Шайтан Иван (СИ) - Тен Эдуард

— Нее, господин фелшар, звиняйте ежели, что не так, эт я со страху, сомлел немного.—

— Ну что дать обезбол? —

— Чего, — испуганно спросил урядник.

— От боли средство или так обойдемся? —

— Давайте, ежели не жалко —

Я протянул ему манерку с самогоном. Урядник опасливо принюхался

— Вино что ль, ну это завсегда, с нашим удовольствием — выпил одним глотком и занюхал рукавом.

— Крепкая зараза — отдышавшись крякнул он.

Раздели по пояс, уложили на бок. Тщательно промыл рану, обработал операционное поле и стал накладывать швы. Урядник пыхтел, сопел, жуя кожаный ремень. Закончив шить наложил повязку.

— Все, урядник, —

— Благодарствую господин фелшар, рука у вас легкая —

Я переместился к следующему пациенту.

— Ну с, Виктор Семенович, теперь с вам —

Чиновнику помогли снять мундир. Убрал окровавленный платок, рана не серьезная, обработал и перевязал.

— ловко у вас хорунжий получается, обучались лекарскому делу? —

— Да, нет, самоучка, жизнь заставит и не так раскорячишься. Савва, давай наших раненых сюда —

— да какие раненые, вашбродь, царапины — сказал, Егор Лукич, называя меня на вы при постороннем.

— пусть подойдут, обработаю что бы не загнило —

Подошли два бойца, раны действительно пустяковые, ту, что на левой кисти после обработки перевязал.

— Господин вахмистр, а кто командир то у вас? — спросил урядник у Егора Лукича, единственного, кто был в полковой форме.

— Так кто тебя штопал, он и есть —

— Кто фелшар, что ли — удивился урядник

— Какой фелшар, дурья твоя башка, то господин хорунжий, командир нашей полусотни —

— Да как спознаешь то, форма чудная, не видал ранее такой —

— То полевая форма, полусотня у нас отдельная, особая, понял неуч —

— А вы чего, не особый что ль — поддел урядник Егора Лукича.

— А, я, в повседневной, она и парадная у нас полковая, Семеновского казачьего, шифр на погоне ОП, отдельная, пластунская полусотня — снисходительно ответил.

— То что, особенная, так то видно сразу — вздохнул урядник — молча подъехали, постреляли всех, ежели б не ваш хорунжий так и меня порубали бы, я уж прощаться стал, с жизню то. Еще подумалось, чего он с коня слез, с коня то сподручней рубиться, вы пластуны значит.—

— Кому как сподручнее, наши больше пехом обучены, но могут и верхом —

— А вы куда направляетесь? —

— В Пятигорск —

— Думаю, теперича, с вами его благородие пойдет или ешо с кем, я раненый, с моими побитыми казаками куда. По уму до дому их доставить надобно, схоронить, как положено. —

— Даже не знаю, что делать, жарко не довезешь — ответил Егор Лукич — сам то как? —

— Да, ничо, сдюжу —

К вечеру прискакал сотник из Богдановки, мы уже разбили лагерь и готовили ужин.

— О. никак знакомец, здорово хорунжий, опять бандюков накрошил — сказал соскакивая с лошади сотник — а то мои прискакали и обрадовали, горцы на обоз напали, пластуны гору мертвяков настреляли и у них побили порядком, много потерял? —

— У тебя сотник не казаки, а сороки, налетели, погалдели и улетели, ни чего не поняв. —

— Так ты растолкуй что, да как — не обиделся сотник присаживаясь на седло.

— Мы в Пятигорск шли, слышим стрельба впереди ну и….—пересказал я кратко сотнику все происшествие — горцы напали на карету военного ведомства, титулярный советник Козлов, ранен, жандарма, что с ним ехал, зарубили, четырех казаков застрелили, урядник раненый вон у костра сидит.—

— Своих много потерял? —

— Ни кого, обошлось, в этот раз, так двоих легко поцарапало —

— А горцев скольких положили? —

— Двоих казаки положили, до нас, мы 10 и обозники 3 троих, больше их было, 2 ушли с заводными лошадьми, мои бойцы следы видели —

— Что это за бойцы? —

— Это я своих из полусотни так зову —

— Получается ты со своими 13 горцев положил, лихо однако —

— Если не веришь можешь сосчитать, вон там все лежат рядком —

— Да верю, ешо рапорт писать, тогда и будем считать, а где чиновник то? —

— В телеге спит, я ему капель успокоительных накапал, а то извелся весь —

— Сильно ранен? —

— Нет, царапина, видно первый раз в переделку попал, вот и пере возбудился. Бумаги важные везет в Пятигорск, может, сопроводишь его, сотник — спросил я с надеждой.

— Ээ нет хорунжий, ты в Пятигорск едешь, вот и сопровождай, мне еще тут делов, хлебать не расхлебать. —

К нам тяжело переваливаясь подошел урядник.

— Дозвольте обратиться, ваш бродь. Прощения просим, не знал я, что вы командир и за спасение мое, спаси вас господь, век помнить буду. Ладно будет тебе урядник, свои люди, сочтемся. Чего хотел? —

— Так надо понимать, вы военного чиновника сопровождать будете. Мне чего делать, я раненый, казаки мои погибшие, ума не приложу, не довезу их до дому, жарко. — он с надеждой смотрел на меня. Хотелось сказать твои люди, твои проблемы, но не скажешь, я хорунжий, командир, значит знаю, что делать.

— Сотник, у вас в Богдановке церковь есть? —

— Имеется —

— Вот, что урядник, довозим тебя до Богдановки, там и похоронишь казаков, место найдут на кладбище? —я посмотрел на сотника

— Найдем, чай свои, православные —

— Вот и порешили, имущество, лошадей своих заберешь, вернешь родственникам, да, возьмешь одного мерина из трофеев, вахмистру скажешь, что я приказал. Поступай с ним как посчитаешь нужным, еще вопросы есть? —

— Ни как нет, ваш бродь, благодарствую за все, Чумаков Илья, я, 2 сотня, Кизлярского полка —

— Да иди уж, запомнил, Чумаков Илья, все свободен, да, завтра на перевязку утром, перед выходом.—

Утром быстро завершили все дела тронулись. В Богдановке скорректировали с сотником наши рапорта, их завизировал своей подписью титулярный советник Козлов Виктор Семенович, попрощались с урядником, озаботив его похоронами жандармского вахмистра, забрав документы, отбылив Пятигорск. В дороге Козлова развезло и сильно укачало, видно я увлекся своей опийной настойкой. В итоге его уложили в повозку на трофейных бурках где он благополучно пролежал до города. По прибытии в Пятигорск в первую очередь повезли Козлова в штаб Кавказкой линии и началось, я проклял все на свете, тихо сатанея от всяких рапортов, ведомостей и подобной канцелярщины, потом в жандармском управлении все эти круги по новой, в конце добрался до штаба приказного атамана написал последний рапорт, как я думал тогда. Уже поздно вечером помылся, быстро поужинал и завалился спать. Казалось только закрыл глаза, а тут чувствую, что меня тормошат за плечо.

— Камандэр вэставой прэшол — еле продрал глаза, на автомате одеваюсь.

— Зови —

В комнату вошел солдат

— Ваше благородие, вас к трем, после полудня, требуют в штаб, —

— Требуют, значит буду, свободен —

Глава 6

Умылся, спустился в зал постоялого двора где меня ждал Егор Лукич. Позавтракав, погрузили переметные сумки отправились в торговый дом Бусыгина. Приятная новость, нас ждал груз из Москвы и письма моих родных. Служащий ни сколько не удивился нашему взносу, вызвал двух счетоводов и они стали быстро пересчитывать монеты, что-то записывая и считая на счетах. Подбив итог, с учетом иностранной валюты вышло 7547 рублей 25 копеек. Попросил 5000 перевести в Москву, на мой счет, остальные оставить здесь. Озадачив Егора Лукича погрузкой и подготовкой к транспортировке груза, отправился с Асланом готовиться к приему у Начальника Кавказкой линии. Было интересно наблюдать за Асланом, который не видел ни чего кроме ближайшего аула и своего селения. Саня тихонько посмеиваясь над ним объяснял и показывал ему город и тонкости городской жизни, хотя сам в Пятигорске третий раз. В назначенное время прибыл в штаб при полном параде. Адъютант попросил меня подождать, шло совещание. Наконец двери открылись и из кабинета стали выходить офицеры в больших чинах, чиновники военного ведомства и двое гражданских. Меня пригласили войти. В кабинете стояли генерал лейтенант Мазуров С. Л., наш приказный атаман и еще полковник с капитаном Шуваловым, в стороне у стола, не отсвечивая, прапорщик. Почему я обратил внимание на него, из-за его поведения, вроде самый маленький офицерский чин, но нет в нем напряжения и робости в присутствии таких больших чинов, да и форма от дорогого мастера и материал из которого она пошита. Ну и бог с ним. Все поворачиваются ко мне, подхожу строевым шагом,