М7 - Мария Свешникова

Кати с сомнением покачала головой:

― Понятия не имею.

― Наркотики? ― поинтересовался В.

― Не припомню.

― Алкоголь?

― Редкими холодными вечерами ― наедине с монитором или мыслями.

― Не страшно. Секс?

― Не люблю.

― Сквернословие?

― А скверномыслие считается? ― подыгрывала ему Кати.

― Считается, но все равно для меня ты самое безгрешное создание, ― В. не выдержал и поцеловал Кати. Это был их первый серьезный поцелуй. До этого те, что случались, были двусмысленными. А этот был прямой и честный. Мужчина поцеловал женщину. Женщина в ответ поцеловала мужчину.

― Знаешь, из-за меня умер человек, ― сказала Кати после поцелуя. Ее влажные губы поблескивали, как и едва влажные глаза.

В. встрепенулся.

― В плане?

― Одна девушка покончила с собой. И я одна из причин этого. Я согласилась на ту сделку, которая ее добила.

― Умеешь ты момент испортить своими откровениями, ― В. все так же стоял на минимальном расстоянии от влажных глаз Кати. ― Мало что из сказанного сейчас тобой мне понятно, можешь объяснить по-нормальному?

― Эта девушка была влюблена в моего мужа. И ее отец заключил со мной сделку... Я и так собиралась уйти от Николая... А отец... Отец случайно допустил, что его дочь влюбилась в него по переписке, сама того не подозревая... Это, правда, очень долгая история... А потом она обо всем узнала... И о том, что человек, стоящий за романом по переписке, ее отец, и о том, что я получила деньги за уход от мужа... Много всего. Она не выдержала и покончила с собой... Понимаешь, я же знала, что так может случиться... Я прекрасно понимала ― шансов, что Николай будет с ней, практически нет, и мой уход мало что изменит... Он только его озлобит... И я хотела рассказать ей правду. Да, я последний человек, от которого она бы хотела ее услышать... Но я бы не оставила ее... Я бы не дала ей возможности покончить с собой... А еще я пожелала, чтобы ее отец заплатил за то, что он сделал... Я просила Бога наказать его и освободить Сабину от страданий. И вот он заплатил... И она избавилась от страданий. Но я не хотела так ― я думала, что все может решиться человечно. Не без драм. Но и без смертей... Нельзя желать людям зла... А я желала... Я хотела, чтобы случилось что-то по-настоящему страшное, что заставит его одуматься и осознать, сколько боли он причинил своей дочери... А потом я наивно надеялась, что, может, случится чудо, и мой муж будет счастлив с ней. А она ― с ним.

― Неужели не было никаких других мужчин, кроме твоего мужа?

― Нет, больше никого приличного в ее окружении не было... Что касается молодых людей, то был еще один, прохаживался по ее чувствам. Она покупала ему Ремарка, свитера и платила по счетам, хоть и считала это неправильным. А Николай дарил ей цветы, неясности и поводы думать, что может быть с ней... Знаешь, что самое странное... Они могли бы быть счастливы... оба из добропорядочных с виду семей, такие избалованные, домашние, им же много не надо ― вечером в ресторан и потом спать в обнимку, боясь ядерной войны... Почему он полюбил не ее, а меня... Тогда все было бы так просто... А я не оценила его любви... Я даже последние два года ее почти не замечала... Есть и есть. Нет и нет. И вот теперь Сабина умерла, я понимаю, насколько зря я оказалась в этой истории...

― Ты ни в чем не виновата...

― Да, формально я не виновата. Я ничего не сделала. Невиновность ― это чаще всего бездействие... Но ты же сам знаешь слова «Бойтесь равнодушных, ибо только с их молчаливого согласия совершаются предательства и убийства»... Я одна из тех, кто молчаливо соглашается...

― Ты не права... Ты испытываешь чувство вины... А это уже немало. Молчаливое согласие ― это когда ты не чувствуешь за собой вины, потому что сама уверена, что ни при чем...

А потом В. еще раз поцеловал Кати, они стояли на кухне в доме Ахмеда и долго целовались. Практически без объятий. Без секса. Просто поцелуи. Без срыва одежды. Такая чистая романтика. Неиспорченная ничем, кроме прошлого.

― Я должна тебе еще кое-что рассказать, ― вставила в паузу между поцелуями Кати.

― Еще одного чистосердечного признания моя психика не вынесет! ― В. потеребил ее волосы. И крепко обнял.

― Я сняла помещение недалеко от центра Балашихи и в конце августа открываю танцевальную школу и студию йоги.

― Уже придумала названия?

― Даже вывески заказала. Студия йоги будет называться «М7 yoga&spa».

― А танцевальная школа?

― «Сабина»!

В. расплылся в улыбке.

― Ты слишком хорошая для того, чтобы быть настоящей.

― А может, ты меня еще не до конца знаешь? ― бросила в ответ Кати.

― Ладно, мне нужно ехать. Давай завтра пообедаем в городе.

― Ты не останешься со мной на ночь?

― Не могу. Мне завтра очень рано вставать. А вряд ли, оставшись с тобой, у меня получится поспать хоть час.

― Хорошо! Езжай. Я все понимаю, ― ответила Кати, прекрасно понимая, что когда мужчина хочет ― он остается, и не важно, во сколько у него совещание или утренний рейс. И последнее, о чем он будет думать ― это о том, что ему необходимо выспаться.

У В. были свои причины. Пока Кати неизвестные.

Мгла: долгожданная ясность

Прошло несколько дней. Несколько ночей.

В. писал. Не звонил. Отправлял ей сообщения. Те долетали буквами и вопросами. В. интересовало, что снилось Кати, ее настроение, он желал ей доброго утра, спокойной ночи и приятного аппетита. Он дистанционно участвовал в ее жизни. Но Кати больше не ощущала того присутствия и участия, которое шло с ней об руку весь брак и все предыдущие годы ― даже когда она его не видела, не слышала и не знала, жив ли он.

Спустя пару дней после той ночной встречи Кати написала В. короткое сообщение: «Ты скучаешь по мне?» ― «Конечно», ― получила она моментальный ответ. Кати знала, что никак иначе он не мог на это ответить, но ей очень хотелось верить, что действительно скучает.

«Давай увидимся. Прямо сегодня», ― нарушила все правила и запреты Кати.

«Милая, сегодня не получится. Столько работы завтра с утра. Да я уже лежу в кровати и засыпаю под нелепую эротику по Рен-ТВ. Целую».

«Хорошо. А когда?»

«Давай завтра. Куда пойдем?» ― полюбопытствовал В., чтобы продолжить беседу.

«Мы можем еще пять раз сходить в кино, поужинать. Но какой смысл, если мы оба знаем, как все это закончится».

«Приезжай ко мне завтра вечером», ― подвел итоги В.

Тем вечером Кати срочно понадобилась зубная паста. Куда она с утра дела свой тюбик ― понять не могла. Но странная юношеская привычка ― не ложиться спать, не почистив зубы, у Кати осталась. Да тем более ей все равно не спалось... Кати нацепила черный комбинезон с открытыми плечами, шлепки и, собрав волосы в неаккуратный пучок, села в машину. Оказалось, что в круглосуточном магазине на 13-й линии возле дивизии Дзержинского отдел с хозяйственными товарами работает исключительно до девяти часов вечера, и, чтобы купить зубную пасту, Кати пришлось ехать в «Перекресток» в саму Балашиху. Этот магазин полностью оправдывал свое название ― потому что находился на перекрестке ― с М7... Сразу за Макдоналдсом и перед домом, где теперь обитал В.

И они случайно встретились... В дверях самого крупного на весь Балашихинский район продуктового магазина... Неловко как-то поздоровались, как будто пробежал какой-то холодок, то ли ночь, то ли усталость ― но что-то явно стояло между ними прозрачной, никому не видимой стеной. Они разулыбались друг другу наивно, как будто нехотя и разошлись по разным рядам... Каждый за своим...

А потом Кати услышала его голос... В. разговаривал с кем-то по телефону. Спрашивал, что этому кому-то купить, спрашивал, сколько и чего именно... И сквозь полки с чаем Кати видела, как он ставил в корзину однопроцентный кефир, упаковки фруктового актимеля, какие-то конфеты... Это делал В. С вечно пустым холодильником... В морозильнике он хранил шланг для кальяна, в ящике для овощей только лимон... Вечно холостой... Вечно пьющий... Вечно одинокий В. Покупал еду. Не себе. Или, по крайней мере, не только себе.

Она думала подойти и спросить, кому он покупает продукты... И какие права были у Кати? Что их связывало? Прошлое? У всех есть право на прошлое. У всех есть право на ошибку. И говорят, сейчас в России у каждого есть право голоса. И Кати промолчала. Хотела ли она знать правду? Готова ли она была ее знать? Если на следующий день они должны были увидеться. Уже без притворств и одежды.

* * *

В тот день все в городе играли в маскарад ― без медицинских масок, смоченных водой, было не продохнуть. Вечер В. начинался в шесть вечера, в Москве для Кати это было время обеденное и не слишком позднее ― но здесь, на околомосковской периферии, все текло по своим законам. Люди здесь жили размеренно, не изменяли традициям и устоям, медленнее передвигались, чаще пропускали пешеходов и улыбались. Иногда Кати казалось, что люди, живущие в Балашихе, просто не рискнули поучаствовать в большой гонке и большой игре ― они не хотели забираться на верхние этажи небоскребов делового центра в Москве ― и довольствовались тем, что имеют ― спокойной жизнью. Когда-то В. успокоился ― и Кати думала, что его устраивает его размеренная, правда, далеко не бедная жизнь. А сейчас она видела другого человека ― откуда-то в нем взялось желание что-то доказать ― себе, обществу, окружению, ― он метил в администрацию города, несмотря на то что в 2008 году проиграл выборы и мэром не стал, надежды на мэрское кресло не терял. Да и возраст был соответствующий для политики ― сорок три года. В каждом возрасте есть свои шалости, свои мечты... Хотя в возрасте В. это уже не мечты ― это цели.