Неизбежная могила (ЛП) - Гэлбрейт Роберт

— Эта беременная женщина, которая упала в обморок… вы ее больше не видели?

— Нет, — сказал Генри.

— Как она выглядела? — спросил Страйк, снова берясь за ручку.

— Э-э... блондинка, в очках… Я действительно не могу вспомнить.

— Вы когда-нибудь видели, чтобы в отношении кого-либо на ферме Чапмена применялось насилие?

— Нет, — сказал Генри, — но Флора определенно его испытала на себе. Она рассказала мне об этом, когда ушла.

— И когда это было?

— Пять лет спустя. Я услышал, что она дома, и позвонил ей. Мы встретились, чтобы выпить, и я был по-настоящему шокирован тем, как она выглядела. Она была такой худой. Выглядела совершенно больной. И у нее не все было в порядке. С головой.

— В каком смысле?

— Боже, да... во всех смыслах. Какое-то время она говорила вроде бы нормально, а потом просто так начинала смеяться. Будто бы неестественным смехом. Потом она попыталась остановиться и сказала мне: «Это я делаю счастливое лицо», и… я не знаю, было ли это чем-то, что их заставляли делать, например, смеяться, если им было грустно, или что-то еще, но это было чертовски странно. И она продолжала петь. Было похоже, будто она не контролировала себя. Я спросил ее, почему она ушла, и она сказала мне, что произошло кое-что плохое, и она не хочет говорить об этом, но после двух выпитых рюмок ее прорвало. Она рассказала, что ее пороли ремнем, и поведала мне о сексуальной стороне, как бы о том, что ей приходилось спать с тем, с кем ей говорили, и она снова начала смеяться, пытаясь остановиться... было ужасно, видеть ее такой. А после третьей рюмки, — продолжил Генри, понизив голос, — она сказала, что видела, как Утонувший пророк кого-то убил.

Страйк оторвался от своего блокнота.

— Но она не сообщила... не посвятила меня в подробности, — быстро сказал Генри. — Возможно, это было что-то такое, чего она... не вообразила, нет, но... я имею в виду, с ней было не все в порядке. Хотя выглядела она сильно напуганной после того, как произнесла это. Она была пьяна, — сказал Генри, — надралась после трех рюмок. Она не употребляла алкоголь пять лет, очевидно поэтому...

— И она не сказала вам, кого убили?

— Нет, единственное, что она сообщила, так это то, что кроме нее там были еще свидетели. Она сказала что-то вроде: «Там были все». Тогда она по-настоящему запаниковала и сказала, что не это имела в виду, и я должен забыть об этом, что в следующий раз Утонувший пророк придет за ней, потому что она заговорила. Я сказал: «Все в порядке, я знаю, ты просто пошутила...»

— И вы в это поверили? Что это была шутка?

— Нет, — неуверенно произнес Генри, — она определенно не шутила, но... вроде бы, никто ни о чем подобном не сообщал, так? И если бы было много свидетелей, можно подумать, что кто-нибудь обратился бы в полицию, правда? Может быть, церковь обставила все так, будто кого-то убили, чтобы напугать людей?

— Может быть, — сказал Страйк.

Генри взглянул на часы.

— Вообще-то мне надо быть кое-где через двадцать минут. Это все..?

— Еще пара вопросов, если не возражаете, — сказал Страйк. — Этот Джо, который вас завербовал. Вы часто виделись с ним, когда были на ферме?

— Он вроде как околачивался где-то поблизости, — ответил Генри. — Но мне так и не удалось по-настоящему еще раз с ним поговорить.

— Что он делал в баре? Разве алкоголь не запрещен церковью?

— Запрещен, — сказал Генри. — Не знаю… может быть, он пил безалкогольный напиток?

— Хорошо, много ли детей было на ферме?

— Да, довольно много. Там проживало несколько семей.

— Вы можете вспомнить человека по имени Гарольд Коутс? Он был врачом.

— Э-э... может быть, — сказал Генри. — Типа, старик?

— Да, к тому времени он был бы уже довольно стар. Вы когда-нибудь видели его рядом с детьми?

— Нет, не думаю.

— Ладно, что ж, я думаю, это все, — сказал Страйк, доставая из бумажника визитную карточку. — Если вспомните что-нибудь еще, что-нибудь, что бы вы захотели рассказать, позвоните мне.

— Обязательно, — сказал Генри, забирая визитку, прежде чем допить остатки второго стакана джина с тоником.

— Я ценю, что вы встретились со мной, Генри, правда, — сказал Страйк, поднимаясь на ноги, чтобы пожать руку.

— Без проблем, — сказал Генри, тоже вставая. — Надеюсь, от меня была хоть какая-то польза. Я всегда чувствовал себя так дерьмово из-за того, что вообще взял с собой Флору, так что... да… поэтому-то я и согласился поговорить с вами. Что ж, тогда пока. Приятно было с вами познакомиться.

Когда Генри направился к двери, в паб вошла темноволосая женщина, и Страйк со злостью и чувством абсолютной неизбежности узнал в ней Шарлотту Росс.

18

Выход вовне, молния. Благоприятна стойкость. Необходимо особенно строго соблюдать закон постоянства.

«И цзин, или Книга перемен»

Перевод Ю. К. Щуцкого

Страйк подозревал, что Шарлотта вот-вот появится, едва Генри упомянул о том, что знает ее. Головы посетителей поворачивались в ее сторону. Страйку было привычно наблюдать подобное. Она обладала той красотой, которая пронизывала пространство подобно ледяному бризу. Пока Шарлотта с Генри издавали возгласы удивления (со стороны Генри, вероятно, искренние) и обменивались любезностями у двери, Страйк собирал свои вещи.

— Корм, — произнес голос у него за спиной.

— Привет, Шарлотта, — сказал он, стоя к ней спиной. — Я ухожу.

— Мне нужно с тобой поговорить. Пожалуйста. Всего пять минут.

— Боюсь, мне уже пора идти.

— Корм, пожалуйста. Я бы не просила, если бы это не было так... Пожалуйста, — повторила она, уже громче.

Он знал, что она способна устроить сцену, если не получит желаемое. Она была женщиной, заслуживающей внимания прессы, им газеты теперь тоже интересовались, и он опасался, что в случае скандала пойдут сплетни и, возможно, просочатся в прессу.

— Хорошо, даю тебе пять минут, — холодно ответил он, усаживаясь обратно и допивая остатки своего безалкогольного пива.

— Спасибо, — тихо сказала она и немедленно направилась к бару, чтобы купить себе бокал вина.

Она вернулась через пару минут, сбросила свое черное пальто, обнажив темно-зеленое шелковое платье, стянутое на талии широким черным поясом, затем заняла место, на котором недавно сидел Генри. Корм никогда не видел ее такой худой, хотя она, даже в возрасте сорока одного года, была, как всегда, красавицей. Ее длинные темные волосы падали ниже плеч, зеленые в крапинку глаза были обрамлены густыми ресницами, и, если она и нанесла макияж, то настолько легкий, что он был совершенно незаметен.

— Я знала, что ты будешь здесь, как ты, наверное, уже понял, — сказала она, улыбаясь, желая, чтобы он улыбнулся в ответ, посмеялся над ее хитростью. — Я сама предложила этот паб Хэну39. Он милый, не правда ли?

— Чего ты хочешь?

— Ты сбросил, наверно, тонну веса. Выглядишь великолепно.

— Что, — повторил Страйк, — ты хочешь?

— Поговорить.

— О чем?

— Трудно начать, — сказала Шарлотта, делая глоток вина. — Мне нужна минутка, хорошо?

Страйк взглянул на часы. Шарлотта пристально посмотрела на него поверх края своего бокала с вином.

— Ладно, итак. Я только что узнала, что у меня рак.

Страйк ожидал всего, но только не этого. Пусть его охватила неприятная и, возможно, необоснованная подозрительность, но он понял, что невольно задается вопросом, не лжет ли она. Он знал, что она не только отлично умела манипулировать, но и была в высшей степени безрассудной — порой нанося вред самой себе, лишь бы получить желаемое.

— Мне жаль это слышать, — выдал он шаблонную фразу.

Она посмотрела на него, и ее лицо медленно залилось краской.

— Ты думаешь, я лгу, не так ли?