Аквамариновое танго - Валерия Вербинина

Ксения почувствовала, что только что наступила на какой-то скользкий металлический предмет. Наклонившись, она увидела, что на тротуаре лежит тюбик помады, и стала рыться в сумочке, выискивая платок. Как назло, он куда-то делся.

– Габриэль!

– Да, мадемуазель?

– У вас есть платок?

– Э-э…

– У меня есть, – вмешался Эрве, протягивая ей платок. – Вы что-то нашли?

– Тюбик с помадой, – отозвалась Ксения. – Спорим, что она окажется ярко-красного цвета?

Она осторожно открыла его, и остальные смогли убедиться, что Ксения права.

– Я не понимаю… – несмело начала Бланш.

Ксения поднялась на ноги.

– Вы глупое никчемное создание, – презрительно бросила она в лицо опешившей девушке. – Если бы вы не толкнули мою руку, я бы застрелила маньяка, и все было бы кончено. Но вам захотелось поиграть в героиню, и теперь все, кого убьет этот ненормальный, будут на вашей совести.

– Что она такое говорит? – простонала Бланш. – Эрве, что она такое говорит?

– Он не успел написать номер на стене? – деловито спросил Габриэль. – Сначала хотел убить Бросса, а потом написать номер, так?

– Вы видели его лицо? – вмешивается Эрве. – Сможете его описать?

Ксения качает головой.

– Мужчина как мужчина, ничего особенного… Все произошло слишком быстро. Если бы ваша сестра мне не помешала…

Бланш почувствовала, что совершила непоправимую ошибку, и ее никогда, никогда не простят, и что, наверное, она безвозвратно уронила себя во мнении Габриэля, и принялась рыдать так горько, что ее плечи ходили ходуном…

Два часа спустя Ксения, все еще клокочущая раздражением, рассказывала матери в их квартире с видом на Сену:

– Она все испортила! А когда она поняла, что сделала, начала рыдать, словно ее слезы могли что-то исправить! Ненавижу таких женщин! И надо же было ей увязаться за мной именно тогда, когда… А этот мерзавец, который хотел забить калеку насмерть… Трус, ничтожный трус! Подлец! Как он мог подумать, что Жак Бросс мог иметь отношение к убийству Лили… Ведь ее убили на третьем этаже, а он никак, никак не мог подняться по лестнице!

– Стой, – внезапно говорит Амалия, – что ты сказала?

Ксения проводит рукой по лицу. Ей немного стыдно, что она так вспылила, но…

– Я сказала, что Жак Бросс не мог убить Лили. Он…

– Нет, до этого.

– Я сказала, что убийца – трус и ничтожество.

– Трус, – повторила Амалия, и ее глаза блеснули. – Да, трус…

– В чем дело, мама? – забеспокоилась Ксения. – Бюсси сказал, они попытаются снять отпечатки с тюбика помады. Он добавил, что это идеальная поверхность, чтобы установить отпечатки преступника… А я действовала очень аккуратно, чтобы их не смазать…

– Мне надо подумать, – покачала головой Амалия, не слушая ее. – Просто подумать…

Она села, и по сосредоточенному выражению ее лица Ксения поняла, что мать мыслями где-то далеко – бесконечно, бесконечно далеко.

– Ах, мерзавец, – проговорила Амалия наконец, качая головой, – ах, мерзавец! Но каков фрукт…

– Мама, ты знаешь, кто это?

– Но все было придумано очень ловко, – невпопад ответила Амалия, – да, надо отдать ему должное… Лили Понс, тайна ее гибели, таинственный мститель, письма с угрозами – какая отличная дымовая завеса… – Она поднялась с места. – Едем к комиссару.

– Но уже поздно… Он мог уже вернуться домой. Не лучше ли сначала позвонить?

Откроем один маленький секрет: Амалия не любила разговоров по телефону. Кроме того, мысль, пришедшая ей в голову, была настолько важной, что делиться ею по бездушному аппарату было бы почти кощунством. Без особой охоты, однако, баронесса Корф согласилась, чтобы дочь позвонила и узнала, на месте ли Бюсси.

– Он там и очень сердит, – доложила Ксения, прикрыв микрофон.

– Почему?

– Анри Лемье арестовал Одетту Делотр, не спросив его согласия.

– За что арестовал?

– Инспектор утверждает, что это она убила Жанну Понс.

– Вот как? У него есть доказательства?

– Двое детей запомнили номер ее машины. Она приехала на машине, оставила ее в нескольких десятках метров от дома Жанны, и…

– Какая точная память у этих детей, – пробормотала Амалия.

– Ты ему не веришь?

Прежде, чем ответить, Амалия немного подумала.

– Пожалуй я не буду сейчас говорить с комиссаром… Вот что: спроси у него, когда я смогу побеседовать с Жаком Броссом. Ты сказала, его отвезли в больницу. Сотрясение мозга, сломанные кости – это все-таки серьезно…

– Комиссар говорит, его можно будет допросить через пару дней, – доложила Ксения через минуту.

– Они приставили охрану к его палате?

– Разумеется.

– Очень хорошо. Поблагодари комиссара Бюсси от моего имени.

– А теперь что мы будем делать? – спросила Ксения, когда разговор по телефону был закончен.

– Ничего. Отдыхать.

– Но убийца…

– Думаю, пока о нем можно не беспокоиться. Представляю себе, какой он испытал ужас, когда ты выстрелила в него… Ты права, деточка: он всего лишь трус. Жалкий трус.

– Но…

– Подождем, найдут ли на тюбике отпечатки пальцев. Дальше будет видно, как нам действовать.

* * *

Комиссару Бюсси в этот вечер приходилось несладко. Ему пришлось сдерживать Жерома, который примчался на набережную Орфевр, как только узнал, что его жену арестовали. Бюсси был сердит на Лемье, который вместо того, чтобы сначала собрать неопровержимые улики, походил по улицам Сен-Клу, изучил отпечатки каких-то шин недалеко от места преступления, опросил несколько человек и вот вам – ни с того ни с сего арестовал Одетту Делотр, мотивируя это тем, что у нее единственной из заинтересованных лиц не было алиби на время убийства Жанны Понс.

– Эрнест Ансельм договаривался насчет похорон отчима, Андре Делотр был на работе, его жена – дома с подругой и родственницей, Жером Делотр находился в театре, Жан Майен – в загородном доме отца. Филипп Анрио не уезжал из Дижона… Одетта Делотр опоздала в театр и приехала ко второму акту. Значит, это она.

– Вы идете на поводу у баронессы Корф, – мрачно сказал Бюсси. – Вы хоть думаете о том, что ей ее теории ничего не стоят, а нам придется отвечать за них по полной? У братьев Делотр большие связи, а у вас нет даже орудия убийства!

– Найдем.

– Да? И где же?

– Она сама мне скажет.

Бюсси набрал воздуху в грудь, хотел сказать что-то резкое, чтобы поставить этого зарвавшегося юнца на место, но увидел выражение лица инспектора – и сдулся, как проколотый воздушный шарик. «Черт знает что, – с отвращением подумал комиссар. – Говорил же его начальник-итальянец, что Лемье – парень напористый и умеет добиваться своего… Только меня сильно удивит, если эта дамочка прежде не выцарапает ему глаза!»

Одетта Делотр, сидя в лиловом вечернем платье и накидке из белого меха, надменно курила тонкую сигарету в длинном мундштуке. Вокруг ее тщательно причесанной головки с подвитыми волосами витали облака ароматного дыма. На инспектора Лемье она бросила безразличный взгляд, как будто он был омерзительным насекомым, которое только чересчур хорошее воспитание не позволяло ей прямо сейчас раздавить на месте.

– Вы не изменили своего решения? – поинтересовался Анри. Он снял кобуру с револьвером, убрал ее в ящик стола, сел и придвинул к себе пишущую машинку.

Одетта бросила на него еще более холодный взгляд из-под длинных ресниц и вытащила изо рта мундштук.

– Вы душевнобольной, – без обиняков заявила она. – И то, что вы пытаетесь повесить на меня это убийство, вам просто так не пройдет!

– Два убийства, – тихо поправил ее Анри и принялся печатать.

– Что? – изумилась Одетта.

– Я знаю, что до того вы убили Ашиля Герена, шофера Лили Понс. – И все тем же ровным, безразличным тоном: – У вас на шее очень красивое ожерелье, мадам. Как раз в этом месте обычно проходит линия, когда нож гильотины отсекает голову.

Мундштук с сигаретой мелко задрожал в руке Одетты. Новое облачко дыма описало в воздухе нечто вроде вопросительного знака.

– Вы ничего не докажете, – произнесла она хриплым, чужим голосом.

– Вы зря недооцениваете полицию, мадам. Я отыскал сожительницу Герена, которая сохранила его вещи. После войны людям жилось не слишком богато, и Герену пришла в голову счастливая мысль потрясти богатеев, которые убили его хозяйку. По какой-то причине он решил начать с вас и вашего мужа. Вы согласились прийти на встречу и убили его. Сожительница не знала, что встреча была назначена именно с вами, Герен не настолько ей доверял, чтобы выбалтывать такие детали. Но я нашел его записную книжечку и прочел последние записи. – Анри достал из стола старую записную книжку величиной с ладонь, в черной обложке, и помахал ею перед лицом Одетты. – Эта вещица приведет вас на эшафот, и теперь уже не важно, где вы выбросили револьвер, из которого застрелили несчастную Жанну Понс. Встреча с Гереном была назначена в Булонском лесу, и труп вы, наверное, спрятали где-то там же. Будьте уверены, мы обыщем этот чертов лес, перевернем все вверх дном, но найдем его. А когда мы отыщем Герена, доказать убийство Жанны Понс будет пара пустяков.