Позывной «Пантера» - Михаил Нестеров

– Им бы «Ящичек Пандоры», – внес ясность Мещеряков, как и Марковцев в свое время, ознакомившийся со спецсредствами 77-й Гвардейской бригады.

«Ящиком Пандоры» кто-то в ГРУ метко окрестил российскую систему управления работой снайперов (СУРС), аналог израильской «SC3» компании «Элбит» (производитель «Элбит Копьютерз», Хайфа, Израиль). В общем-то, СУРС – плод научно-технической разведки, в этой области ГРУ всегда опережало вначале Первое главное управление КГБ (внешняя разведка), потом целую кучу главков – МБ, ФСК, ФСБ, а теперь и СВР.

«Ящик» был разработан для «координации и контроля группы снайперов численностью до шести человек путем передачи на центральный пункт по радио или проводам телевизионного изображения поля зрения оптических прицелов». Командный пункт представлял собой подобие большого ноутбука, на экран которого можно было вывести до шести изображений одновременно, поступающих с оптических прицелов, установленных на снайперских винтовках. Картинки, получаемые непрерывно, дают командиру «полную информацию о текущем состоянии дел, что позволяет ему оперативно принимать решения».

То есть на оптический прицел снайперского оружия устанавливается миниатюрная видеокамера, причем перенастраивать прицел не приходится, все регулировки остаются доступными снайперу.

«Ящик Пандоры» может использовать для связи радиопередатчики с дальностью действия до 5 километров на открытой местности и до одного километра в районах плотной застройки.

Мещеряков лишь на короткое время представил Марковцева перед монитором. Глазами каждого снайпера, взявшего под прицел свой объект, он видит все цели, но не видит своих бойцов – они могут находиться за километр от него, но приобретает свойство видеть то, что видят они.

Только на короткое время представил полковник за пультом Сергея Марковцева и понял: нет, не справится Марк с такой работой. И дело не в дороговизне системы управления работой снайперов, которая имеется на вооружении и в Центре спецопераций «Луганск», даже не в навыках и умении смотреть на шесть экранов сразу и его неспособность исправить возникшую неполадку в работе системы (в этом вопросе Марк на жаргоне компьютерщиков был «висельником», неопытным системщиком), а в том, что снайперов должно быть как минимум трое – с двух позиций шестерых караульных, расположенных очень хитро, незаметно не снимешь. Стало быть, нужен четвертый. А в этом деле лишний человек может оказаться действительно лишним.

«Стоп! Не дури себе голову», – оборвал себя Мещеряков. Так и так привлекать к этому делу людей – одного, двух, трех. И то речь идет об исполнителях. Это их в случае неудачи придется списать; отказаться от них, как это случилось полтора года назад; простить, как простил однажды Спрут, в случае победы и казнить при поражении. Жестоко, но такова действительность.

Нет, это не Крепышев «депутат от Каспия», а сам Мещеряков, наделенный властью начальника ГРУ принимать решения, казнить и миловать. Даже больше. В случае неудачи он может увидеть Спрута, задыхающегося на горячем песке под палящим солнцем.

Про Ленца говорили: у него на каждого своего работника есть компромат. Зачем? Чтоб свое место знали и на сторону не ходили. Преувеличено, конечно. Выходит буквально следующее: все в «Аквариуме» в дерьме. Весь штат, насчитывающий одиннадцать тысяч душ. Но доля истины в этом высказывании была. Однако в данной ситуации она не сработает, будь она трижды истиной.

И снова перед глазами генерал-полковник Ленц. Он стоит в середине своего кабинета, стены ободраны, полы застланы бумагой; вместо фуражки на голове начальника военной разведки нелепая кепка, свернутая из газеты. «Здравия желаю, товарищ генерал-полковник!» – «Здорово. Присоединяйся». И в первую очередь Мещеряков лепит из газеты себе головной убор. И только сейчас замечает, что штаны у генерала синие. А лампасы белые.

Полный «адидас», невесело ухмыльнулся Мещеряков и снова поймал нить оборванных мыслей.

Большая «толпа» диверсантов так или иначе подразумевает широкомасштабные действия. А для того, чтобы приготовить яичницу, необязательно поджигать дом целиком. При непосредственной профессиональной координации, а также контроле, которые были необходимы Марковцеву, задачу он выполнит. Из двух зол Мещеряков выбрал меньшее.

– Вызывай специалиста по СУРС.

Крепышев «въехал» с первого раза.

– Вместе с оборудованием?

– Да, я посмотрю на него.

– Оружие?

– Оружие не надо – у Марковцева хорошие автоматы, до ста метров снайперской винтовке не уступают, – лишь прицелы, камеры и сам «ящик». Да, для демонстрации, ты угадал, – Мещеряков неожиданно подмигнул «каспийцу» и так же внезапно закончил с интонациями Спрута: – Коллегам по соцлагерю. И чтобы не осрамиться.

Крепышев кивнул. Считай, распоряжение на сей счет у него было: это личный приказ начальника ГРУ предоставить Марковцеву спецсредства, имеющиеся на вооружении бригады морской пехоты, включая и новейшее оборудование.

Когда полковник Мещеряков нашел, как ему казалось, оптимальное для Марковцева решение, он пришел к еще одному выводу: Спрут, отсылая подчиненного в расположение 77-й бригады морской пехоты, с ее специальными техническими возможностями, подразумевал, точнее, был уверен в том, что начальник секции и бывший специалист по боевому планированию Крепышев додумаются до контроля снайперами. Возможно, Ленц не один час просидел за картами района базирования грозненского ОМОНа и анализировал донесения своих разведчиков. Почему не поделился своими мыслями с начальником секции? Ответов несколько. Один из них – библейский, что ли, – он умывал руки, как Понтий Пилат, принося жертву («невиновен я»), но оставлял за собой право нанести смертельный укус противнику. Разбегаться для решающего удара – не в привычках начальника военной разведки, его обычная змеиная тактика – тихо подкрасться и поразить врага из засады. Пока жертва корчится в агонии, так же тихо занять исходную позицию.

Наверняка так оно и было. Ленц, руководивший в свое время оперативным управлением ГРУ, накопил немалый опыт в разработке и осуществлении силовых операций. А будучи начальником ГРУ, не стал изменять привычкам и особо важными операциями руководил лично и на местах.

Дополняло картину еще одно достоинство Ленца: он был непревзойденным «специалистом в области построения системы информационного обеспечения принятия военных и военно-политических решений».

* * *

Ровно через два часа другой специалист – по СУРС – капитан Евгений Горбунов вместе с «Ящиком Пандоры» вылетел спецрейсом из расположения 77-й бригады в Ханкалу. Вместе с ним на борту находились десять опытных морских пехотинцев.

Глава 16

Реаниматор

1

Чечня, Грозный,

ночь с 10 на 11 июля

«Газель», не доезжая триста метров до базы грозненского ОМОНа, свернула в переулок. Он заканчивался навалом камней, но микроавтобус сумел по бровке проехать это препятствие и развернуться. Незаметный боковой проезд, выходивший через несколько десятков метров на улицу Филатова, густо зарос молодыми тополиными побегами, вдоль него протянулась, нависая над неровной дорогой, искореженная металлическая сетка; и непонятно было, сетка, опутанная вьюном, хмелем и колючей проволокой, поддерживает подгнившие столбы или наоборот.

Все это нелепое ограждение, прорванное в нескольких местах, протянулось по периметру, защищая такое же полуразрушенное кирпичное строение, таращившееся непроницаемыми глазницами выбитых окон, с черной, наполовину снесенной артиллерийским снарядом трубой котельной, казавшейся в ночи чертовым пальцем; он словно грозил машине, которая лишь на короткое время слабо осветила пространство вокруг себя габаритными огнями и оказалась снова в кромешной тьме.

Из «Газели» с непроницаемыми, как смоль, стеклами кабины высыпали морпехи, рассредоточиваясь в четырех направлениях. Они исполняли охранные функции и не знали, для каких целей прибыл в эту глушь капитан Горбунов, оставшийся в машине один; даже водитель «Газели» покинул свое место и, взяв автомат на изготовку, присоединился к морским пехотинцам, одетым в черные штурмовые костюмы.

Командный пункт, в котором расположился специалист по СУРС Евгений Горбунов, представлял собой довольно удобный и вместительный салон, окрашенный в бежевый цвет: окна в этой газовской модели не предусмотрены, пассажирских мест десять, центральное освещение.

В Грозном от таких машин местные жители старались держаться подальше, пугались их пуще бронетранспортеров и танков. Сложилось мнение, что в них разъезжают бойцы, командос Главного разведывательного управления, «тайно действующие на территории Чечни все время второй войны»; что у них есть право – уничтожать подозреваемых в бандитизме и терроризме, не оставляя следов; что они – «высококвалифицированные киллеры на бюджетном финансировании»; что над ними один лишь бог – «Верховный главнокомандующий».