Дикторат - Галина Манукян

Щуплый помолчал, потом произнес:

– Л-ладно. А если она все-таки т-там? Вдруг не только люминус, но и дорвэй н-накрылся?

Кружок света снова метнулся по стене.

– Вряд ли. Но даже если так, хай с ней сейферы[4] разбираются, – буркнул толстый. – Это не наша фича[5].

Сколько их тут? – удивилась я. Те двое, теперь эти, говорившие на каком-то дурацком языке. Кто они? Ясно, что не глоссы. Где я? Ой, а вдруг это те самые ритуальные пещеры?! Судя по комбинезонам, все четверо должны были быть из жрецов. Странно, а я считала, что жрецов в Дикторате можно по пальцам пересчитать.

Я выглянула из-за угла и увидела удаляющиеся серебристые спины. Если от первых, кого я встретила, я бы держалась подальше, то эта парочка была низкорослой и хлипкой, будто они и не мужчины вовсе, а существа непонятной бесполой расы. Даже голоса какие-то…

Колючие шарики скрытого света перекатывались в ладонях. Во мне копилась сила. Зачем бежать дальше, если можно выяснить, что за секреты хранят жрецы? Я стиснула зубы, чувствуя нарастающее возмущение и решимость. Сколько можно позволять кучке шакалов играть моей судьбой? В конце концов именно жрецы ставили всем подряд проклятые сережки и следили за мной с рождения. Именно жрецы, как сказал Эдэр, заправляют шлюзами. Возможно, это они их и сделали, ведь говорил же прадед, что когда-то через степи текла река. Сама по себе текла, без всяких каналов. И это они, жрецы, устроили так, чтобы один клан пресмыкался перед другим. Именно жрецы придумали, чтобы за воду платили дань девушками. И именно Акху, тоже из жрецов, объявил меня проклятой, заставил отвернуться от меня всех, кто был мне дорог!

Я поиграла напряженными, наполненными сгустками жара пальцами, зло сощурилась. Захотелось хотя бы по одному жрецу жахнуть так, чтобы запах его собственных поджаренных ягодиц гнал гада до самого Разлома.

Серебристые комбинезоны свернули за угол. Я шагнула за ними. Духи наградили меня даром, возможно потому, что им самим осточертели обнаглевшие слуги?!

* * *

Эдэр прислонился лбом к холодным решеткам. Духи – не духи, какие-то высшие силы или все бесы вместе взятые точно решили его доконать. Сначала Лиссандра, потом весь мир сошел с ума. Утром еще уважаемый начальник стражи, наследник командо, к вечеру – приговоренный к смерти, оплеванный толпой предатель. Отец, отвернувшийся в один момент, потому что, как выяснилось, и не отец вовсе. А кто вообще его отец? Как он выглядел? Что делал? Черт!

Эдэр перевел дух.

У него есть мать. Живая! Не наложница. Глосска. Пришедшая вдруг спасать его, рискуя жизнью… Черт побери этих женщин, их не понять никогда! Ведь еще неделю назад Инесса удостаивала его лишь вежливого кивка. Может, чуть более любезного, чем другим? – напрягал он память. Если что и было, он списывал все на свое положение. Инесса видела его из года в год, молчала и улыбалась. Может, не все ее ласковые улыбки были фальшивыми?

В спине свело мышцу, а потом по коже побежали мурашки.

Выходит, он сам, как и Тим, с рождения был вне Закона. Смешно же он выглядел в глазах командо, рьяно защищая писанный жрецами порядок. Зато ясно, почему отец всегда был суров с ним. Не возился, как с младшими. А он, дурак, выслуживался, старался угодить, оправдать доверие, поступал через силу, из кожи вон лез. «Отец… – Эдэр сжал кулаки. – Смешно…»

Смешно теперь было и то, что он строил планы, как перестраивать государство, когда настанет его черед править. Школы задумывал, академию для особо умных, мастерскую конструкционную, новые правила для воинов, снос руин… До слез смешно.

Командо всегда был против новшеств. Однако успешно пользовался рвением «старшего», ожидая удобного случая его свалить. И свалил. Срезал на скаку, как чучело, набитое соломой.

Не рановато ли? – спросил себя Эдэр. – Марк еще мелкий со стражами управляться, а командо за последние годы успел разлениться, чтобы самому за всем следить. И вдруг из памяти выскочило, словно живая картинка из сферы жреца, воспоминание: «Люди слишком много говорят о моей силе, и могут перестать верить в твою. Надо им доказать, что ты силен».

Кретин! Сам же сказал это командо. Никто за язык не дергал! Думал поддержать «отца», но Аксандр только складывал камни за пазуху. Вот и выбрал момент показать людям, насколько силен, насколько верен Закону. Мол, даже сына готов отдать на заклание. Словно равный плебсу. Удачный момент, кстати – нет ничего более символичного, чем принести в период суши столь значимую жертву Духу Огня. О, как возвысит она его в глазах народа… – злился Эдэр. – А потом вдохновленные идеей истинного Закона мужики будут искать нарушителей даже среди своих. И стражей не нужно. Выходит, командо собирался заколоть двух дикобарсов одним копьем. Хитро́! За тем лишь исключением, что он, Эдэр, неизвестно чей сын, не привык считать себя разменной монетой!

Гигант ударил кулаком по решетке.

– Эд! – громкий шепот Тима вырвал его из размышлений. – Камеры! Они все видели. Те, кто следят. Видели, что сделала Инесса!

– Черт! – рыкнул гигант и, тщетно надеясь, что прошло слишком мало времени, что она еще во дворе, заорал громоподобным басом: – Инесса! Инесса! Вернись! Я передумал!

Петли скрипнули, мелькнул свет факела в открытой створке, и Михал зло расхохотался, даже не показывая носа:

– Расскажешь все дикобарсам на стадионе, козел!

– Ты еще пожалеешь, – проскрежетал зубами Эдэр в захлопнувшуюся дверь.

– Эд, – Тим тронул его за плечо и приложил палец к губам.

Гигант обернулся. Друг высыпал на ладонь содержимое пакетиков. Тупым концом лезвия Эдэр разделил обе кучки на ровные части и засыпал свою в пересохший рот. Сухая трава облепила нёбо, застряла в горле. Гигант закашлялся. Сквозь слезы проглотил горькую гадость. Тим проделал то же самое.

Уже привыкшие к темноте, они бросились к замку, но мутант сразу же оттеснил друга:

– Не мешайся!

Эдэр отстранился, дернул свисавший из штанин кусок располосованной майки и обмотал лезвие, чтобы удобно было держать. Тим долго возился, но на все предложения помочь нервно шикал. Впрочем, стоило ему пустить в ход щупальца, и вскоре на лице мутанта появилась хитрая улыбка. Что-то щелкнуло, дужка висячего замка поддалась.

– Я всегда говорил, что у тебя на каждом щупальце по глазу имеется, – сказал Эдэр, осторожно открывая решетчатую дверцу.

– Повышенная тактильная чувствительность, не более того, – довольно подмигнул Тим.

– И кстати, Инесса не соврала.

– Да, я как новенький.

– Хорошая вещь драгс.

– Особенно те, от которых мы ржали с тобой часа три в прошлый раз… – хмыкнул Тим.

– Если меня схватят, беги к плато. Придерживайся леса справа. Обходи озеро поверху. Потом в проход под скалой. Там и не понять, что он есть. Но над ним прямо из скалы торчат ржавые балки. Ориентируйся на них. Дальше. Помнишь, где махина торчала над ущельем? Там я Лиссу оставил. Но там и львы, наверное. Поэтому держись реки. Эти твари в воду не сунутся. Огня они тоже боятся, – серьезно сказал Эдэр. – В общем, по ситуации.

– Мы же вместе, Эд… Я с тобой, – испуганно пробормотал Тим.

– Посмотрим. Лезвием пыряй каждого. Это просто. С силой только, как жилы в мясе режешь. А свои замашки «миру-мир» пошли в задницу. Помни, тебя тут никто не пожалеет.

Тим закивал, расширяя глаза.

– Теперь за мной. Смотри в оба, – приказал Эдэр, и на его лице застыла жестокая маска воина.

* * *

– Эй, Михал! Одна просьба! Пожалуйста! Мы же были товарищами! – крикнул он умоляющим тоном и неслышно скользнул к выходу.

Дверь приоткрылась и озверевшая рожа нового начальника стражи показалась в проеме. Его язвительные слова застряли в глотке, по которой мгновенно полоснул лезвием Эдэр. Фонтаном брызнула кровь. Гигант одним движением вырвал язык через разрезанную плоть и бросил его под ноги.

– Теперь сам говори с дикобарсами. На том свете, – рыкнул Эдэр и переступил бьющееся в судорогах тело стража, заливающее кровью пол.

Тим с обезумевшим от ужаса взглядом бросился за другом. Эдэр шел уверенно и совершенно бесшумно. Тим торопился за ним, переступая через глухо падающие тела то на одном углу коридора, то на другом. Лишь один раз обернувшись, гигант со страшным лицом бросил другу копье. Сам он уже отобрал у кого-то меч и нормальный боевой кинжал. Когда они вышли из участка в освещенный уличными факелами и лунным светом двор, с меча беглеца капала на песок густая темная кровь. Эдэр моментально оглушил часового и с ненавистью взглянул на опустевшие столбы.

Парни повернули к воротам, но им под ноги метнулась худющая фигурка.

– Эдэр! – шепотом крикнул мальчишеский голос.

Гигант едва успел отвести в сторону меч, возвращаясь в себя из состояния боевой машины.

– Черт, Тоха?

– Я так и знал, что вы…

Эдэр не дал пацану договорить. Зажал рот и в два счета достал из уха сережку. Раздавил ее ботинком и только потом отпустил ошарашенного мальчишку, тыкая пальцем в испорченный прибор: