Небо в алмазах (СИ) - Younger Alexandrine

— Мы дождемся, — Лиза, усаженная Космосом на перила, привлекла парня к себе, сцепив тонкие руки на его шее, и нисколько не боясь, что кто-то из умудренных опытом прохожих скажет, что она неправильно себя ведет, — надо, правда, нашим рассказать.

— Белый со своей границы деру даст, тогда вперед, — похлопав по карману светлых брюк, и, не найдя там привычной пачки «Marlboro», Кос нахмурился, понимая, что забыл сигареты в бардачке, но не хотелось ему выбираться из захвата Лизы. — Твою мать…

— Курение вредит здоровью, бери пример с Фила.

— Не пойдет, у меня работа нервная… С людьми…

— Это ты так называешь? — Лиза не сдержалась.

Потому что после милицейских облав или драк с сомнительными личностями, участившихся в местах частной торговли, Кос мог заявиться к ней на порог и со стертым в кровь кулаками. Не сказать, что Лиза никогда не догадывалась об обратной стороне возросших доходов и зачатков будущего авторитета. Никто не мог упрекнуть её, что она живет, нацепив на свои зоркие глаза розовые очки; и она совсем не привыкла скрываться от реальности. Она ею жила.

— Не бери в голову, маленькая, — на все осторожные попытки попросить Космоса ввести её в курс тех дел, которыми они с Пчёлой занимаются уже добрый год, пытаясь затянуть за собой Фила, Лиза получала отрицательные кивки головами.

— Не бери в голову? — он и сам знал, что этого никогда не будет. Лиза примет его занятия, но не перестанет волноваться; верить, что обманчивая власть не всегда будет их спутником. — И с тёмной подворотни вечерами таки убегай.

— Лиза! Что я тебе говорил? — Кос поворачивает голову, снимает с девичьего лица улыбку, как будто крадет синими омутами, но Лиза давно знает, как держаться в этих водах. И сводит всё к одному постулату:

— Ладно тебе, я же умница-дочка! Проблем не приношу в принципе…

— Вот именно! — Космосу проще было свести все эти разговоры в пользу бедных на «нет», а не бестолковой ругаться со своей второй половиной. Чтобы после, как всегда первому, искать способ помириться.

— А здесь же праздновали отвальную Белого. Подумай, два года прошло! Этот Тарзан залез на самую верхотуру…

— Пьянь зеленая! А мы с Пчёлой чуть тебя не потеряли.

— Нет, я вас пасла, и сорвала вам всю малину. Точнее, тебе…

— Да ладно, это я на тебя повелся! Охмурила!

— Не охмурила — не стояли бы сейчас здесь! — Лиза прислонила щеку к плечу Коса, продолжая предаваться воспоминаниям о по-настоящему беззаботных годах их жизни. Где самой главной опасностью было то, как скрыть от тёти Вали, что старший брат снова подрался или пришел домой на бровях, разящий портвейном во все стороны. Валентина Анатольевна делала вид, что всему верила, и понимала, что Витьку не удержать. — Сашка что-то ножом чиркал, а потом Фил Ленкино имя узрел…

— Беда, а не Лена, — о том, что сталось с прежде трогательной девушкой в зеленом платье ребята так и не сообщили пограничнику Белову, — превратилась в швабру, будто так и надо! Нельзя Саньке с такой было оставаться!

— Не надо, солнце, не вспыхивай раньше времени, — Лиза успокаивающе провела пальчиками по темно-русым волосам Космоса, который остро реагировал на предательство их друга. — Он её любит… И… сам помнишь, какой он упертый! Расскажем, а кто кроме нас? Но не оставит это дело так просто. Аукнется нам всем.

— Ты не знаешь, с какими чертями связалась его баба! А если бы я тогда не пришел? Ты хоть поняла, что она тебя чуть не спихнула на того отмороженного?

Редкий случай, но Лиза виновато посмотрела на парня, быстро хлопая черными ресницами. В этот раз с ним просто нельзя было поспорить. Тот сковывающий тело страх перед угрозой, несправедливые упрёки врезались в подкорку сознания. Окончательно стереть тот вечер из памяти помог только Кос, его любовь к ней, необъяснимая для других. Он касался губами её щеки, а она уже таяла от родных рук, крепко прижимающих к себе.

— Видела, запомнила.

— Больше не увидишь! Ты меня услышала?

— Зануда, — Лиза спрыгнула прямо в любимые объятия, чувствуя себя маленькой обезьянкой, — я же люблю тебя!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Повторяй это чаще, — он наклонился к улыбающемуся, почти детскому лицу, успев прошептать перед поцелуем, — обожаю тебя… — летнее небо было свидетелем того, что они очень счастливы, и не видят пред собой преград.

Всё было впереди…

— Я тут подумал, — пришлось вернуться в машину — время поджимало, — может, не поедем к Пчёле и ко? — Кос снова начал откровенно дурачиться, желая свернуть не в район, где жила подруга Лизы, а к дому по улице Профсоюзная. — Лизок! Как думаешь?

Лиза отрицательно покачала головой, беря Холмогорова за руку, и уговаривая в очередной раз:

— Космос! Во-первых, у Софки сегодня день рождения! Она нас пригласила! Подарок для кого в багажнике лежит?

— Пчёла же ничего не оставит от коня, — Кос повернул голову на заднее сиденье, где лежала заветная бутылка, привезенная его стариком с конгресса астрофизики. — Батя же не для этой рожи разрешил, сжалься!

— Дядя Юра, что тебе сказал — не похорони раньше времени печень, — профессор слов на ветер не бросал, — а у меня Софка родилась!

— Господи, напугала! — Лиза умела выбирать формулировки так, что Кос чуть ли не каждую воспринимал за правду, а выражение космического лица менялось на все сто восемьдесят градусов. — Почему я не в курсе был, роженица?

— Восемнадцать лет назад родилась, чукча. Что надо сделать, чтобы ты угомонился?

— Поцелуй меня, — мужские пальцы играются с золотистыми волосами Лизы, будто котенок с бантиком. Синева глаз завораживает, заранее предвещая, что она беззащитна перед этим пьянящим маревом, — Лизк?

— Трехсотый раз за день? — поцеловал её все же он, и она не смогла не ответить, изо всех сил хватаясь за сильные плечи, за которыми так легко спрятаться. И когда им не хватило воздуха, Павлова опомнилась первой, понимая, что просто не умеет играть серьезность, когда все внутри сжимается от любви к ревнивцу. — Ты сдаешь, ничего нового придумать не можешь!

— Дядя Кос всегда прав! Это я тебе говорю!

— В нас пропадает дух авантюризма! Трындец! Я не думала, что старость так близко!

— Бля, ну что я тебе кудахтаю тут? — Кос же был солидарен с другом, у которого в мозгах плотно засело одно имя, несмотря на то, что, в общем-то, Пчёлкин вел прежний полупьяный образ жизни. — Посуди сама, кто там звезда вечеринки!

— Поехали уже! Там полный дом гостей будет, откуда мне знать?

— С ней Пчёла! Какой там до гостей! Ты что не понимаешь, чем там пахнет? Спорим!

— Во-вторых… — Павлова выдержала паузу, прежде чем опять прыснула от смеха. — Сваха, хватит подрабатывать на моем брате! Разве я могу залезть в эту голову, заплывшую мёдом?

— Ой, Павлик, ты, Морозов, какой там мед? «Жигулевское» рекой, марку бы сменил, бестолочь!

— Не буду их сводить, и тебе не советую.

— Я могу зато!

— Космос!..

Любимое имя из уст Лизы выскочило, скорее, обреченно. Знала, что Холмогоров не исправим…

========== 89-й. С днем рождения, Софа! ==========

OST:

— М. Муромов — Яблоки на снегу

— Steve Miller Band — Abracadabra

Софа ждала своего дня рождения с детской непосредственностью. Ровно за два месяца она начинала отсчитывать деньки до семнадцатого июня, зачеркивая цифры в календаре. На первом курсе института знаменательная дата обрела для неё таинственный смысл. Это первый день рождения, который Софка отмечала без родителей, а усилиями друзей. После знакомства с Лизой их круг общения совпадал на все девяносто девять процентов, и Софа замечательно чувствовала себя в компании, которая окончательно сформировалась, когда к ним присоединилась Тома.

Все вместе собрались и на день рождения Софки, но главную скрипку решился играть Пчёла, заводила праздника. Он влетел в квартиру Голиковых, пряча за спиной милый букетик из розовых пионов. В честь их чистой и светлой дружбы, вечной, как мир…

Неутомимая Софа уговорила явиться и Фила, ради такого повода пожертвовавшего своей тренировкой. «Не могу же я одна тащить пьяного Пчёлкина!». Валера откликнулся на призыв, и задача облегчалась тем, что на собрании клятвенно обещала быть Тома, чтобы хоть как-то сдерживать градус безобразия.