Стратегия: «Замок Россия». Том 2 - Вадим Денисов

Опять двадцать пять! Все бросились по местам, ДШК опять лишился чехла, мы за надстройкой. "Дункан" осторожно вкатился в огромную заводь, оконтуренную рядком деревьев и купами кустарника.

Во дела! Объект! Вот это, я понимаю, Объект… Это вам не пошлая "локалка" с консервами и двумя "запорами"!

В центре бухты стояла Баржа.

— Миша, моих берёшь кого? — раздалось из громкоговорителя.

— Да! — сразу заявил Гоблин. — Кастет, бери Гошу, ПКМ и дозором наверх, контроль в сторону Тортуги. Остальным приготовиться к досмотру. Клим, миномёт притащи, внизу поставим. Работаем!

Ну, Смотрящие…

Если баржа целая, то поставим вам статую в Посаде.

Сидящую, со скрещенными на груди руками и большим носом. И начнут к вам ходить многонациональные молодожёны русского анклава и тереть нос руками на счастье, пока он не заблестит, как у алкаша. А дети будут, подсаживая друг друга, забираться на руки и сидеть, болтая в воздухе ногами.

— На реке перехватили и сюда завели, — сообщил экипажу динамик.

"Дункан" осторожно ткнулся носом в берег, и с него тут же горохом посыпался экипаж — кто причальный конец крепить, а мы с Гошей наверх, к обрезу степи. Поставили пулемёт, рядом стрелковое, бинокли… Так, готово.

Чисто вокруг.

Лесок вокруг бухты небольшой, хвойных мало, просматривается, за ним — африканская степь. Отлично, незаметно не подкрадёшься. А по берегу кто ходит?

— Гоша, дуй по берегу до реки, засядешь там, осуществляй контроль береговой полосы. Стой! Рация есть, работает? Включи. Хорошо. Давай!

Вскоре подошёл Гоблин с сомалийцем. Коротко напутствовал, дал пинка под задницу, и отправил курьера в полёт, пусть доставляет послание, если в Тортуге не все ещё разбежались.

— Мишка, а что ты деду перед боем сказал? — поинтересовался я.

— Чтобы камеры выключил.

Снова оставшись один, я откровенно затосковал.

Мужики лазят по барже, Корнеев в каких-то местах буквально ложится на металл, что-то смотрит, вынюхивает. Не очень большая баржа. Окрашена защитным зелёно-бурым цветом, на корме будка-надстройка из рифлёного железа. Спереди аппарель. Мощная, не похожа она на французскую, подлиннее, пошире и повыше. Явно не российского производства — рифлёный профиль обшивки не знакомый. И не совсем мирная.

Елки, ну как она? Целая?

Пш-шш…

— "Кастет" — "Гоблину".

— Слушаю.

— Как там?

— Спокойно, у вас что? Жить будет? Поплывёт?

— Нормуль. Клим к вам поднимется, сменит. Спускайся, тут посмотришь. Как принял? Приём.

На берегу меня встретил возбуждённый Коломийцев.

— Костя, родной, ты понимаешь, что это?

— Как что, баржа, чего там, — удивился я.

Капитан сделал возмущённое лицо.

— Это понтон, Костя! Понтон! Пон-тон. Двухсекционный, на первой секции крепкая аппарель, на второй — моторный отсек. Вот только двигателя нет, сняли, говнюки, — добавил он, сокрушённо цыкнув языком.

— Здорово! А грузоподъёмность как?

— Точно пусть Дугин считает, или научники. А я думаю, что тонн шестьдесят возьмёт.

— Зверь!

— Каждая секция.

Я с уважением посмотрел на "баржу", полез на палубу, померил шагами. Одна секция десять в длину, восемь метров в ширину. Солидный аппарат, чёрта перевезёт. А движок с водомётом на него технари впихнут, это тебе не целиком баржу с ноля клепать, товарищ Дугин. Автомобильный "газоновский" вполне пойдёт. Можно и поэкономичней, из современных, тут подумать надо будет… Края скошены. Корпуса понтонов между собой соединены жёстко, специальными устройствами многократного использования, никакой вам пошлой сварки. Ух ты, а это что у нас?

— Шахты для прохода свай, Костя. Загоняй на понтон бурстанок, упоры для фиксации тяжёлой техники на палубе есть, и долби дно реки.

— Так это же мосты можно строить!

— А то… Красавец.

Не ходите дети, в Африку гулять. Но если с ДШК, то ходите, многое обрящете.

— Как таскать такую шнягу, удобно?

— Сам ты шняга, мазута! А тут бундесовская вещь… И чего там неудобного будет? Как хочешь цепляй. На две секции — восемь крестовых швартовных кнехтов, четыре битинга. Для крепления техники на палубе даже талрепы со стропами есть. Леерное съёмное. Осадка восемьдесят сантимов.

Хорошо, что сомалийцы понтон в бухту завели, льдом не побило. Тремя лодками волокли, не меньше.

Хотя это не зима была, а недоразумение. И льда мало. Всего два месяца снег лежал, и то неполных, да ещё с перерывами, во многих местах таял при потеплении. Ниже минус десяти температура ни разу не опустилась. Больше готовились к проблемам, чем их получили. Печки дизельные натащили, в избах и помещениях Замка печи понаставили — вся продукция маленького кирпзаводика туда уходила. Одежды зимней набрали каналом. Казаки тулупы шили, аж шесть орлов в таких шастали, портупеями перетянутые. Ну и ладно, на следующий год проще будет. Да и не приходится год на год, вдруг тут климат скачет?

Но зима красивая, надо признать. Чистая, по-открыточному сочная, даже праздничная. Уже понятно, что именно межсезонье в наших краях наиболее противное и вредное для здоровья время года… Я сказал "наших"?

Значит всё, корни пустил. Моя земля.

— Эй, на "Густаве"! Мужики-и-и!! — заорал с буксира Корнеев. — Давайте на "Дункан", обед стынет! А я пойду, Клима сменю, потом Гошу!

Обед это хорошо, это приемлемо.

Ну, Коломийцев…

— "Карл Густав", говоришь? — ехидно усмехнулся Гоблин.

— Так германец жеж. И никакой не "Карл", просто "Густав". Солидно звучит, согласен?

— Согласны, согласны… Пошли, братва, сегодня котлеты на камбузе, сам видел, — поторопил я. — С капустой квашеной. Да с горчичкой.

После обеда опять обследовали находку, выискивая места возможной течи, потом на всякий случай ставили мотопомпу, втащили на понтон обе моторки с подвесниками. И вот "Дункан" запыхтел, завертелся по бухте, начал ворочать понтон, сдёргивать его с глинистого дна. Потом, когда огромная "мыльница" закачалась на воде, Коломийцев принялся тыкать "Густава", как кошка котёнка, носом. Мастерски работал дед, осторожно, выравнивая и ставя понтон так, как удобно капитану.

Всё, буксир выбран, закреплён, будем ждать, и смотреть — потечёт корпус, или нет.

Корнеев с Гоблином взяли "бенельки" и пошли по лесочку в надежде поднять какую-нибудь птицу или зверя. Что зря время терять.

Проверим течь и пойдём дальше.

Вот и ползём, опять тоска.

По плану нам предстоит разведать ещё пятьдесят километров берега выше по течению.

"Дункан" идёт спокойно, без надрыва, словно и не висят на хвосте многие тонны металла. Но скорость упала, тем более, против течения. На "Густаве" остался механик Корнеев, наблюдать за поведением плавсредства. При нём рация, ПКМ, запас еды — мало ли что случится.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});