Кровавое золото Еркета - Герман Иванович Романов

— Пали!

Вот теперь урон от залпа оказался намного результативнее — хивинцы словно на стену налетели — кони и люди попадали на землю сотнями. Но так и расстояние было в сотню саженей, не больше.

— Заряжай! Целься!

Хрущов громко кричал, держа над головой обнаженную шпагу. Резко опустил ее вниз, проорав:

— Пали!

С полсотни саженей промахи практически исключались — ущерб для неприятеля был чудовищный. От слитного залпа семи сотен фузей хивинцев буквально смело, картечь оставила в их рядах просеки. Но погибших тут же заменили новые всадники — всколоченные бороды, выкатившиеся из орбит глаза, разинутые в яростных криках рты — все это производило на всех христиан гнетущее впечатление. В иное время неопытные солдаты, может быть, и поддались страху, побежали, ища спасения.

И получили бы неминуемую смерть — нет ничего сладостней для всадника, чем зарубить со спины бегущего человека!

Но на гребне спокойно стояли ветераны, заряжали фузеи и не выказывали ни малейших признаков страха. А вот слева донесся яростный визг, но уже не от ярости, а страха. В плотном построении, в каком шведские кирасиры и драгуны не раз рвали пехотные каре, бывшие воины короля Карла врезались на полном скаку в огромное скопище туркменских всадников. Те такого афронта не ожидали, к тому же лошади у них подустали, а у христиан они были свежие. Да еще с фланга навалились ногайцы и кайсаки — началась безжалостная рубка.

На фланге наступил перелом — хивинце поворотились в бегство. Но здесь они лезли вперед, настырно, иступлено крича. Десятками валились кони, наступая копытами на «чеснок», потом прорвавшиеся всадники налетели на рогатки — своротить с хода не удалось — образовался огромный вал из конских туш и человеческих тел. И в этот момент пальнули картечью пушки и обрушили град пуль стрелки.

Даже отчаянной храбрости люди, и те, кто охвачен приступом самоотрешенности и фанатизма, оказавшись в положении нещадно избиваемых людей, и без всякой возможности нанести врагу хоть малейший ущерб, слабеют духом. Так и тут произошло — хивинцы в одночасье бросились в бегство, провожаемые выстрелами, а за ними устремились драгуны с кайсаками и ногайцами, вонзая острую сталь в подставленные спины…

Глава 28

— Ничего, выстоим — нечего им нам противопоставить!

Страха в душе не было — смерти он мало боялся еще в той жизни, а сейчас, с обретением нового тела, страх вообще исчез как таковой. Единственное, что Бекович не хотел себе, так это глупой кончины, хотя, если разобраться, бывает ли она умной по большому счету.

Князь, ловко и быстро орудуя шомполом, зарядил фузею, прислонил ее к чинаре. Затем перезарядил двуствольный пистолет, насыпал пороха на полки. Мысленно отметил, что после боя необходимо сделать для него кобуру, как у пистолетов Маузера или Стечкина. С них ему приходилось не раз стрелять в Афганистане, и он по достоинству оценил пристегивающийся к рукояти приклад, функцию которого и выполняла кобура. Точность стрельбы резко возрастает, это не с вытянутой руки палить.

— Что, чумазые, получили по сопатке и утерлись?!

Хивинцы после второй атаки отхлынули — потери всадников оказались просто чудовищный. Трупы, людские и лошадиные, высились грудами, кое-где чуть ли не на высоту человеческого роста, наводя на врагов ужас. Понятно, что после очередной демонстрации превосходства огнестрельного оружия с новыми дальнобойными пулями, даже самые упертые и «отмороженные» на голову кочевники осознали — подходить близко нельзя. Тут найдешь собственную смерть!

Странно, но жалости или сострадания к этим своим соплеменникам Бекович совершенно не ощущал, более того, сам желал их истребить поголовно, без всякой пощады.

«Им нужно дать страшный и кровавый урок — только под страхом полного и поголовного уничтожения, их можно принудить соблюдать законы, которые я намерен ввести. А мне не нужны разбойники в Хорезме, те самые, кто считают, что могут по праву своего происхождения безнаказанно грабить дехкан. Сарты мне нужны гораздо больше, именно они создают все блага — а потому им нужно обеспечить спокойствие и порядок на будущие времена. Именно оседлое население является прочной основой любой государственности — а кочевники никогда!

Слишком непредсказуемая эта публика, столетиями промышлявшая разбоями, с молоком матери впитавшая аксиому — грабеж и убийство соседей не только допустимое занятие, оно всячески приветствуется.

А зачем такая головная боль?!

Ее надо решить самыми радикальными методами, заодно истребив всю родоплеменную знать — тогда и создавать по-настоящему регулярную кавалерию, которая почти два будущих века, пока не появятся пулеметы и магазинные винтовки, будет доминировать по всей «Великой Степи» с ее необъятными просторами на тысячи верст.

Именно она станет основой моей будущей армии — да, именно моей — царь Петр не удержит эти земли, да и вводимые им порядки не будут приняты здешним народом. Это ошибка всех европейских колонизаторов — имея маленькие сроки своей цивилизации, они старательно пытались с помощью силы заставить более древние народы, государства которых имеют тысячелетнюю историю, принять их так называемое «покровительство».

А я им теперь не дам этого сделать — все, что знаю и умею, обращу против «белых сагибов», пусть китайцы или индийцы, да пусть майсуры, про которых читал, «попьют» с англичан и всяких там французов с португальцами и голландцами, крови.

Попробую построить здесь социалистическое государство на два века раньше, ислам как идеология для этого очень хорошо подходит. Не знаю, каков будет результат, но даже негативный опыт станет уроком для будущих поколений. Надо объединить Хорезм, Мавераннахр и Хоросан в единое государство, и дать всем народам «Зеленую Книгу» — и раз и навсегда закрыть путь к власти ханам и баям — ни к чему хорошему они не привели свои народы, что в 18-м веке, что в 21-м.

Они думают только о своем благополучии, прославляя и восхваляя только себя, а их приближенные холуи растаскивают страну на кровоточащие куски, сея среди людей вражду, бедность, невежество.