Афганский полигон - Сергей Кулаков

Слепцов помолчал, отведя глаза в окно.

– Почти – это сколько процентов?

– Восемьдесят, товарищ генерал. Немного изменена форма носа, но в целом лицо не претерпело изменений. Если бы были видны глаза, уверенность была бы стопроцентной. А так – только восемьдесят.

Слепцов взял фотографию, долго на нее смотрел.

– Восемьдесят – это много, – наконец сказал он. – Теперь и я вижу, что сходство есть… Найдите-ка мне, подполковник, старую фотографию Крохина.

– Вот, товарищ генерал.

Дубинин положил на стол вторую фотографию, взятую им из архива. Слепцов сравнил снимки, не поленился даже слазить в стол за лупой.

– Да, это он. Все-таки выжил… Что из этого следует?

– Что, товарищ генерал?

– Что Морозов – очень плохой работник. Вот что из этого следует. Надеюсь, теперь вы со мной согласны?

– В нашей работе всякое бывает, товарищ генерал. Хотя, конечно, здесь имеется недоработка.

– Недоработка, – проворчал Слепцов. – Это вопиющая небрежность. Выдать чей-то труп за труп Крохина! За такую недоработку следует отдать вашего любимца под трибунал. Пусть там решают, недоработка это или преступная халатность!

Дубинин невозмутимо ждал, когда шеф накричится и замолчит. Тема эта воспринималась Слепцовым очень болезненно. Виктор Крохин был сыном его друга и сослуживца, погибшего в перестрелке с цэрэушниками еще в брежневские времена. Слепцов помог Виктору выдвинуться в лучшие агенты Управления. Он возлагал на него большие надежды. И потому был просто убит, когда узнал, что Виктор, посланный в Ирак в качестве резидента, двурушничает и тайно поставляет оружие боевикам. Его предательство и последующую гибель от руки капитана Морозова он переживал очень тяжело. Виктор был ему как сын… И вот теперь снова всплывала старая история.

– Что передать Морозову? – спросил Дубинин, когда Слепцов замолчал, невидяще глядя в окно.

– Что? – вздрогнул генерал.

– Он ждет. Англичане отказались от его дальнейших услуг. Его вылет через двадцать минут. Морозов ждет ваших указаний.

Слепцов помолчал, барабаня пальцами по столу. По лицу его пробежала судорога, но быстро справился с собой.

– Мне надо подумать. Дайте мне пять минут.

– Понял, товарищ генерал.

Дубинин вышел из кабинета, бесшумно закрыл за собой дверь. И только после этого посмотрел на часы.

18 мая, 17.10, Кандагар

Зазвонил телефон. Роман глянул на дисплей, болтая задранными на спинку кровати ногами.

– Слушаю, товарищ подполковник.

– Это он, – сказал Дубинин.

Роман сел, облизнул пересохшие губы.

– Это точно?

– Абсолютно, – сказал Дубинин.

– Что сказал шеф?

– Тебе лучше не слышать.

– Ясно.

Роман почувствовал, что рот его искривился жалкой улыбочкой. Как бы он ни хорохорился, а Слепцов в праведном гневе способен был устрашить кого угодно. В данном же случае его гнев был праведен, как никогда.

– Значит, так, – сказал Дубинин. – Что касается твоих дальнейших действий. Ты должен, первое: продолжить с англичанами поиск ракет; второе – найти и уничтожить Крохина. Поскольку ракеты и Крохин взаимосвязаны, второе сделать будет нетрудно.

– Вы находите, товарищ подполковник? – съехидничал Роман.

– Так точно, товарищ капитан, нахожу, – отчеканил Дубинин.

– Но ведь англичане отказались от моих услуг, – напомнил Роман. – Как их убедить в том, чтобы они допустили меня к дальнейшим поискам?

– Как хочешь. Но ты должен вернуться.

– Да это посложнее сделать, чем украсть Биг– Бен!

– Понадобится, и Биг-Бен украдешь. А пока иди и выполняй приказ.

– И это твое последнее слово?

– Именно.

– Но…

Протестующий вопль Романа повис в воздухе. Дубинин связь прервал и, судя по всему, больше ее возобновлять не собирался. Начальство свое слово сказало, а с начальством, как известно, спорить бесполезно. Значит, надо снова подыматься, расправлять плечи и лезть на баррикады.

Баррикады баррикадами, но как убедить англичан взять его в группу? Задача. Сопротивление капитана Эдвардс Роман ломал без труда. Она хоть и шипит от ненависти (с чего, спрашивается?), но в очном поединке слабовата. Капитана Гарди можно смело занести в союзники, в таких вещах Роман не ошибался. Полковник Дэвис – тоже свой человек. Он с самого начала симпатизировал Роману. Но Дэвис мало что решает. Главными в группе были те двое. Их голыми руками не возьмешь. Хлопцы бывалые. И решения свои менять не любят, Роман хорошо знал эту породу. Поди, уже и думать забыли про русского капитана. По их понятиям, он хоть и торчит еще на базе, но практически уже сидит в вертолете и летит к себе на родину.

Значит, надо воздействовать в первую очередь на этих двоих, решил Роман. Как? Была у него в заначке одна мыслишка. Простенькая такая, но надежная. Если этой мыслишкой правильно распорядиться, то на хвост группе можно сесть. А большего пока Роману и не требовалось.

Он поднялся, чувствуя в теле знакомую легкость, предшествующую всякому трудному делу, переоделся в джинсы, майку, ветровку, захватил телефон, кое-что из нужной мелочи и вышел из палатки.

Зной к этому времени начал слабеть. Желтые конусы гор за забором уже не плавились в раскаленном мареве, а четко вырисовывались на фоне ярко-синего неба. Дул легкий ветерок, доносил с гор странные, терпкие запахи, к которым примешивалась вонь солярки и солдатской кухни. Вдали кружились не то орлы, не то самолеты. Выкрикивал из динамиков свои тексты рэпер Эминем. Армейская экзотика, туды ее в качель.

Решительным шагом Роман дошел до модуля полковника Дэвиса и потребовал у дежурившего под дверями капрала доложить о его прибытии.

Капрал нехотя скрылся за дверью.

– Войдите, – сказал он так же нехотя через полминуты.

Судя по его реакции, в модуле визиту Романа не обрадовались. Ну, это не новость.

Не теряя того же чувства нагловатой легкости, Роман вошел в модуль и обвел собравшихся веселым взглядом.

– Вы захотели попрощаться еще раз, капитан? – любезно осведомился полковник Дэвис.

Кроме него, любезности больше никто не выказал. Линда – уже в светлых брюках и рубашке «сафари», что очень ей шло – попросту отвернулась, оба агента смотрели очень неприязненно, капитан Гарди скучливо морщился.

«И ты, Брут», – усмехнулся про себя Роман.

– Нет, полковник, – отрывисто сказал он. – Я захотел еще раз поздороваться.

– То есть?

– Хочу довести до вашего сведения, господа: у меня есть информация чрезвычайной важности. Уверен, она вас заинтересует.

– Почему же вы сразу не поделились вашей информацией? – тут же спросил спецагент повыше.

Бил, что называется, не в бровь, а в глаз.

– Запамятовал, прошу прощения, – обезоруживающе улыбнулся Роман. – Столько всего произошло… Сами понимаете. К тому же, вы так быстро выставили меня, что я не имел возможности высказаться.

– Хорошо, – кивнул второй агент. – Высказывайтесь. Только побыстрее.

Он демонстративно посмотрел на часы. Намекал, что пора вам, батенька, в дорогу.

«Кому из нас куда пора, это мы еще посмотрим», – огрызнулся мысленно Роман.

– Извольте.

Роман присел на стул, подмигнул Линде. Та никак не отреагировала. Сложила руки на груди и молча ждала, когда он уберется.

«Не дождешься», – ответил уж и ей Роман.

– Если вы помните, организатором похищения оружия является некто Смит…

– Помним, – кивнул высокий агент. – Что дальше?

– Как вы понимаете, этот человек действовал инкогнито. Никто не знает его настоящего имени. На снимке, который у меня изъяла капитан Эдвардс, – Роман небрежно кивнул в сторону Линды, – виден какой-то блондин в темных очках. Изображение там не ахти, так что понять, что это был за человек, трудно. Я бы даже сказал, невозможно.

Он замолчал, обводя взглядом присутствующих.

– И? – поторопил его второй агент.

– И сразу возникает проблема, – продолжил Роман. – Ведь, не установив личности Смита, невозможно понять мотивы, которыми он руководствовался.

– Ну, – усмехнулся высокий, – это-то как раз понять несложно. Типичный торговец оружием.

– Да? – усмехнулся и Роман. – Зачем же этот типичный торговец заплатил за две ракеты генералу Фахиму два миллиона евро? Плюс затраты на организацию налета на колонну. Заметьте: ракеты экспериментальные, перепродать их за большую сумму вряд ли возможно. Вы не находите, что для типичного торговца Смит поступает несколько необычно, действуя в ущерб себе?

Агенты переглянулись. Они еще не поняли, к чему ведет Роман, но его уверенный тон заставил их прислушаться к нему более внимательно.

– И что же из этого следует? – осторожно спросил напарник высокого.

– Я думаю, из этого следует то, что мы имеем дело с организатором теракта. Причем речь идет о преступнике самого большого калибра.

– Ну, это лишь ваши домыслы, – поскучнел агент. – Под маской Смита может скрываться кто угодно. Но только не сам организатор теракта.