Поцелуй со вкусом крови - Таня Свон

расширяла горизонты способностей, изучала новый язык или навык.

К тому же промолчать я не могла. Вопрос предсказаний беспокоил меня как никогда раньше.

Но в ответ на свой вопрос я получила раскатистый хриплый смех. Я даже опешила от такого поворота, а потом напряглась. Не выдала ли себя глупостью?

– Конечно, предсказания могут быть неправильными. Особенно если их видит полукровка вроде тебя или люди, что презирают собственную силу и боятся ее. – Старая драконорожденная хмыкнула. – Глупцы! Как можно отвергать магию? Это все равно что добровольно отсечь руку.

Сидящие рядом закивали. Кто-то засмеялся, кто-то возмущенно фыркнул при упоминании людей. Я же в очередной раз поразилась природе этих созданий: оставаться на границе врагов, терпеть потери и лишения, пытаясь помочь, пусть и с личной выгодой. Но я бы не смогла так жить.

Старуха поймала мой заинтересованный взгляд и улыбнулась. Хотя это совсем не походило на улыбку в привычном понимании. Драконорожденная приподняла верхнюю губу и оголила острые зубы, но выглядело это совсем не угрожающе.

– Что? Хочешь получить предсказание от старухи Лорклар?

– Мне уже предсказали смерть и безумие, – буркнула я, помрачнев. – Боюсь, я не готова услышать нечто подобное снова.

– Кто сказал тебе такую глупость? – Золотые глаза, подернутые пеленой, чуть округлились.

Лорклар сжала одну ладонь в кулак, а когда раскрыла его, я заметила, что рука старухи окрасилась кровью, что выступила из-за впившихся в грубую кожу когтей. Она не стала нырять своим взором в мой, как это делали рыцари. Наоборот, опустила трепещущие веки и вскинула голову к взмывшему под потолок шару света.

– Ты действительно столкнешься со смертью, – не открывая глаз, прорицала Лорклар. Ей внимала не только я, но и все, кто мог слышать наш разговор. – Она уже ходит по пятам, но не бойся, пока в тебе живет солнце.

– Солнце?

Что-то о нем говорили и рыцари.

– Ты мечена Солнцеликой, – охнула Лорклар и распахнула глаза. – Как такое возможно? Она ведь сгинула в заточении!

Кожа пылала от внимания, которое ко мне приковали слова Лорклар. Все ждали ответа, но и я сама желала узнать, что значит сказанное старой драконорожденной. Я не понимала, о чем она говорит, и чувствовала, будто кожа светится и пылает от жара. Мое волнение выдаст, что я чужая для них.

Мне нет места ни среди драконорожденных, ни на родине. В Гаратисе меня уничтожит Валанте или совет, а здесь – ложь, что рано или поздно раскроется.

Клубок нервов запутывался все туже, но в один момент нить новых терзаний лопнула.

Кто-то спрыгнул в подземное укрытие, следом хлопнул люк. Все испуганно смолкли на несколько мгновений, после которых последовал раздраженный рык Джарахи.

– Жартхет! Бестолковая мелочь! – Она подскочила к мелкому пацаненку, чешуя и короткие волосы которого были того же цвета, что и у Джарахи, и стукнула его по вытянутой морде. – Сколько раз я просила тебя не прыгать так?

– Я нашел еду! – Минуя приветствия и извинения, малой достал из-под драного плаща связку с чем-то съестным. Поднял ее повыше, точно припасы могли защитить его от ударов Джарахи. – Ай! Хватит меня лупить! Я торопился как мог!

– Джараха, – покачала головой Лорклар. – Не рычи на брата. Он беспокоится о соплеменниках. Дети не ели несколько дней, а взрослые и того больше.

– Я тоже беспокоюсь о племени! – ощерилась Джараха. – Я прекрасно знаю своего брата, и когда он носится вот так, – когтистый палец указал на люк над нашими головами, а потом на землю, – он дальше носа ничего не видит! А если его заметили?

– Не может быть, – надулся мелкий. – Я был быстр, как…

Сверху снова послышался шум. Все в подземелье разом притаились, подарив миру мгновение идеальной тишины. Затем вниз упало что-то небольшое, размером с яблоко, и моя паника вырвалась наружу с раздирающим горло воплем:

– Ложитесь!

Но крик потонул в оглушительном взрыве, от которого задрожали и стены, и потолок, с которого посыпалась земля. Свет потух. Все вокруг наполнили тьма и забвение.

Глава 14. Кровь и вино

«Если бы не чрезвычайная живучесть и физическая сила вампиров, необходимые армии Артери в войне, поверь, любимый, нас бы уже давно истребили».

Из утерянного письма без подписи

У меня болело все тело. Каждую мышцу тянуло, будто за мгновение до четвертования. Кости, о существовании которых я даже не подозревала, точно пошли трещинами и грозились вот-вот превратиться в труху. Кожа саднила, словно я неделями продиралась сквозь заросли терновника. Но больше всего болела голова.

Что-то произошло. Меня тряхнуло так, что темная дымка вокруг зарябила. Вуаль звенящей тишины спала. Сквозь приоткрытые веки я снова видела огонь и золу, снова слышала ужасающую песнь войны. Мир определенно сошел с ума, ведь я не прилагала ни единого усилия, но двигалась, будто по воздуху.

– Ты что творишь, дубина? – рявкнул кто-то в районе моих ног. – Ты ей шею свернешь!

– Она ей больше не нужна, – прогоготал в ответ басистый голос, и меня снова тряхнуло. Боль вгрызлась в лоб там, где от него отходили рога.

– А как же допрос? Всех задержанных приказано оставить в живых до прибытия переводчиков.

– Пускай допросят других. Ящериц вон сколько наловили в вонючей канаве!

Мерзавец опять заржал. От его смеха по коже ползло липкое отвращение. Я потихоньку вспоминала, где я и как тут оказалась. Мое положение не внушало ничего вдохновляющего.

Нужно выбираться. Хоть как-то шевелиться, иначе меня убьют свои же!

– Я не ящерица! – еле ворочала языком я. – Я своя.

Последнее, что я помню, – это взрыв в подземелье. Кто-то заметил, как брат Джарахи спускается в укрытие, и нас поймали. И я даже не знаю, хорошо ли, что я и другие из той пещеры, судя по словам моих «спутников», выжили. Или судьба к нам была бы более благосклонной, если бы подарила быструю смерть от взрыва.

– Что она там бормочет?

Я смогла сфокусировать взгляд и наконец-то посмотрела на одного из мужчин. Крепкий воин нес мои ноги и взирал на меня со смесью отвращения и изумления.

– Я из Гара…

– Заткнись! – рявкнул второй, а потом меня дернуло так, что шея едва не переломилась.

Он тащит меня за рога, поняла я! Не за плечи, не за руки… За рога! Вот почему мне так больно!

– Пус-сти, – язык слабо слушался, а от слабости глаза слипались, но я боролась с собой. – Я с-собственность Карстро.

– Она слишком хорошо говорит на нашем языке, – начал опасаться тот, что нес ноги. – Может, она действительно не от ящериц?

– Ты башкой долбанулся? Она же