Отогрей моё сердце - Люсинда Миллер

душ, они снова вернулись в спальню.

- Ложись на край, только теперь мой язык будет в тебе.

- Я стесняюсь, Архип, - стояла, сжав бедра и теребя пальцы рук.

- Чего? – грубовато спросил. – Кису полизать мужу не давала?

Она поморщилась от прямолинейности: Тукаев умел шокировать словами.

- Не давала, - помотала головой. – Но он и не просил.

- А член его брала? Сосала до конца?

Кровь прилегла к щекам, едва девушка вспомнила сексуальное прошлое.

- Минет делала, но не так, как надо, - тихо добавила.

- Хорошо. Сядь на кровать, - и потянул за запястье, насильно усаживая девушку. – Не бойся, расслабься.

Есения повиновалась, наблюдая за действиями мужчины. Тукаев кинул на пол подушку, встав на нее коленями и раздвинул аккуратно бедра девушки.

- Сень, ляг на спину, раздвинь ноги и забудь про всякий стыд, чтобы я не делал.

Она обреченно вздохнула и упала на матрас, вцепляясь в простыню.

- Хорошая девочка, - он развел бедра и подтянул за ягодицы ближе к лицу, втянул носом запах. – Дурманящий аромат у тебя, ты знаешь это?

Есения не в силах вымолвить слова, лишь помотала головой.

- Для меня он одуряющий. Я его еще в поезде уловил, когда ты спала.

- Архип, прекрати, я умру от стыда сейчас.

- Молчи и слушай что тебе мужчина говорит!

Разозлился. Я ей в любви признаюсь, говоря языком животных, а она рот мне закрывает. Сейчас ты запросишь у меня, чтобы не прекращал трахать языком.

Пропустив ладони под ягодицы, припал ртом к промежности. Гладко выбритая плоть, ласкала его лицо при касании, дурманила ароматом женского секрета, отзывалась нежностью на языке и губах.

- Ай, что ты делаешь?

Дернулась под ним, едва ощутила язык глубоко внутри, но мужчина, надавив на грудную клетку прижал девушку обратно к постели, продолжая дерзко вторгаться на максимальную глубину. Выходил, входил, снова извлекал, кружа по наружным складкам, клитору, вызывая мелкую дрожь в ее конечностях и слабый стон.

- Нравится? - хрипло спросил, прерывая ласку.

- Да…, хорошо…

- Вкусная. Я тебя снова хочу. В киску войти.

Но оттягивал проникновение, вернувшись к ласке языком. Провел вдоль складок и спустился к анусу, лизнув постыдный вход.

- Ой, не надо там, - испугалась.

- Помолчи, - оторвался на миг и снова принялся водить языком по второму отверстию, круговыми движениями, крепко удерживая бедра партнерши, приподняв ягодицы.

Сквозь стыд и раздражение пришло и удовольствие. Мужчина увлажнял все снаружи, периодически ныряя внутрь вагины, жаля, доставляя краткое острое удовольствие, изматывая девушку возбуждением, но не доводя до кульминации.

- Скажи, как ты хочешь меня, как тебя взять?

- Не знаю…, просто хочу в себе… без разницы… О, Архип…, кончить хочу…, пожалуйста…, прошу…, - дергалась, извивалась под ним, выворачивая белье в сжатых пальцах.

- Сейчас кончишь, милая, сейчас, - захватив губами клитор стал сосать, а два пальца ввел в оба отверстия и начал двигать, с каждым разом усиливая амплитуду, левая рука сжимала груди, ласкала живот.

И девушка сдалась в умелых руках маэстро. Взорвалась, забившись в конвульсиях и оглашая спальню гортанным криком, подбадривая действия мужчины. Он продолжал ласкать до тех пор, пока она не обессилила. Обмякнув, попросила:

- Хватит…, не могу больше, Архип…, умираю…

Но услышала лишь довольных смех любовника. Тукаев встал с колен и навис сверху, разглядывая Есению. Девушка пришла в себя и открыла глаза.

- Ты - самец. Загонишь меня до смерти когда-нибудь своей похотью.

- Ты молодая и здоровая, то ли еще мы будем вытворять, - и, раздвинув бедра, вклинился.

- Ты опять хочешь? – удивленно.

- Не переставал, - и, направив член рукою, легко скользнул в разгоряченную плоть, прижался плотно.

- Ох…

- Охуенно! Я не могу насытиться тобой, - и начал двигаться, толкая бедрами, вжимая тело в матрас. – Хочу кончить в тебя… Который день?

- Скоро прийти должны...

- Тогда держись, Горностаюшка, - и, доведя партнершу до очередного оргазма, завершился и сам, рыча и выплескивая гормон блаженства внутрь лона, дурея от этого еще больше.

Утомленная, едва ворочая конечностями, Есения потянулась на постели, сквозь сонливость услышав его слова:

- Останься сегодня на ночь.

Архип сидел на кровати и смотрел на Есению.

- Что я скажу Вере и маме? – она села следом, закутываясь в одеяло.

- Разве мама не знает про нас?

- Знает, конечно, но я не делюсь с ней подробностями.

- Почему? Стыдишься меня?

- С чего это? – непонимающе.

- Я же сахаляр. Мало ли…

Есения протянула руку и положила ладонь на его гладкую скулу. Мягкая улыбка озарила ее лицо.

- Это разве важно, какие этнические корни мы носим?

- Для многих важно.

- Для меня нет. Мне важен сам человек.

- А ребенка бы родила от метиса?

Есения нахмурилась, сразу вспомнив свою маленькую дочь, неудачный брак. О детях она вообще не думала и до тридцати лет точно не планировала. Да и от кого и для кого? Уже растет одна без отца, что забыл о ней.

- Архип, давай не будем на эту тему говорить, - приподнялась с постели. – У меня уже есть ребенок и больше пока не надо. И так без мужа осталась.

- Я понял тебя, - посуровел тоном, но больше не заикнулся, пойдя следом за девушкой, разом став холодным и отстраненным.

Приняв душ, Тукаев предложил поужинать в ресторане, но Есения отказалась, аргументируя, что дома ее ждет дочь. Он не настаивал. Оделся и отвез домой.

- До завтра?

- До понедельника, Архип Алексеевич, - ответила игриво.

- Ты опять секретаршу включила? – рыкнул.

- Снова, - светилась от радости.

- Мало наказал значит, - улыбался ей в ответ.

- Придется повторить, - хохотнула и выпрыгнула из авто.

- Веру поцелуй о меня. Скажи, чтобы брала енота, маму и приходила ночевать ко мне. Передашь? – выглядывал в открытую дверцу.

- Если я такое скажу, то мы уже в ночь к тебе приедем.

- Я не против.

- Я против. И тебе, и мне нужно свободное пространство.

- За себя говори. Я не согласен.

- Иди ты к медведям, Тукаев! – и хлопнула дверцей.

Архип провожал ее грустным взглядом. Он привык к этой девушке и, если не видел ее день или более, начинал нервничать. Для гармонии в душе он должен был ее ощущать рядом. Тогда и дышал свободнее и сердце стучало размеренно.

Глава 37

Визитёрша

Есения, не смотря на съеденный завтрак, снова ощутила голод. Взглянув на часы, отметила, что время обеда еще не подошло, продолжила набирать текст. Услышав стук каблуков, отвлеклась от монитора и посмотрела на дверь, которая тут же распахнулась и в её проеме выросла фигура женщины: дорого и стильно одета, в распахнутой шубе и распокрытая, она источала уверенность. Судя по манере держаться, гостья посещала офис не