Ведьма полесская - Виталий Кулик

— Глупенький, пошутила я, — опять повторила девушка, только на этот раз не с насмешкой, а, как показалось Прохору, ласково. — Ты и так мне помог, а то бы сидела сейчас где-нибудь возле того хутора и ревела бы от страху. А так я сейчас встану, и мы очень скоро будем в селе. Я уж буду стараться.

— Посидим ещё немножко, — со сладким волнением сказал Прохор и опять опустился рядом с Марылей.

Костёр уже догорал, а Прохору очень не хотелось приближать время расставания с этой обворожительной девушкой. До Черемшиц рукой подать, а там когда ещё придётся свидеться с глазу на глаз?

Марылька снова порывалась встать и идти. Прохор отговаривал.

— Так мы же только присели, а ты уже готова опять идти! Не! Ноге ещё нужен покой. Я сейчас ещё принесу хвороста, а когда и он догорит, тогда уж точно пойдём! Добре? — сказал он и, вставая, опять слишком близко наклонился к девушке.

Марыля протянула руку и, что-то проворковав, нежно провела тёплыми пальцами по щеке Прохора…

Это было что-то неописуемое. Восторг и ликование клокотали в душе парня, перерастая в неудержимую страсть. В сильном возбуждении Прохор уже не мог сдерживаться, а какой-то внутренний голос подсказывал, что девушка охвачена такими же чувствами. В порыве страсти он обнял её и начал жадно целовать. Марыля сделала лишь слабую попытку сопротивления, но через мгновение оба они уже были в плену сладкой истомы поцелуев. Опьяненный бурной страстью, парень долго с жаром целовал и ненасытно ласкал девушку. Она отвечала тем же. Наконец Прохор с шумным и учащённым дыханием оторвался на мгновение от пылающих девичьих уст. Таких восхитительных мгновений он ещё не испытывал. Переводя дух и любуясь юной красавицей, Прохор понял, что он уже в сладком плену взаимности, в который все стремятся попасть и из которого никто никогда не бежит. Окрылённый неожиданным успехом парень заглянул в глаза своей царицы.

Прохору почему-то с самого начала казалось, что глаза у Марыльки непременно должны быть голубыми. Или ему, наверное, очень уж так хотелось, чтоб именно васильковый цвет глаз был у такой девушки. И он уже готов был без раздумья окунуться с головой в этот васильковый омут. Всё ещё нежно держа прелестную головку Марыльки, Прохор чуть отклонился, чтобы лучше разглядеть обворожительные очи. Серебро лунного света, на миг запутавшись в её длинных ресницах, заблестело в дивных глазах, и… Прохора обуял дикий ужас! Его в упор пожирали желтые глаза зверя! Глаза ночного зверя!

От страху душа словно окунулась в леденящий холод. Сердце бешено заколотилось. Прохор резко вскочил.

— Ты чего?! — испуганно встрепенулась и Марыля. — Напугал только…

Прохор стоял и смотрел расширенными от ужаса глазами на сидящую девушку. «Господи! И надо же такому привидеться!» — лихорадочно думал он. Перед ним была всё та же прекрасная попутчица, напуганная его выходкой. Её взгляд с тревожным непониманием остановился на Прохоре. «И глаза у неё вовсе не ужасные. Очень даже красивые глаза…» — успокаивал себя хлопец, а мысли его хаотично метались и путались. Он бесплодно пытался понять, что же тут происходит, что же он увидел! Не придумав никакого веского объяснения, Прохор подавленно сказал:

— Пойду соберу чего для костра. Что-то зябко становится. — И не дожидаясь ответа Марыльки, Прохор опять направился к лесу. Ему нужно было время, чтобы осмыслить странное видение. Глаза никогда ещё его не подводили…

— Ну-ну, иди… ухажёр, — прозвучало вслед.

На этот раз слова были сказаны тихо и холодно. Прохор ничего не услышал…

В душе и сердце обеспокоенного хлопца ещё не успел стихнуть ураган страсти, а в разум уже настойчиво стучалась тревога. Прохора лихорадило от предчувствия, бившего набат во все колокола души. Оно чувствовало что-то нехорошее и теперь уже неизбежное! И в этот момент Прохор по-настоящему пожалел, что не послушался Ваську Кота…

Бросив на землю охапку сучьев, парень начал нервно подбрасывать их на уголья. Ему нужен был свет! Мелкие ветки сразу взялись ярким пламенем. Длинный толстый сук Прохор сломал об колено. При этом сухая палка, громко треснув, выстрелила большой щепкой в сторону. Отскочивший кусок упал недалеко от Марыли.

— Ну вот, хвороста и так мало, а он им ещё и разбрасывается, — ухмыльнулась девушка и потянулась за щепкой.

Широкая и длинная юбка-андарак, до этого полностью прикрывавшая ноги девушки, поползла вверх к коленям. Прохор хоть и был обеспокоен тревожным предчувствием, но не смог удержаться, чтобы не бросить украдкой взгляд на представившийся заманчивый вид.

Парня, не успевшего окончательно прийти в себя после недавнего потрясения, снова хватил шок от ужасного зрелища. Расшитый подол юбки вместо стройных ног оголил… копыта! Самые настоящие копыта! Человеческая кожа ниже колен плавно переходила в тёмно-серую шерсть. А там, где должны были быть изящные девичьи ступни, «красовались» уродливые копыта. От такого жуткого зрелища могли потерять самообладание многие храбрецы.

Охваченный смертным ужасом, Прохор так и онемел с веткой в руке. Не в силах оторвать взгляд от шокирующего видения, он застыл с широко раскрытыми глазами. Теперь уже никаких сомнений не было. Зловещая догадка по живому резала сознание Прохора: «Так вот о каких чудесах меня остерегали! Вот она — ведьма!» Ужас сковал тело, но разум не сдавался и лихорадочно вытаскивал из памяти наставления деда: «При встрече с дьявольщиной важно не впасть в панику и скорее отвести взор от цепляющейся чертовщины. Не испугаться! Помни: испуг — твой враг! На глаза легко навести пелену видений, на голову — накинуть мороку. Ничему не верь! Главное в таком разе — вера в себя, в свои силы и, конечно же, вера в Бога!» Ну а про молитвы да крестные знамения так Прохор и сам знал. Это знали даже дети.

Прохор всем телом ощущал на себе тяжёлый, подавляющий силу и волю, взор. Наперекор подсознанию, завороженный взгляд хлопца медленно, сопротивляясь и упираясь из последних сил, поднимался, полз вверх по фигуре спутницы. Уродливые копыта… красивые колени… соблазнительные бёдра… Высокая девичья грудь не задержала внимания Прохора… Его взгляд подбирался к бездне! А вот и она — колдовская бездна! Глаза! Красивые и неземные… Противиться им не было ни сил, ни желания…

Красота попутчицы стала прямо-таки зловещей. У Марыльки, или кто там она на самом деле, на лице уже блуждала холодная полуулыбка-полуоскал. Вытянувшись, словно дикая кошка, она зазывающе откинулась на свитке. Глянув на свои ноги, девушка удовлетворенно ухмыльнулась и не стала их прикрывать. Она была уверена в себе! Она была уверена в своей силе! Настало её время! Настал час ведьмы!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});