Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро - де Гонгора Луис

CCLXXIX Как только бой судом дозволен был, К обедне в храм отправились враги, 3860Покаялись во всех грехах своих И вклад большой внесли в монастыри. Вернулись вместе к королю они. Надели шпоры на ноги бойцы, В надежные доспехи облеклись, 3865Ремнями подвязали шишаки, На пояса привесили мечи. Взял каждый свой четырехпольный щит. Копье в руках у каждого из них, И слуги скакунов им подвели. 3870Вокруг сто тысяч рыцарей скорбит: Роланд им дорог, жалко им Тьерри. Ведь знает только бог, кто победит. CCLXXX Под Ахеном обширное есть поле. Отправились туда враги для боя, 3875Могучи и неустрашимы оба. Их скакуны легки и быстроноги. Бароны шпорят, отпускают повод, Друг другу что есть сил удар наносят. Раздроблены щиты, пробиты брони. 3880Подпруги рвутся, и сползают седла. С коней на землю валятся бароны. Сто тысяч человек глядят и стонут. Аой! CCLXXXI Бойцы на землю рухнули с седла, Но тут же встали на ноги опять. 3885Проворен Пинабель, могуч и яр. Друг к другу поединщики спешат. Меч с золотым эфесом каждый взял. Клинки о шлемы крепкие звенят, Ударом отвечают на удар. 3890Скорбят французы, плачет Карл, молясь: «О господи, дай правде воссиять!» CCLXXXII «Тьерри, сдавайся! — Пинабель кричит. — И я вассалом сделаюсь твоим, Отдам тебе владения свои, 3895Лишь Ганелона с Карлом помири». Тьерри в ответ: «Об этом помолчи. Я был бы низок, если б уступил. Один господь нас может рассудить». Аой! CCLXXXIII Тьерри кричит. «Ты, доблестный барон, 3900Могуч, сложен на славу и высок. Известно всем, что ты вассал лихой. Сдавайся мне, сопротивляться брось, И короля я помирю с тобой. А Ганелона не спасет ничто. 3905Неслыханную казнь претерпит он». Ответил Пинабель: «Не дай господь. За родичей стоять — мой долг прямой. Вовек не уклонюсь я от него. Уж лучше гибель, чем такой позор». 3910И вот удары зазвенели вновь. По шлему золотому бьет клинок. Взлетают к небу искры и огонь. Теперь никто не разведет врагов. Их поединок только смерть прервет. Аой! CCLXXXIV 3915Могуч и ловок Пинабель Сорансский. В шлем провансальский он врага ударил. От искр на поле запылали травы. Так метко Пинабель свой меч направил, Что расколол он на Тьерри забрало. 3920Клинок рассек ему шишак с размаху, И лоб, и щеку правую поранил, До живота насквозь прорезал панцирь. Но спас Тьерри от гибели создатель. Аой! CCLXXXV Тьерри увидел — ранен он в лицо. 3925Стекает на траву из раны кровь, По голове врага ударил он И до забрала шлем рассек на нем. Из раны наземь вывалился мозг. Пал Пинабель, издав последний вздох. 3930Закончился ударом этим бой. Кричат французы: «Суд свершил господь! Повешены должны быть Ганелон И тридцать поручителей его». Аой! CCLXXXVI Бой кончен, поле за Тьерри осталось. 3935Как победитель, он предстал пред Карлом, И с ним четыре знатные вассала: Анжуец Жоффруа, Немон Баварский, Гильом из Бле и граф Ожье Датчанин. Тьерри в объятья принял император, 3940Стер кровь с него плащом на горностаях, Плащ отшвырнул, в другой облекся сразу, С Тьерри доспехи осторожно сняли, На мула он арабского посажен И в город с ликованием отправлен. 3945Вот возвратились все на площадь в Ахен, А там уже виновных ждет расправа. CCLXXXVII Сзывает Карл баронов на совет: «Как поступить с задержанными мне? За родича они пришли радеть. 3950В залог их нам оставил Пинабель». Французы отвечают: «Всех на рель» Наместнику Бабрюну Карл велел; «Ступай и всех задержанных повесь, Клянусь седою бородой моей: 3955Коль хоть один сбежит, тебе конец». «Исполню все», — Бабрюн ему в ответ. Сто стражей силой тащат их на смерть. На казнь пошло их тридцать человек. Предатель губит всех — себя, друзей. Аой! CCLXXXVIII 3960Единодушно порешили судьи: Баварцы, пуатвинцы и бургундцы, Бретонцы и особенно французы, — Чтоб Ганелон погиб в жестоких муках. Вот к четырем коням злодей прикручен. 3965Привязан крепко за ноги и руки, А кони эти дики и могучи. Четыре стража отпускают узды, Летят по лугу кони что есть духу, На все четыре стороны несутся. 3970У Ганелона жилы растянулись, Оторвались конечности от трупа. Трава от крови покраснела густо. Он умер смертью пленника и труса. Изменой да не хвалится преступник.