Собрание сочинений. Том 1 - Константин Симонов

ЖИЛ ДА БЫЛ ЧЕЛОВЕК ОСТОРОЖНЫЙ…

Жил да был человек осторожный,Осторожный                 до невозможности,С четырех сторон огороженныйСвоей собственной                           осторожностью.В частокол им                    для безопасности,Словно гвозди, фразы                                насованы:«В этом деле пока нет ясности…»,«Это дело — не согласовано…».А вокруг            каждой этой фразы —Битых стекол                   мелкие жала:«Поглядим…»,                   «Возможно…»,                                       «Пожалуй…»,«Не вполне…»,                    «Не время…»,                                       «Не сразу…» —До того хороша ограда,Будто так для людей и надо!Будто то,             что всего дороже нам,Этой изгородью                       огорожено.Полно, так ли?                    А мне сдается,Мы за изгородь                       глянуть можем:Кто же это                за ней пасется?Сам собою,                как конь, стреножен,Чтоб случайно                     не разбежаться,Чтоб от «да»                 и «нет»                           воздержаться!Вдруг все страсти его мордасти —Не для пользы                    Советской власти?Не затем,              ничего подобного!А затем,             чтоб ему удобнее!Подозренья                 имею веские,Слыша,          как он там                         сыто ржет,Что он вовсе                  не власть Советскую —Сам себя             от нас бережет.

1954

УЛЫБКА

Бывает — живет человек                                  и не улыбаетсяИ думает, что так ему, человеку,                                              и полагается,Что раз у него, у человека,                                      положение,То положено ему                       к положению —                                           и лица выражение.Не простое —                  золотое,                              ответственное:Тому — кто я                  и что я —                               соответственное.Иногда уж                вот-вот улыбнется, спасует…И ему ведь трудно                          порой удержаться!Но улыбку              сам с собой                              согласует,ПроголосуетИ решит большинством голосов —                                               воздержаться.И, откуда-то взявши,                              что так вот и надоЧуть ли не для пользы революции,Живет в кабинете                         с каменным взглядом,С выражением лица —                               как резолюция!Даже людей великих                              портретыЗаказал —               посуровей                              для кабинета,Чтобы было все                        без ошибок!Чтобы были все                        без улыбок!Сидит под ними                        шесть дней недели, —Глаза бы их                 на него не глядели!И лишь в воскресенье,                                на лоно природы,На отдых выехав, на рыбалку,На рыбок              с улыбкою                             смотрит в воду.Для них           улыбки                      ему не жалко.Никто не заметит                         улыбку эту,Не поведет удивленно                                бровью,Хоть весь день,                     без подрыва авторитета,Сиди,        улыбайся себе на здоровье!И сидит человек                        и улыбается,Как ему,            человеку,                          и полагается.Его за воскресное это                               безделье,За улыбки рыбкам                          судить не будем…Эх, кабы             в остальные                              шесть дней неделиЭту б улыбку                   не рыбкам —                                     людям!

1954

ДРУГ-ПРИЯТЕЛЬ

Едва ошибся человек,Как сразу — им в привычку —Уж тянут, тянут руки вверхЕго друзья — в кавычках.

Один — чтоб первым осудитьНа первом же собрании,Другой — чтоб всех предупредить,Что он все знал заранее…

Что говорить об этих двух?Из сердца сделай вычерк!Но вот сидит твой третий друг —Как будто без кавычек.

Он и сегодня, как вчера,Рубашкою поделится,Проутешает до утра:Что все это безделицаИ скоро перемелется…

С тобой душой не покривит:Что можно, да и нужноТебе за грех твой дать на вид,А больше не положено!А больше не заслужено!Но, не потупивши глазаИ медный голос выковав,Его подаст он все же — заТот самый строгий выговор,Что хоть и не положенИ все тому подобное…Но раз уже предложен,То против — неудобно!Потом с собрания к немуЗайдешь — затащит силой,Чтоб объясниться, что к чему.Что не тебе, брат, одному,А и ему, а и ему —Да-да! — не просто было!Что он тебя всегда любил,И все об этом знают;Случалось, вместе водку пил,И это тоже знают;Вдобавок вы с ним земляки,И нету человека,Чтобы не знал, как вы близкиС ним чуть не четверть века.

В твою защиту выступить —Как напоказ все выставить!Вдруг раздались бы реплики:Мол, время зря не тратили,Мол, уж не слишком крепко лиСпаялись вы, приятели?Кому же это                 нужно-то!Ведь было б только хуже — да?А так —           ну что ж, ну строго,Ну перегнули малость,За выговор, ей-богу,Рука не подымалась!

— А все же поднял? — Поднял.Так это ведь — сегодня,Но есть еще райком,                             горком,Поговорят,               протрут с песком,Дадут на вид, пожалуй,А выговор — обжалуй!

И я, как вызовут, скажу,Что в этом отношенииЯ слишком строгим нахожуПервичное решение.

Дерись, обжалуй!                          А пока,Коль доведется туго,Вот, брат, тебе моя рука,А если надо — угол,Бывает, брат, и хуже,Давай садись за ужин,Беда — бедой,                   еда — едой!

И смотришь на него, как онВсе ходит, суетится,И добрый он,И славный он,И чуть собой гордится,Накормит и напоит,Спать у себя положит…А большего не стоитИ спрашивать, быть может?

Но вдруг            совсем простой                                  вопрос:«Постой, постой,                        что он тут нес?И почему же, собственно,Не мог он на собранииСказать о мненье собственномПеред голосованием?

Что вы не просто с ним дружки,Что вы врагов с ним били,Что в жизни не одни вершки —И труд и бой делили;

Что не слепою верою —В делах дурной попутчицей, —Что всею жизни мероюОн за тебя поручится!»

Его ты вправе упрекнуть,Хоть люди есть и хуже…Все дело в том,                      как тут взглянуть:Пошире?             Иль поуже?

Поуже — что ж, все ничего,Он парень неплохой,Не требуй лишнего с него —Спасибо, что такой.Пошире взгляд жесток, увы, —С ним не были друзьями вы!

Тех двух, с кого я начал речь,Их просто от себя отсечь.Но с этим третьим — сложно,Заколебаться можно…Чтоб эти вытравить черты,Пора в лицо смотреть им —Случается,               что я и тыБываем этим —                    третьим…

1954

АНКЕТА ДРУЖБЫ