положенную порцию укоров, демонстративных вздохов и излишне громких стуков поварёшкой по кастрюле из-за пакета с извазюканной в земле одеждой.

В неизвестно какой раз он попробовал настоять на том, что вполне способен и сам затолкать испачканные вещи в стиральную машинку, и в неизвестно какой раз схлопотал новую порцию обид.

Домовая считала своим долгом вести домашнее хозяйство в полном объёме, включая стирку и глажку, и ревностно отстаивала данное мнение. Использование грубой мужской силы в её понимании допускалось исключительно в случаях, когда она не могла управиться в одиночку с хозяйственной проблемой: шкаф передвинуть, лампочку сменить или принести из магазина продуктов на неделю.

О ночном отсутствии Маша и не вспомнила. Сергей успел ей вечером из кафе отправить сообщение, что идёт с девушкой в клуб, и получил ответ: «Развейся. Молодец. Сидишь бирюк бирюком».

Вдоволь наизвинявшись, сердечно признав вопиющие прегрешения и четырежды похвалив новый фартук хвостатой нечисти, инспектору со скрипом удалось добиться мира, переместившись из коридора в кухню.

Употребив вчерашнюю кулебяку и отдав должное гастрономическим талантам домохранительницы, он, под компот из сухофруктов, поделился с девушкой замыслом по возрождению полезных начинаний покойной упырицы.

– … Осталось вампира найти и склонить его к сотрудничеству, – закончил Иванов, поглаживая Мурку, перебравшуюся с подоконника к нему на колени.

Задумчиво теребя косу, переброшенную через плечо, Маша призналась:

– У меня на примете никого нет. Вообще… Может, у Ланы спросить?

Сергею и самому хотелось бы задать почти столетней букинистке этот вопрос, но он сомневался. Не настолько они дружны.

– Думаешь, откликнется? Не настучит руководству? Мы же не знаем, что от нас упырь попросит в оплату, вполне может статься, что придётся его… несколько… стимулировать.

Кицунэ всё поняла правильно.

– Пф-ф! Лана?! – сарказма в девичьем голосе было не занимать. – Я на неё последнюю подумаю при поиске стукача. Личность не та. Воду мутить она может, на то и женщина. Нам без этого жить скучно. Но сдать, да ещё Фролу Карповичу…

– У неё другое начальство. Александрос.

– Какая разница? Не переживай, не настучит. Мы когда посидели немножко, я невзначай её разговоры подслушала… Не специально! – подняла вверх указательный пальчик домовая в знак правдивости своих слов. – Но, за одним столиком трудно ничего не заметить… Так вот. Ничего криминального не услышала, врать не стану, однако делишки у неё явно полузаконные, за которые по головке не погладят в вашем правильном до икоты ведомстве… Продажу какой-то книги обсуждала с заказчиком. Сделка планировалась за чёрный нал, и сумма прозвучала большая. Тысяч двадцать шесть долларов… Или двадцать семь? – принялась она вспоминать для пущей точности. – А, кому это нужно, чужие деньги считать?! Я не о том. Я о…

Чувствуя, что рассказчица начинает путаться в изложении, Иванов попробовал ей помочь, упростив:

– Веришь?

– Да. Верю.

– Это главное. А я верю тебе, – и добавил еле слышно, с пониманием. – Хлеб бесплатно в магазинах не продают…

– Не расслышала, – оставив косу в покое, Маша склонила голову на бок, навострив лисьи ушки. – Что ты сказал?

– Да так… Услышал сегодня… Общий смысл – кушать хотят все. И ведьмы, и букинистки. – инспектор хлопнул себя по лбу, напугав задремавшую Мурку. – Вспомнил! Лана тебе привет передавала. В гости звала.

– Я и забыла… обещала ведь… Тогда в понедельник съезжу. Ты не против?

– Нет. Но об одном попрошу.

– О чём? – кончик лисьего хвоста заметался вправо-влево, выдавая любопытство владелицы.

– Не деритесь больше с мужиками. Пожалуйста…

В Иванова полетело кухонное полотенце под обоюдный смех сторон.

***

… Внештатница Спецотдела позвонила сама, ближе к шести вечера.

– Разобралась. И слегка ошиблась, – не здороваясь, уведомила она и замолчала, ожидая реакции собеседника.

– Можно без загадок? – осторожно поинтересовался Сергей, выключая вечерние новости и с наслаждением вытягиваясь на диване. После сытного ужина утреннее похмелье окончательно покинуло молодой организм, уступив место лени.

Звонящая издала непонятный горловой звук, символизирующий недовольство пополам с удрученностью мужской недогадливостью.

– Я о дневниках.

– Уже понятнее.

– Ты мне должен. И не только деньги. Свои комиссионные я и так получу. Услугу. Или, – она чуть помедлила, – сам придумай плату.

– Не жирно? – без хамства, но с язвительностью бросил Иванов. – Ботсад у тебя по акции прошёл с нашей стороны? А какие слова молчала, какие обязательства брала!

– Хам.

– Конечно, – довольно согласился парень, улыбаясь перепалке. – Первый на районе.

Лана недовольно засопела и зашла с другой стороны:

– Тебе сложно оказать любезность бабушке?

– Какую? Речь шла о долге.

– Придумай что-нибудь. Мне скучно.

– Если откажусь – не поможешь?

– Помогу. Но без удовольствия.

Едва сдерживающий хохот Сергей уже было открыл рот, готовясь окончательно отбрить нагловатую особу, как вдруг в голове промелькнула шальная мысль. Настолько необычная, что он даже опешил и, не сдержавшись, брякнул, как говорится, «чисто по приколу», чрезвычайно торжественно:

– Лана! Я хочу пригласить тебя в театр.

– Иванов, – после короткой паузы, проговорила трубка прокурорским голосом. – Ты отдаёшь себе отчёт в том, что ты только что натворил?!

– Что-то не так сказал? – уже сомневаясь в целесообразности озвученного приглашения, ответил вопросом на вопрос инспектор и стал лихорадочно соображать, чем он мог накосячить.

– Нет, сказал ты правильно, даже слова подобрал соответствующие, – ненатурально успокоила его женщина. – Но ты сейчас изменяешь наши с тобой отношения. Ты хорошо подумал о важности такого шага?

– Я же не в ЗАГС тебя приглашаю, где каждый шаг, как по минному полю, – возмутился Иванов, вплотную собираясь закуситься с этой переменчивой особой. То выпрашивает чего-то с развлечениями, то буквоедничает. – Это всего лишь поход в театр.

– Всего лишь! – ехидно передразнила его Лана. – Да ты знаешь, что поход в